Игра на выживание

"Ну прямо, как древнегреческий философ. Не хватает только лаврового венка на голове! А в руках арфы или... что там философы обычно в руках носят? Свитка с баснями Эзопа..."

Приодевшись в торговом центре, удачно подвернувшемся по дороге, Адам почувствовал себя значительно комфортнее, чем в трусах и простыне на плечах. Так как денег у него всё равно не было, оказавшись перед кассой, уже прилично одетый мужчина клятвенно пообещал несуществующему кассиру, что при первой же возможности заплатит за все покупки.

Проходя мимо часовни Святой Троицы, Адам вспомнил свою жену Монику, с которой они регулярно бывали в этой части города, прогуливаясь под ручку и неторопливо осматривая местные достопримечательности - церковь Святого Войцеха, Люблинский Замок, церковь Непорочного Зачатия Девы Марии, а также другие, не менее известные. Иногда жена рассказывала какие-то библейские истории, по её мнению как-то связанные с этими зданиями из кирпича и цемента, а её спутник лишь одобрительно кивал, поражаясь тому, как можно помнить столько всяких глупостей и при этом во всё это искренне верить. Когда жена спрашивала его мнение по поводу сказанного, Адам всегда отшучивался, отвечая, что святых слишком много для того, чтобы всех их упомнить. В такие моменты нередко возникала примерно такая дискуссия:

– Вот предстанешь пред судом божьим, и сказать в своё оправдание будет нечего!

– А ты на что?
– отвечал Адам, подыгрывая собственной жене.
– Вот и замолвишь за меня словечко! Вон сколько знаешь про всяких святых-великомучеников, неужели зря?

– Богохульник...
– со вздохом отвечала Моника, глядя на своего мужа с любовью.
– Конечно, замолвлю! Хотя, ты и в Аду скучать не станешь, быстро найдёшь, чем заняться...

Будучи убеждённым материалистом, Адам не имел ничего против религиозных убеждений своей жены, считая их столь же безвредным хобби, как и своё увлечение техникой. Однажды Моника уговорила мужа посетить церковную службу, втайне надеясь, что он проникнется теми же глубокими чувствами, что и она. Увидев, насколько Адаму скучно и неинтересно в церкви, Моника прекратила все попытки приобщения мужа к религиозному таинству, решив, что её собственной веры с лихвой хватит на двоих. Через пару дней Адам позвал жену к себе в мастерскую, пообещав, что покажет настоящее чудо. Заподозрив неладное, Моника сразу поинтересовалась, чем именно тот собрался её удивлять. С хитрой улыбкой на лице Адам сообщил, что сегодня хочет отремонтировать мотор газонокосилки, а заодно максимально подробно рассказать любимой жене о принципе его работы. Моника всё поняла, и с тех пор каждый занимался тем, что действительно считал нужным и полезным для общего блага.

"Это уже в прошлом...
– подумал Адам.
– Вот уж действительно - Что имеем, не храним... Хорошо хоть, дети уже давно выросли и теперь за них можно не беспокоиться - своя голова на плечах!"

Выйдя на мост через небольшую речку Быстрицу, мужчина почувствовал слабость в ногах, и остановившись, некоторое время тяжело дышал, держась рукой за нагретое солнцем железное ограждение.

"Похоже, я всё-таки переоценил свои силы, - подумал он, - такое расстояние пешком - слишком много для человека, ещё недавно лежавшего в реанимации под капельницей"

Буквально в паре метров от него стоял микроавтобус с работающим двигателем, но открыть водительскую дверь снаружи не удалось. Пассажирская тоже оказалась заблокирована.

Немного отдохнув и почувствовав себя вполне нормально, Адам направился к следующему автомобилю - жёлтому "Форду" с горящими габаритными огнями, но с неработающим мотором. Подойдя с водительской стороны, он осторожно дёрнул за ручку и дверь открылась. Усевшись в кресло, мужчина повернул ключ зажигания. Под капотом зажужжал стартер, но двигатель не завёлся. После беглого осмотра показаний приборов был вынесен неутешительный вердикт:

"Бензин кончился..."

