Игра Мартина Ганна

Где же проклятая информация?

Ченс всегда тяготел к разным оригинальным методам хранения информации. Мог запросто хранить информацию в предметах древнегерманского эпоса. «Запихать» в какой-нибудь молот Тора, шлем Одина или… Я наклонился к нему и внимательно посмотрел на положение его тела. Потом схватил за одежду на груди и потянул на себя. Что же ты там прячешь у себя за спиной? Так и есть! Мертвая рука сжимала небольшой сосуд с прозрачной жидкостью. Едва я коснулся сосуда, как воспоминания бурным каскадом обрушились на мое сознание.

Мое знакомство с Ченсом Баллардом произошло именно здесь в зале пиров. До этого моя команда удачно отыграла несколько блэкспатов и наш рейтинг вышел в топ Диги Вавилона. Через несколько часов, ко мне пришло приглашение от него на пир. Он предложил первую мою игру в блэкспате «#rungustay_al!». Я не имел еще такого опыта игр и решил попробовать, плохо осознавая рискованность этого предприятия. Это была его игра. Баллард создал в своем сознании симбиотическую Вселенную из двух древних мифологий скандинавов и германцев, и мы погрузили свое сознание в его разум. И Баллард категорически настоял на отключении опции идентичности.

Локация:

Два мира — Мидгард, страна людей и Асгард, страна богов.

Статус:

Отряд бесстрашных скандинавских воинов искателей приключений.

Миссия:

Найти легендарный источник памяти и мудрости, что питает корни великого дерева Вселенной Иггдрасиль, который охраняет оживленная Одином голова великана Мимира.

Необходимые скиллы:

Нити Норн — Удача воина. Сила Фенрира — Мощь и физическая сила. Полет воронов Хугина и Мунина — Мудрость, наблюдательность, ум. Умение берсерка — Боевое неистовство, отвага, храбрость. Дар браги — Владение поэтическим медом. Охота на Сэхримнира — Питание и восстановление сил. Посох Вельвы — Магия, колдовство. Пояс Хель — Здоровье, жизненые силы. Расчетливость Локки — Хитрость, вероломство.

Мы высаживались на землю богов, но еще не знали, что причалили к самой скверной ее части — Йотунхейму. Миру, населенному великанами. Я стоял на носу корабля и держался за резную голову морского дракона, команда дружно работала на веслах на веслах. Ветер развевал мои волосы, а прохладный бриз холодил лицо, я всматривался в горы на горизонте, и думал, о том, как нам найти великий источник, как принести его воду в дар королю Балларду, и как нам заслужить славу, которая сохранится в веках. Наконец драккар мягко уткнулся килем в искрящийся песок берега. Конунг, первым сходит в воду за ним следуют остальные. Через несколько минут мы вытащили драккар на берег и разбили лагерь. Колдун Бромен подержал над пламенем костра гадальные кости и бросив их на землю, некоторое время что-то бормоча себе под нос рассматривал на них трещинки. Потом молча указал направление куда нам идти. Я созвал круг, на котором предстояло решить о времени похода. Но совет превратился в противостояние между мной и еще одним воином, из русов, по имени Гостомысл. Произошёл спор.

— Я думаю нам стоит выйти немедленно, — сказал Гостомысл.

— А что изменится от того, что мы останемся здесь на пару дней? Источник обмелеет?

— Водла никуда не денется, в отличие от решимости в душе, — парировал он.

— Ты что-то хочешь сказать, но тебе не хватает той самой решимости?

Не единожды я с трудом подавлял в себе желание выхватить меч… Он давно уже метил в конунги, и при каждом удобном случае подвергал мое право властвовать сомнению. Но кинуть вызов в открытую еще не решался. Я же, терпеливо ждал удобного случая, чтобы выпустить ему кишки. Но большинство воинов уставших от морского перехода поддержали меня, решив отдохнуть и переночевать в лагере два дня, а на рассвете третьего отправиться в далекий путь за сияющие вершины. Нас прервал старый воин.

— Мы несколько дней шли на веслах пока, хвала Одину, не миновали затяжную полосу штиля. И я скажу от имени всех. Надо отдохнуть, почистить оружие и принести жертву богам. Конунг дело говорит.

К вечеру испортилась погода, сначала повеяло ледяным холодом и неожиданно пошел снег. Бромен озабоченно всматривался в снежный вал, надвигающийся на нас.

— Что ты видишь? — спросил я его.

— Приближение гнева и ярости, — ответил он продолжая всматриваться в темную полосу горизона.

