Игра Мастера и Охотницы. Кодекс Мастера и Охотницы
Шрифт:
Ты – моя вещь, я – твой Хозяин;
Ты – ничто, я для тебя – ВСЕ. Все, что захочу я, для тебя закон.
Твои желания ничтожны без моего одобрения.
1) Будь покорной и податливой, нежной, но не слишком назойливой. Будь готова в любой момент исполнить все мои желания. Будь искренней в чувствах и правдивой в словах.
2) Не смей перечить мне, ты должна покорно соглашаться, подтверждая данный факт словами: «Да, Хозяин».
3) Не смей требовать что-либо от меня, ты можешь лишь просить и умолять. Если и после этого я подтвержу свое решение, ты должна ему подчиниться в соответствии с п. 2, иначе будешь наказана в соответствии с п. 5.
4) Не смей задавать вопросы о моей мотивации, для тебя достаточно того, что я этого захотел.
5) Не смей ослушаться – будешь наказана. Наказание выбираю я сам. Наказание может быть любым, однако оно не должно
6) Не смей причинять мне боль, за это будешь строго наказана.
7) Ты должна спрашивать у меня разрешения, если захочешь заняться сексом с кем-то еще, и беспрекословно подчиняться первому моему решению.
Ты должна беспрекословно исполнять все, что я потребую, за исключением вещей, которых я не могу потребовать ни при каких обстоятельствах (список прилагается).
9) Ты должна отвечать на все мои вопросы, и притом правдиво, чего бы они ни касались.
Ты вольна в любой момент прекратить наши отношения, я тебя отпущу, но помни, если надумаешь вернуться, тебя ждет суровое наказание.
Я стояла на коленях и ждала следующих распоряжений, меня унижали, и мне это нравилось, и это было только начало. Как мать во благо наказывает свое дитя, так и меня, взрослую, сегодня наказывали. И я знала, что это нужно, я запуталась в себе, в ситуации. Я живу с альфонсом, скорей его надо назвать жиголо, я не могу его бросить – мир рушится, мозги кипят, я должна принимать решения и не могу, я перестаю себя уважать, и меня наказывают, чтобы возвратить к жизни. Мне нужно это.
– Раздевайся.
– Можно встать?
– Нет, раздевайся, стоя на коленях.
– Да, Хозяин.
Если вы ждете красивых сцен любви – тут их не будет. Все лаконично. По приказу.
Я сняла босоножки, сняла маечку, оголив молодую и красивую грудь, мне было стыдно, но я раздевалась. Сняла джинсики и осталась в кружевных трусиках-шортиках. Подняла глаза на Антона.
– Трусы тоже снимай.
Я, стесняясь, сняла трусики, и осталась обнаженной в коридоре чужой квартиры. С человеком, для которого сейчас я – вещь. Он любит меня, но не так, как любят влюбленные, он любит меня, как любимую игрушку, как любимую вещь. Рубашку, например.
– Сегодня целый день передвигаешься только на коленях.
– Да, Хозяин.
При этих словах он взял меня за волосы и повел в комнату, как собачку – на поводке. Я ползла по жесткому холодному паркету, колени уставали, но я шла и молчала. Мы оказались в небольшой комнатке, я почувствовала мягкость ковра.
– Сядь на коленях, выпрями спину и вытяни руки вперед.
– Да, Хозяин.
Он связал меня, связал мои запястья и снова повел меня в коридор. В коридоре напротив зеркала во весь рост была перекладина, в обычных квартирах такие используют для подтягиваний. Я висела обнаженная, привязанная запястьями к перекладине. Если повернуть голову немного в сторону, я могла еще различать свое отражение в зеркале, мне было стыдно, я не могла прикрыть наготу. Антон подошел сзади, провел рукой по голой попке, нежно погладил грудь. Потом он завязал глаза платком – я не могла ничего видеть. Антон вышел и вернулся с плеткой.
– Только что купил в интиме, нравится? – приоткрыв мне глаза, спросил меня он.
– Да, Хозяин. Только не делайте мне очень больно, пожалуйста.
Первый удар я почти не почувствовала – он был нежен, так, словно он погладил меня.
– Сколько раз ты написала мне сегодня, когда я приказал не писать?
– Не помню.
– Примерно 20 раз, знаешь, к чему я клоню?
– Нет, Хозяин.
– Сейчас я буду наказывать тебя двадцатью ударами плетью, будешь считать!
– Да, Хозяин.
– Раз, два. Три…
Очень стыдно, но пока не больно, он наносит щадящие удары, которые пока мне нравятся. Порка – это любимое занятие садистов, при том, что мазохистам далеко не всегда оно доставляет удовольствие.
– Четыре, пять, шесть. – Я чувствую, что мне уже сложно терпеть, руки затекают, в голове только одна мысль, чтобы скорей это все закончилось.
– Прекрати, прекрати сейчас же!
