Игра на выживание

А потом всё опять приходит в движение, и Теодор, словно его кто-то подпалил в одно место, срывается и распахивает окно, в которое он выпрыгивает. Внутри меня всё замирает, но тут же становиться понятным, когда я слышу рык за окном и вижу силуэт дракона, который на миг зависает, прежде чем взлететь в небо. Но меня уже наполняет собой Даниэль, он более мягкий, меня качает на волне страсти и предвкушения увидеть и его дракона. Но пик нашего единения такой острый, что всё вылетает из головы, кроме рук и губ Даниэля и того, какое наслаждение он мне дарит. Но вот и он бежит к окну и взлетает в небо.

Рядом со мной Себастьян, всматривается в меня, словно хочет найти мою волшебную палочку, которая обратила его братьев, но быстро сдаётся и припадает ко мне в страстном поцелуе. Он не спешит, но и его захватило то, что происходит за окном нашей спальни. И мне кажется, мысленно он уже там. Всё происходит очень быстро, но удовольствие доставить мне он успевает, а потом, словно извиняясь, идёт к окну, но я вижу, как его ломает, и он быстро выпрыгивает в окно.

Мокрая от такой гонки, устало опускаюсь на подушки и закрываю глаза. Меня ещё потряхивает от пережитого и долго не отпускает. В груди становится очень жарко, зрение становится расфокусированным, и я вдруг вижу нити, которые выходят из моей груди и тянутся за окно, туда, где в небе парят три дракона. Я тянусь к ним, не понимая, что со мной происходит, из моего горла вырывается рык, и мир переворачивается.

Миг – и вот я уже лечу. Всё моё существо наполняется восторгом, который невозможно передать ни словами, ни рыком, который рвётся из моей груди. Крылья несут меня всё выше, а потом я парю, спускаясь ниже, туда, где едва виднеется замок. Чуть порыкивая, рядом появляется дракон, потом второй и третий, а я резко меняю направление, резко набирая высоту. Всё моё существо стремится сбежать и сдаться, и меня разрывает на части от этих противоречивых чувств.

Меня быстро нагоняют и с трех сторон пытаются развернуть и направить на спуск. Сопротивляюсь для порядка, но недолго и покорно снижаюсь. Приземляюсь в сад и складываю крылья, наблюдая, как поблизости от меня приземляются мои истинные. Рассматриваю их во все глаза, мне так хочется их запечатлеть в своей памяти, каждую чешуйку. Короны на их головах и острые пики хвостов, которыми они чуть нервно постукивают. И тут мне приходит в голову вопрос: а собственно, как вернуть себе нормальный вид? И я беспомощно рычу, чуть испуганно, на что мои мужья тут же реагируют, и вот передо мной уже мужчины.

— Теона, — Себастьян осторожно ко мне подходит, вглядываясь в мои глаза, — если ты меня понимаешь, кивни.

Я мотаю мордой и выпускаю из пасти пар, пугаюсь этого и шарахаюсь, едва не сбивая его с ног. Он подходит и гладит мой чешуйчатый бок, словно успокаивая.

— Красивая, — говорит восторженно и снова гладит, а я начинаю заинтересованно изучать себя и фыркаю, укутывая его в дым, на что он только смеётся. — Вот так, моя хорошая, а теперь представь, что ты стоишь у зеркала и смотришь на себя. Представь себя такой, какая ты есть, и возвращайся к нам.

Я закрыла глаза, сделала всё, как он меня попросил, и вот мир опять увеличился, а я, совершенно голая, стою посреди сада. На улице день, а у нас пляски нудистов. Всхлипываю и прячу лицо в ладонях, чтобы не рассмеяться от абсурдности всего происходящего.

Мои плечи укутывают во что-то мягкое, укрывающее меня полностью, а потом подхватывают на руки.

Глава 18

Мои мужья как были в чём мать родила, так и прошлёпали босыми ногами до покоев, под изумлёнными взглядами слуг. Краем глаза видела встревоженное лицо Сафа, но мне сейчас было не до объяснений, поэтому сидела на ручках у Себастьяна и млела. Тело ещё не отошло от полёта и сексуальных игр, поэтому я пребывала в эйфории.