Метрах в пятнадцати впереди на обочине стоял вишнёвый "Фиат", и Адам решительно направился к нему. Водительская дверь открылась без проблем. Усевшись в кресло, мужчина повернул ключ зажигания и двигатель завёлся. Адам улыбнулся простоте и обыденности произошедшего, подумав:

"Никаких сюрпризов, теперь быстро доеду до дома"

Осторожно вырулив на левую полосу, он плавно разогнал машину, но ехал не быстро, так как периодически приходилось объезжать стоящие на дороге большие и маленькие автомобили, регулярно возникающие по ходу движения. Проехав ещё какое-то расстояние, впереди он увидел колонну из большегрузов в правой полосе и микроавтобус слева от них. Сбавив скорость до минимума, он медленно приближался к затору, понимая, что между стоящими автомобилями может оказаться недостаточно места для объезда. Чтобы не создавать себе трудностей на ровном месте, он заранее съехал на сервисную полосу и аккуратно преодолел этот участок дороги. Подумав о том, что таких пробок впереди может оказаться ещё немало, на первой же отворотке "Фиат" свернул с автобана и теперь ехал по узкой просёлочной дороге с качественным асфальтом. В этой части пригорода Адам ориентировался прекрасно, поэтому довольно быстро добрался до поворота на его родную Калиновку, где они жили вместе с женой в небольшом двухэтажном доме.

Распахнув железные ворота, которые никогда не запирались, Адам припарковал "взятый напрокат" "Фиат" перед гаражом, где стоял старенький "Фольксваген", верой и правдой служивший уже на протяжении последних шестнадцати лет. Выйдя из машины, он немного подумал, стоит ли пробовать входить с центрального входа, зная, что ключей у него всё равно нет. Все недавние события указывали на то, что нажимать кнопку звонка бесполезно - дверь никто не откроет. И всё же, втайне надеясь на чудо, Адам поднялся по ступенькам и дёрнул за ручку. Как и следовало ожидать, замок оказался запертым. Нажав на кнопку звонка и услышав в прихожей мелодичную трель, подождав примерно минуту, мужчина направился к заднему двору, откуда можно было зайти в дом через кухню. Эта дверь запиралась крайне редко, только тогда, когда они вместе с женой куда-нибудь уезжали более чем на пару дней, в остальных случаях в этом не было никакой необходимости. При желании с внутреннего дворика можно было выйти на соседнюю улицу мимо теплицы и плодовых деревьев, но вторыми воротами не пользовались уже много лет, поэтому они сильно заржавели и буквально вросли в землю.

Протиснувшись между стеной и сильно разросшимися кустами роз, Адам достиг цели. Оказавшись на кухне, мужчина достал из бара бутылку грушевого самогона собственного изготовления и наполнил рюмку. Сделав первый глоток, он закрыл глаза, и некоторое время стоял с выражением блаженства на лице. Уже через минуту Адам вышел во внутренний двор, поставил на небольшой пластиковый стол бутылку, наполненную рюмку, достал из кармана брюк пачку сигарет, зажигалку, прикурил и только после этого сел на стул, стоящий рядом.

"Всё не так плохо, как казалось вначале, - подумал он, выпуская струйку дыма изо рта, - могло быть и хуже..."

* * *

По автобану в направлении Люблина мчался шикарный красный родстер, из которого на всю округу орала музыка. За рулём сидела симпатичная девушка и покачиваясь в такт мелодии, звучащей на полную мощность из всех шести динамиков, пыталась их перекричать:

– Вэджаст ту лост соулссвиммининафишба-а-ул! Иер афте иэ! Ранин ове де сэймолграунд! Хавифа-а-а-унд, сеймолдфи-и-ис, виш ю-у ве хие!

Далее пошла гитарная партия, и весьма кстати - стоящие на дороге автомобили стали попадаться заметно чаще, и теперь для их объезда требовалось снижать скорость, порой значительно. Примерно через пять километров начались настоящие заторы из фур и легковушек. Пару раз их удалось объехать по сервисной полосе, но троица только в сказках приносит счастье, поэтому двести метров езды задним ходом окончательно и бесповоротно убедили Элину съехать с автобана на муниципалку, где машин оказалось не многим меньше.

– Что им тут - мёдом намазано?!
– проворчала девушка под негромкий рокот двигателя.

Теперь езда напоминала какие-то совсем необычные качели - сразу после разгона начиналось торможение, потом повороты влево-вправо, и опять - ускорение, затем замедление. На очередное нажатие педали газа машина реагировала как кот, которого чешут за ухом - при каждом следующем разгоне возникал приятный слуху мурлыкающий звук, а сидение под задницей начинало мелко вибрировать, пробуждая мышечные рефлексы в полном соответствии с ощущениями, возникающими в той части женского тела, что находится ниже пояса. Единственной возможностью прекратить страдания организма, настойчиво требующего ласки и участия, была экстренная остановка. Не дожидаясь, когда похотливая плоть окончательно возьмёт верх над разумом, Элина решительно вылезла из стоящего посреди дороги автомобиля и сделала пару глубоких вдохов, чтобы подавить дрожь во всём теле.