Антону это не понравилось, и я узнала, что такое марлевый кляп. Теперь я не могла сказать ни слова, я могла только мычать, но он словно бы не обращал на это никакого внимания. Число ударов приближалось к заветной цифре, к освобождающему числу, но я понимала, что этот удар будет самым болезненным. После девятнадцатого удара Антон остановился и ушел, я слышала его отдаляющиеся шаги. Его не было очень долго, или мне так показалось, я уже потеряла счет времени, я не чувствовала ничего. То, что он вернулся, я поняла, когда он резко раздвинул мне ноги, приказав оставаться в такой же позиции. Потом я почувствовала почти нестерпимую боль, я не поняла, что это было, как потом выяснилось, это были прищепки. Он прищемил мои губки и клитор. Я готова была взвыть. Но боль постепенно стихала, и скоро я совсем перестала ее чувствовать. Минутное затишье, я не знаю, чего ждать дальше, я не знаю, с какой стороны он подойдет, когда нанесет последний удар… Я начинаю прислушиваться к своим эмоциям и понимаю, что в этот момент безумно хочу лишь
одного: я хочу, чтобы он вошел в меня. Но он не слышит меня, не понимает моих желаний. Или не хочет понимать. Я начинаю возбуждаться от одной мысли о его члене. Я мысленно молю его, чтобы он срочно вставил меня хоть среднего размера фаллос, но он не слышит меня. Последний удар! Больше почти ничего не помню, я почти потеряла сознание, он снял прищепки, снял кляп, развязал мои запястья и подхватил меня на руки. Я чувствовала себя ребенком, я не чувствовала психологической боли, я не чувствовала своего тела. Он качал меня на руках и гладил по голове, и это было прекрасно. Я расслабилась, а зря…Я воодушевился этим рассказом. Эта концепция хороша, потому что позволяет мужчине отпустить себя полностью законным путем, сделать то, что выходит за рамки закона, а женщине – увидеть его без этой социальной маски «вежливого» и «культурного» мужчины, которого он из себя строит, чтобы тебя не отпугнуть. Мужчине можно все и можно делать все, что угодно, пока она не произнесет ключевое слово. А цель женщины – терпеть и не произносить его, пока она не зайдет в глубины своей психики и не переживет испытания, которые изгоняют из нее весь негатив и всю негативную энергию, и когда у нее не хватает уже сил испытывать негативные эмоции, она останавливает процесс, и ее выбивает вверх, в состояние блаженства, счастье, которое просто так она никогда не испытает…
Личность человека – это лишь маска. За этой маской скрываются разные люди. У каждого есть свои фантазии и скрытые желания, которые характеризуют другого человека в нас. Того, кого никто не знает. Маска мешает людям в сексе, любви и мешает углубиться в познание человека. Маска не позволяет этому животному вырваться из мужчины и показать себя, кто он на самом деле и чего он на самом деле хочет. Узнать этого человека, развить в себе способность быть тем, кто ты есть в своих фантазиях, – это весьма ценно. Отпустить себя и показать ей себя, свое истинное лицо, себя за рамками норм морали и правил приличия, себя – такого, какой ты есть, животное, которое дремлет внутри, реализовать свои сны. И, может быть, самому удивиться, когда это животное выйдет наружу… Мне захотелось открыться ей и показать ей себя. Меня она еще не видела. Она видит мою маску – культурного, приличного и уважающего в женщине личность человека. Завтра я покажу ей себя, я тоже хочу быть жестоким, но жестоким несколько иначе, чем ее предыдущий Хозяин…
Я написал ей СМС: «Кто тебе нравится из тренеров?»
Она ответила: «Артем!»
Она сама заказала себе игру!
Как Оля оказалась свидетелем игры в «групповое изнасилование» Юли, не зная, что это игра!
Я пригласил Юлю на свидание, сказав ей, что ее ждет один маленький сюрприз. И мне очень захотелось дать ей этой жести, ощутить себя в роли ее Хозяина.
Я написал Артему: «Артем, хочешь Юлю?»
Артем: «С тобой за компанию я готов куда угодно, ты же знаешь!»
Артем прекрасно понимал, зная меня, что будет что-нибудь интересненькое, так как я часто удивлял его разными фишками. Кроме того, я часто предлагаю людям новый опыт, эксперименты, поэтому он всегда соглашается со всеми моими безумными предложениями и участвует во всех моих выходках.
Я встретился с Юлей и посадил ее в машину. У нее тогда еще ни разу не было секса с несколькими мужчинами, и она мне говорила несколько раз, как она боится этого и как ее от этого трясет…
Она: Что это будет? Я по твоим глазам вижу, что ты что-то задумал!
Я: Да!
Она: Что?
Я: Ты скоро увидишь! Тебя ждет сюрприз.
Мы приехали в гостиницу, я оформил номер, и мы поднялись с ней наверх.
Она: Ну что, мы кого-то ждем?
Я: Да, это будут несколько парней и, возможно, девушка.
Она: Сюрприз в парнях?
Я: Ты увидишь все. У меня с собой веревка и несколько аксессуаров.
Я достал флогер. Это такой тонкий длинный металлический прут для порки.
Юля: У меня мурашки по коже.
Она очень возбудилась. Ожидание очень сильно заводит. Она не знает, кто приедет и что будет происходить. Но верит мне, что все будет хорошо и что при желании она может остановить процесс и закончить его. И я не буду принуждать ее что-либо делать против ее воли, когда она произнесет ключевое слово «крыша»! А я в свою очередь постараюсь ее довести до предела…
Стук в дверь. Она вздрогнула и посмотрела на нее. Я открыл дверь. На пороге она увидела огромное тело накачанного спортсмена. Это был Артем.
Я: Привет! Ты один?
Артем: С девушкой, но она сидит в баре в лобби отеля и ждет нас. Она отказалась подниматься в номер. Боится!
Я: Ладно, вот уж эти трусихи, пойдем в лобби и выпьем чего-нибудь, мы и так собирались идти туда.
Когда Юля услышала, что будет еще одна девушка, которая боится, – она расслабилась. Ее задача теперь – затащить ее в номер…
В номере были Юля, Оля, которая приехала с Артемом, и Саша, мой друг-бейсболист. Никто из присутствующих, кроме Юли, не был готов к тому, что будет происходить. Но парни мне доверяли и знали, что я буду устраивать шоу, Юля знала правила. Только Оля оказалась в полном неведении. Для нее мы были просто компанией, которая собралась потусоваться. Она не была готова к этому абсолютно…