Игра Лазаря

– Ладно, умник, – Лазарь встал с кресла, забрал с груди Яники блюдце с дотлевающим локоном. Обернулся к Марсу и приглашающе кивнул: – Ну, чего зенки вылупил? Прыгай в тачку.

4

Никакого ресторана нет и в помине. Вокруг, насколько хватает глаз, не наблюдается вообще ни одной рукотворной постройки. Сплошь деревья да подстриженные в симметричные кубы кусты вдоль узких асфальтовых аллей. Аллеи змеятся чёрными лентами во всех направлениях, тут и там на них попадаются низкие рейчатые лавки с покатыми спинками. Лавками разделяют фонарные столбы с шарообразными пластиковыми плафонами. Люминесцентные лампы внутри ещё не разогрелись (видимо, фонари включили совсем недавно), плафоны горят тусклым желтоватым светом, которого явно не хватает для этого сумрачного места. Солнце почти село, его лучи с трудом пробиваются сквозь кроны деревьев, сплетённых над головой в единый зелёный узор. Тут и там по аллеям прохаживаются люди – в небольших компаниях, но преимущественно парами. Другие дают отдых ногам на лавочках, пьют воду, щёлкают семечки и тихо смеются.

Парк.

Видимо, ресторан на сегодня тоже отменяется, с грустью подумал Лазарь. Было бы весьма глупо ожидать, что реальное свидание в ресторане получит зеркальное отражение в инсоне. Более того – далеко не факт, что оно вообще отразится здесь в привычном понимании слова «свидание». Инсоны и явь так же далеки друг от друга, как кино от реальной жизни. Если явь – глыба мрамора, то инсон – глыба, от которой отсекли всё лишнее. Масляный экстракт из эмоций, выжатый из перемолотого и пережёванного жмыха ощущений.

Не сказать, чтобы Лазарь исходил вдоль и поперёк все Ростовские парки, но почему-то его не покидало ощущение, что этот парк точно не найдёшь на карте города. Слишком уж большой, густой и дикий. Ни тебе кафешек, ни каруселей – ничего из того, что призвано обирать до нитки романтически настроенный контингент. Что ещё хуже, Яники и Марсена поблизости тоже не оказалось. Хорошо хоть появления самого Лазаря осталось незамеченным – его выбросило между аллеями на полянке, загороженной от любопытных глаз стрижеными кубами кустов.

Лазарь попытался определиться со временем года. Судя по густой растительности на деревья, получалось лето, но температура воздуха больше подходила для середины весны. Лазарь принюхался к самому воздуху. Слишком свежий и влажный для пыльной летней засухи. Стало быть, весна. В водолазке уже через полчаса станет жарко, но, памятуя о тёмных зонах Энуо, Лазарь решил пока не снимать её.

Часы показывали половину пятого. Дарения уже давным-давно в городе, значит, времени в обрез. Стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, Лазарь вышел на дорожку и ещё раз огляделся. Никого.

Медленно побрёл вперёд в случайно выбранном направлении, глазами выискивая ориентиры – любые заметные места, способные привлечь внимание Яники или Марса (да хватит тому мозгов). Ориентиры служили местом сбора в случаях, когда команда разделялась в незнакомом месте, а Дары рядом не было. Самое смешное, что сегодня Дара должна была находиться ближе, чем когда-либо могла мечтать – внутри самого инсона. Ну, или почти Дара.

Очень скоро Лазарь нашёл то, что искал. В ста метрах впереди на перекрёстке двух аллей возвышался киоск с грибовидной крышей, выкрашенной в красно-белую полоску. Перед окошком выстроилась очередь в три человека, последнего из которых Лазарь знал даже ближе, чем иной раз хотел. Лазарь ускорил шаг и пристроился к очереди вслед за Марсом.

– Тебя морозит, или ты отморозок? – проговорил он краешком губ.

Мальчишка вздрогнул и обернулся.

На нём была традиционная красно-синяя болоньевая крутка, на которую уже бросали косые взгляды с соседних лавочек.