В миг все вокруг потемнело и внезапно из плотной стены снеговой бури, ревя, как тысячи туров, вышел великан. Это был йотун сын Имира. Эти великаны наделены огромной силой, ростом и являлись врагами и богов, и людей. Они также отличались очень злобным характером, а некоторые из них являлись хранителями древних природных знаний. Это была неожиданная атака ганк и мы к ней не успели подготовиться. В стычке с ним мы впервые потеряли трех воинов из своей команды. Хвала Одину, все они умерли, держа в руке меч. Одного великан схватил и разорвал руками прямо над нами словно комара. Я помню, как его кровь дождем окропила наши лица и доспехи, а внутренности с хлюпаньем упали, разбившись об острые камни. Еще одного насмерть раздавили ледяные глыбы, выросшие из земли. Их вызвал великан с помощью древней магии. Великан взмахнул рукой и снег, падавший до этого мягкими хлопьями, превратился в острые куски льда. Часть моей команды укрылись в драккаре, положив его на бок, а я, колдун Бромен и еще несколько отважных воинов прикрываясь щитами бросились к йотуну. Колдун с помощью заклинаний сплел магическую нить глейпнир из шести несуществующих в природе вещей: корней гор, рыбьего дыхания, женских бород, шума кошачьих шагов, медвежьих жил и слюней птиц. Один конец схватил я, а другой один из бесстрашных воинов, но он опрометчиво открыл щит и тут же был убит острыми, как лезвие ножей кусками льда. Его конец подхватил Гостомысл и мы уворачиваясь от ударов палицы великана и смертоносного ледяного дождя, сумели обмотать ноги нашего врага. Йотун рухнул, подняв вокруг себя столб ледяной пыли, уходящий до небес. Я не мешкая бросился к уху огромной головы, и пронзил его мечом из клейморской стали до самого мозга. Великан, получив стопроцентное критическое повреждение, захрипел, и ударив несколько раз рукой впустую вокруг себя, затих. Острые льдинки тут же снова превратились в хлопья мягкого снега. Еще какое-то время инистый исполин дышал, поднимая дыханием небольшие облака пара, но с каждым разом оно становилось все слабее. И вскоре снег занес его, превратив в небольшую сопку. Со смертью йотуна прекратил идти снег и вышло солнце.

Так с большим трудом одолев великана и получив чувствительный дамаг из потери трех товарищей, мы существенно повысили навыки: Нити Норны, Умение берсерка, Посох Вельвы и я получил Расчетливость Локки.

Тогда я еще не знал, что гибель при отключенной идентичности сознания — это настоящая аутентичная смерть воинов в блэкспате «#rungustay_al!». Ты начинаешь игру понимая, что это некий виртуальный вымысел, лишь игра, а попадая в блэкспат ты уже абсолютно не знаешь и не помнишь о том, что ты в игре — все происходит по-настоящему. Ты на самом деле проживаешь часть совершенно реальной жизни. Уже после, ты словно просыпаешься от летаргического сна и какое-то время пребываешь в состоянии раздвоения личности, не понимая, где настоящая жизнь, хотя и так находясь в виртуальном мире Диги Вавилона. По началу я проклинал Балларда мучаясь пост игровым синдромом, но Ченс лишь посмеивался, предлагая мне немного подождать.

Тогда в игре Балларда до источника Мимира добралась лишь четвертая часть команды. Мы теряли людей в стычках с великанами, оборотнями, гигантскими волками, каменными троллями. Мои товарищи гибли от вероломства и зависти богов, которые ревниво смотрели за горсткой отважных воинов, упорно идущих к источнику, из которого дозволено пить лишь самому Одину. Двое воинов погибли, поддавшись чарам ведьм. Те, приняв прекрасный образ юных дев унесли несчастных в свое логово. Там они, уже скинув свои соблазнительные личины они превратились в косматых, с острыми зубами, местами покрытых ороговевшими чешуйками чудовищ с желтыми глазами и сожрали наших товарищей. Мы бросились им на выручку, но нашли лишь обглоданные кости. Кого-то мы побеждали силой нашего оружия, а чью-то благосклонность получали в дар за Поэтический мед. Великий змей Нидхёгг, что грызет корни дерева Иггдрасиль не пропускал нас к источнику и один из наших воинов, самый юный и романтичный скальд Снор Стурлус запел ему хвалебную песню в его честь, рассказывая о его справедливости, о том, как змей пожирает клятвопреступников, подлых убийц и прелюбодеев. Растроганный змей обвил корни священного дерева и уснул, а мы прошли через них к источнику.

И вот после двух месяцев пути мы стояли у вод мудрости Мимир. Колдун Бромен, Гостомысл, я и несколько измученных тяготами опасного путешествия наших товарищей, но отнюдь не потерявших стойкости духа. Но и здесь нас ждало новое испытание. Голова великана Мимира охраняла священные воды источника, и чтобы получить ее нужно было пройти испытание или что-то принести в жертву. Коварный Мимир поставил условие кто-то один из нас должен был спуститься в Хельхейм — подземное царство мертвых, и окропить его обезглавленное тело водой из источника, чтобы оно не иссохло. Это значит, что один из нас должен умереть и добровольно уйти в холодное, одинокое, тёмное, вечно туманное место, куда попадают все умершие, кроме героев. Великан посмотрел сквозь полуопущенные веки на нас и сказал.

— Двое из вас жаждут славы, что обретут в памяти на века. И будут стяжать власть, данную им доблестью, но горечь они должны познать за свою гордыню.

— Ты требуешь поединка? — спросил я голову великана.

— Да, — ответил он, — никто из вас по доброй воле не пойдет в презренное место, недостойное эйнхереев, славных героев, что ждут в залах Вальхаллы освещаемых тысячами отполированных наконечниками копий.

Я сразу понял, что он ждет моего поединка с Гостомыслом. И мой противник понял это.