Игра на жизнь, или Попаданка вне игры

— Пока ничего. — Темнорясник поправил разодранную юбку женщины, скрыв наготу. — Все сделает обряд. Сегодня — третий этап предстояния перед Небесами. Магия Небес коснется всех, кто войдет в храм в это время. И на тебя, леди Риата, тоже прольется их свет и опрокинется их тьма. Все получат преображение, если обряд завершится. Не только жених и невеста.

Да пора бы, затосковала я. А то от жениха и клочков не останется.

Королева обессиленно замолчала, но вся искрилась злостью. Храмовник отвернулся от нее, поднял мрачные карие глаза на дворецкого:

— Ты ведь не скажешь, как вы вошли, не тронув запора? Я услышал шум, но не заметил, откуда он исходил. Магии портала не почувствовал, да и нельзя открыть портал в наши храмы.

Энхем отрицательно покачал головой:

— И не просите, ваше преосвященство. Не моя тайна.

Королева неожиданно вскинула ресницы и посмотрела прямо мне в глаза.

— Тиррина, — ее голос приобрел проникновенный тембр, — заклинаю тебя, помоги мне!

Я сделала вид, что поддалась гипнозу. Шагнула к ней, но цепкие пальцы дворецкого сжали мой локоть.

— Чем я могу помочь, миледи? — спросила я. — Моя магия сгорела три года и два месяца назад.

— Передай моему сыну… — Королева бросила быстрый взгляд на темнорясника. — Ваше преосвященство, если я осуждена без суда, могу высказать последнее желание? Дайте мне поговорить с девочкой. Всего лишь пару слов передать для моего сына, вашего пока еще короля.

Ни за что не подойду. Ведьма наверняка что-то задумала.

Хватка на локте стала сильнее.

«Аркус, передай Чессу… то есть Чессеру. Не беспокойся за меня, я еще не сошла с ума, чтобы приближаться к ядовитой змее».

Энхем отпустил мой локоть.

Кстати, о ядовитых гадах. Что-то опять мне плохо, голова снова закружилась. Или это от духоты и остаточных эманаций боевых заклинаний, которыми тут обменивались королева и храмовник? Надо хотя бы Энхему сказать. Может, у него найдется волшебный бинт и для моей головы?

Но я не успела.

Дверь, заложенная засовом, содрогнулась от дробного стука, словно били отбойным молотком. Темнорясник положил ладонь на символ круга, висевший поверх рясы, прислушался так внимательно, словно некромант к чееру. Стук стих, а жрец, подхватив полы одеяния, побежал к дверям.

— Присмотри за нашей грешницей, магистр, — бросил он на бегу дворецкому.

Надеюсь, он не меня имел в виду. Я невинна в обоих мирах. Была. Если Тиррина так же бережно относится к моему телу, как я — к ее.

Темнорясник снял с двери магический засов, обезопасил настороженные заклинания, повернул ключ в замке и распахнул храмовые врата.

Хлынувший внутрь алый закатный свет тут же заслонила толпа, и впереди, сияя умопомрачительной улыбкой и выжженными прорехами в свадебном костюме, шел его сиятельство граф Орияр, хаор Суаф, мой таир, живой и почти невредимый, если не считать слегка заплывшего глаза и ссадины на скуле. Он что, на кулаках с рогатой горой дрался?

Я посмотрела на свой запыленный и помятый наряд и хмыкнула: полная гармония!

— Мы готовы к ритуалу, ваше преосвященство, — поклонился Ворон сначала темноряснику, потом ввалившемуся следом за графом толстому жрецу в уже далеко не белом и не целом одеянии.

Думаю, в анналы истории рода Орияр и королевства Риртон наша церемония войдет как «свадьба оборванцев».

Глава 20 СВАДЬБА СУДНОГО ДНЯ

Дэйтар, когда увидел всю мою красу ненаглядную, закатил здоровый глаз и с трудом удержал смех. Не из вежливости — из-за боли в разбитой скуле. Рядом с ним суетился один из замковых целителей, магистр Эмилус.

А в маленький замковый храм все набивался возбужденный народ, проходивший через кордон лекарей. Те быстро обрабатывали боевые ранения и закрывали их повязками и амулетами.

Лазарет какой-то. Свадьба в дурдоме.

Никогда не расскажу папе, как я выходила замуж в другом мире.

Обоих жрецов целители тоже осмотрели и подлатали. Вот только праздничные наряды у всей компании напоминали парад нищих. Даже придворные дамы из королевской свиты, прятавшиеся за щитами, не блистали, а тускло поблескивали — столько пыли и сажи от адского пламени на них осело.

Интересно, крепость еще цела?

— Да-а-а, — протянул белорясник. — Хороши! Такого ритуала в моей жизни еще не было.

— В моей тоже, — хором ответили присутствующие.

Когда втянулись последние свидетели Свадьбы Судного дня, нас с Дэйтаром переставили, как полагается, каждого на его шахматную клетку, белую и черную, намекая, что наша задача — достичь единства противоположностей.

Я оказалась лицом к распахнутым вратам храма и с изумлением обнаружила, что повелитель демонов отнюдь не валяется на мостовой хладным трупом, а восседает в позе лотоса в окружении боевых петухов, позади которых в такой же расслабленной позе устроился Кенз — повелитель неземных кочетов. Но за врагом следил подбитым зеленым оком.

Рожа у демона была расквашенная в хлам, но неприлично довольная. Обломанный рог придавал ему залихватский вид. Синий в черных подпалинах мазохист даже не обращал внимания, что одно его сломанное крыло торчит под нелепым углом, а второе изорвано в клочья.

Кстати, о птичках… Роста в демоне и ширины в его плечах сильно поубавилось, но не настолько, чтобы ему заслонили обзор наши рослые рыцари. Меня рогач тоже отлично разглядел и плотоядно ухмыльнулся драной губой, демонстрируя клыки, один из которых был сколот. Полная симметрия с рогом.

— Дует что-то, — поежилась я под пристальным взглядом огненных глаз. — Может, дверку прикроет кто?

Дэйтар улыбнулся во все зубы. Целые, слава Небесам.

— Не бойся, моя таинэ, — громко, перекрывая шум в храме, сказал он. — Правитель Зеф-Эмитх, оказывается, по-соседски навестил нас поздравить.

— У него получилось. Такой салют! — фальшиво восхитилась я. — И башенку гнилую выдрал, нам меньше забот после свадьбы.

— Зеф-Эмитх — щедрая душа, — осклабился демон во всю пасть.

Дэйтар надменно вскинул голову, развернулся…

— Молчу, молчу, — полутораклыкастый гость поднял мощные лапы. — Хотя молчать-то я не клялся.

И меня под его гипнотическим пламенеющим взглядом опять понесло не в ту степь.

— Ого! Ритуал еще не начался, а клятвы уже прозвучали? Может, мне уйти?

— Давно пора, красавица, — хохотнул полуторакрылый. — Иди ко мне. Что ты тут не видела? А вот у меня дома… Спорим, ты еще не видела таких бриллиантов, какими выложена дворцовая дорожка от врат до твоего будущего трона!