– А чё мне делать? – зашипел мальчишка в ответ. – Снять и выкинуть при всех?

Лазарь знал, что Марс ненавидит свою куртку всем сердцем. Если с шапкой ему ещё удавалось сладить, то куртка совсем не желала слушаться. Эта сволочь возвращалась к нему при каждом заходе в инсон, как верный пёс возвращается к хозяину, «случайно» забывшему о нём во время последней поездки за город. Мальчишка никак не мог придти в полное согласие со своей проекцией. Ничего – дело опыта.

– Ладно, пошли отсюда.

– Скоро моя очередь.

– Янику сами найдём, нечего здесь отсвечивать.

Марсен посмотрела на Лазаря с таким выражением, будто собирался съездить ему по морде.

– Мне жарко. Я хочу пить.

Лазарь улыбнулся – необузданная дерзость этого мальчишки порой бывала очень забавной.

Нежная девичья ладонь ужом заползла Лазарю под локоть, он обернулся и увидел рядом с собой Янику. Красивое лицо сияло, как начищенный медяк, вынуждая в очередной раз восхититься переменчивостью её настроения. Ещё три месяца назад Лазарь усмотрел бы в этом незрелость, граничащую с инфантилизмом, но вот сегодня почему-то не усматривал. Говоря точнее, ему на это было плевать. А если уж совсем начистоту, ему это даже нравилось.

– Я нашла, – радостно сообщила она.

Разумеется, она имела в виду Умара и Хеспию – как и положено снайперу, она высадилась ближе всех к цели.

– А сюда пришла, чтобы нам рассказать? Или чтобы снова их потерять?

Подошла очередь Марса. Мальчишка снял куртку, заложил подмышку и сгорбился перед окошком, разглядывая товары.

Его не столько мучит жажда, сколько любопытство, понял Лазарь. Каково это – принимать пищу в инсоне? Лазарь и сам испытывал нечто похожее в своё первое настоящее путешествие. Будучи совершенно невпечатлительной натурой, для него всё оказалось весьма банально: вода имела вкус воды, а еда – еды.

– Они никуда не уйдут, – заверила Яника и сделалась ещё счастливее. – Им так хорошо вместе! Думаю, они останутся сидеть там, даже если с неба посыплется метеоритный дождь.

Она так искренне радовалась за них, словно забыла, зачем они пришли сюда и что начнётся здесь через какой-нибудь час или того меньше. Лазарь собрался напомнить ей – просто в качестве ещё одного эксперимента над её сангвиническим темпераментом – но в последний момент остановил себя. В этом не было ничего остроумного или забавного – сплошная похабщина, которой точно не сорвёшь аплодисментов у публики.

«А ведь раньше для хамства тебе хватало одобрения и одного зрителя», – участливо напомнил внутренний правдоискатель. – «Этим зрителем был ты сам».

Раньше – возможно. Но сегодня на концерт по заявкам от Лазаря не пришёл даже этот единственный самый верный поклонник.

– Давай быстрее, мы не на пикник приехали, – поторопил он Марса. – Бери что-нибудь и пошли отсюда.

Мальчишка вытащил из окошка белёсую голову и заискивающе посмотрел на Лазаря:

– Слышь, дай денег. Всё равно ведь ненастоящие.

От последней фразы брови продавщицы, терпеливо ждавшей за стеклом, медленно поехали вверх и вскоре спрятались в редкой чёлке сухих крашеных-перекрашеных волос.

5

Яника уверенно вела их вглубь парка, ориентируясь на местности так, словно частенько захаживала сюда отдохнуть от городской суеты, шума и выхлопных газов. Марсен на ходу прихлёбывал «Кока-Колу», периодически чмокая губами и облизываясь. Судя по его дегустационным потугам, он тоже не страдал от излишней впечатлительности. Каждым новым глотком «Кока-Кола» доказывала, что она – самая обычная, как и положено потоковой продукции от известного бренда.