Стоило нам войти в спальню и закрыть дверь, в один миг всё изменилось. На меня смотрели странно и с каким-то подозрением. Приподняла брови, не понимая их взглядов.

— Не хочешь ничего нам рассказать? – спросил Теодор, даже не пытаясь прикрыть наготу.

— Спрашивай – отвечу, если знаю, мне скрывать нечего, — фыркнула в ответ и обиделась. Вот ведь заразы!

— Как давно ты умеешь обращаться? – строго спросили меня, и все трое уставились на меня как на блоху под микроскопом.

— Дайте подумать. — Сделала вид, что задумалась, а потом, посмотрев на них, с улыбкой ответила: — Сегодня был первый раз.

— Ты хочешь сказать, что среагировала на наш оборот? – спросил задумчиво Даниэль.

— Не знаю, — развела руками, мышцы начали болеть и чуть ныть от нагрузки, — когда вы скрылись за окном, я увидела три нити, которые тянулись из моей груди туда, куда вы улетели, а потом меня потянуло за вами. Послушайте, можно всё это выяснить потом?

— Тебе плохо? – встревоженно спросил Себастьян.

— Нет, устала, и после всех событий хочется помыться, а не устраивать разбор полётов. — Вот кто бы мне ещё объяснил, чего эти трое после моих слов расхохотались.

— Идём, — благодушно сказал Теодор, опять подхватывая меня на руки, — мы сами тебя искупаем. — И добавил мне на ухо: — Вчера нам очень понравилось.

— Вы так и не рассказали, что это было, — произнесла сдавленно, вспомнив, что за всеми событиями забыла это выяснить.

— У правящей семьи есть маленькие секреты, и мы их храним. Целебный источник, но он дал не тот эффект, на который мы рассчитывали.

Я посмотрела на Тео, чуть приподняв бровь, а он с улыбкой добавил:

— Ты уснула.

— Не должна была? – удивилась в ответ.

— Мы хотели тебя, так сказать, взбодрить и ускорить брачную ночь, — ответил Даниэль, чуть фыркнув.

Теперь смешно уже было мне, я спрятала лицо на груди Тео и расплылась в улыбке.

— Куда мы опять так долго идём? – со вздохом спросила у них, когда приступ смеха меня отпустил.

— В общие покои, мы не стали селить тебя поблизости, чтобы не было соблазна, но теперь для этого нет причин. Во дворце всё же придётся придерживаться правил, но мы все на одном этаже, поэтому не особо критично, — ответил мне Теодор. — Не переживай, тебе понравится, а если нет, то мы вернём тебя обратно, но и сами поселимся рядом. В ближайший месяц мы будем часто тебя навещать.

— И только? – усмехнулась, за что тут же была наказана поцелуем.

— У нас есть только этот день, и даже не надейся, что мы дадим тебе передышку, потому что вечером мы возвращаемся, — сказал Тео, ставя меня на ноги, давая возможность осмотреться.

— Откуда здесь такая красота? – спросила у них, рассматривая бассейн огромных размеров.

— Наша бабушка была водным драконом, — ответил Даниэль задумчиво, — прожила она долго, как и наши деды, которые довольно-таки рано отошли от дел государства. Это была их любимая резиденция, когда они гостили у сыновей.

— Ещё один полный брак? – спросила, осторожно пробуя ногой воду.

— Получается, что так, но вслух об этом не говорили, да и бабушка никогда не вмешивалась в политику государства, занималась только благотворительностью, — ответил Себастьян, снимая с меня плащ, а я подумала, что он очень наивный, раз так считает. Мягкая политика невмешательства, тем более в социальной сфере, может дать больше, чем громкие заявления, но говорить ничего не стала.

Протянув мне руку, Себастьян помог опуститься в воду. Вода была немного прохладной, но именно это прекрасно помогло расслабить мышцы и взбодрить тело, которое просило сна и отдыха. Я счастливо зажмурилась, легла на спину и отплыла от бортика.