Игра наяву

Я быстро выпалил:

– Гром перестань!

На собаку мои слова не сильно-то и подействовали. Мопс все так же крутился возле моих ног, требуя пожрать. Он вообще любил пожрать. Да так любил, что разжирел до состояния небольшой свинки. Когда я подобрал его на улице, то был абсолютно уверен, что беру свирепого бульдога, поэтому и назвал его Громом, а выросло вот это чудо, которое умело быть прожорливым, хрюкать и громко портить воздух.

Я включил свет, и мое жилище осветила одинокая лампа, спускающаяся с потолка на тоненьком проводе. Комната у меня была одна. В углу примостилась панцирная кровать с ватным тюфяком, подушкой и двумя одеялами: толстым и тонким. На стене тикали механические часы. В другом углу кособоко прикорнул шкаф, полки которого были забиты книгами, а рядом такой же с вещами. Около окна стоял стол, служащий мне одновременно и обеденным, и письменным. На полу лежала мохнатая шкура белого шестилапа. Справа от двери была оборудована крохотная кухонька, где в самопальную раковину капало из крана. Еду я готовил на стареньком примусе или не менее древней электроплитке - в зависимости от ситуации. Стоила такая хибара шестьдесят серебряных в месяц.

Я кинул псу костей, которыми он сразу же начал весело трещать, и направился к кровати, но остановился, бросив взгляд в окно. Там, в окне противоположного дома, который стоял метрах в трех от моего, на подоконнике примостилась Этель. Девушка была только в кружевном нижнем белье. Она красила ресницы и не обращала на меня внимания. Оконной рамы не было, а деревянные ставни оказались открытыми, и возникало ощущение, что девушка может вот-вот навернуться со своего места, но я не переживал за нее, она так частенько кукует на своем насесте.

– Воздухом дышишь, Этель?
– крикнул я, приветливо помахав рукой и усмехнувшись.

– Прива, - откликнулась она, игриво подмигнув мне правым накрашенным глазом.

– Ты сегодня дома работаешь или на прогулку? – поинтересовался я, снимая жилетку и майку, готовясь отойти ко сну на пару часиков.

– Уйду, - ответила она, не прерывая своего дела.

– Разбудишь меня, когда отчалит твоя лодка любви? – иронично проговорил я, скаля зубы.

Неожиданно с пятого этажа дома Этель раздался мощный голос, принадлежащий крупногабаритной девушке, которая промышляла тем же ремеслом, что и моя почти голая знакомая:

– Здорово, Лис.

– И тебе не хворать, - откликнулся я, различив ее внушительный силуэт в одном из окон, и тихо добавил, чтобы меня могла услышать только Этель: - Тебе не кажется, что она слишком толстая для своей профессии?

– Что ты такое говоришь? – притворно ужаснулась девушка, прижав узкую ладошку к губам. – Тебе не кажется.

Мы в унисон расхохотались, а затем, отсмеявшись, Этель почти серьезно спросила:

– А ты куда собрался-то?

– Прошвырнуться надо кое-куда, - загадочно ответил я и, поколебавшись, хмуро добавил: - Если я не вернусь, приглядишь за Громом?

– Хм… - удивленно хмыкнула девушка и выразительно посмотрела на меня. – Макс, ты меня пугаешь…

Этель многозначительно недоговорила, явно намекая на то, чтобы я ей все выложил, но она мне была не так близка, дабы я ей раскрыл детали того дела, которое грядет сегодняшней ночью, поэтому я цыкнув, нехотя обронил:

– Потом как-нибудь расскажу.

– Судя по всему, «потом» может и не быть, - проворчала девушка, которая обладала стройным телом, правильными чертами лица, копной белокурых волос и третьим размером груди.

Ее раскосые голубые глаза смотрели на меня с неудовольствием, а полные губы она сжала в тонкую линию, нахмурив густые соболиные брови. Ей было всего двадцать шесть, но выглядела она старше, и достаточно потрепанно, словно колода карт, которая все время переходит из рук в руки.

– Мужские дела, - отмахнулся я, усевшись на кровать, и начал стягивать кожаные штаны с железными вставками, а перед этим я снял высокие ботинки с укрепленной подошвой, на подметке одного из них маленькими серебряными гвоздиками был выбит крест – символ одного из древних богов.

Этель громко рассмеялась, пугая ворон, которые решили заночевать на мостках, а потом, отсмеявшись, произнесла:

– Я, конечно, знаю, что ты мужчина, сама тебя им сделала, но Максим, по-моему, ты слишком часто встреваешь в мужские дела.

– Ты бы лучше кровать смазала, а то хрен уснешь под эти чудовищные скрипы, - обозлившись на нее, бросил я. – Или это так скрипит спина твоего очередного клиента?

Девушка снова захохотала, запрокидывая голову и, перемежая слова со смехом, выдавила:

– Ой, не могу, у меня сейчас тушь потечет. Так это, значит, скрип моей кровати заставил тебя с похотливой физиономией полночи пялиться в мое окно?

– Раньше были порноканалы, а у меня вот это… - огрызнулся я, улегшись на кровать и заложив руки за голову так, чтобы мне в окно было видно девушку.

– Порно… Что? – не поняла Этель, маняще закинув ногу на ногу.

– Я потом тебе расскажу, что такое телевидение. До Войны оно существовало, - громко пробурчал я и в этот момент свет очень кстати погас, а то бы самому пришлось выключать.

– Хорошо, - весело сказала девушка, которая всегда была в приподнятом настроении. – Спи. Я разбужу тебя, как буду уходить.

Я ничего не ответил, пытаясь уснуть. В такие моменты мне было слегка неуютно. Часто мои сны оборачивались жутчайшими кошмарами, виной которых служили злые духи. Во сне я расслаблялся, и тогда они проникали в мои сновидения. Бродячих духов, словно магнитом, тянуло к людям, обладающих талантом, подобном моему. Добрые или нейтрально настроенные духи никак не проявляли себя, а вот злокозненные частенько портили жизнь тем, кто был способен контактировать с ними. Вот именно поэтому я иногда жалел, что у меня проснулся именно этот талант. Эх, вот стал бы я пиромантом…

Глава 2

Проснулся я от криков Этель. Дико вытаращил глаза, все еще пытался выблевать всех тех личинок червей, в море которых тонул. Опять кошмар приснился. Надо что-то с этим делать.

Я сел на кровати и крикнул девушке, которая орала мое имя:

– Угомонись уже. Спать не даешь!

– Так ты же сам меня просил разбудить тебя! – громко возмутилась она, сорвавшись на фальцет.

– Так это было до того, как я уснул, - хохотнул я, встав с кровати и принявшись одеваться.

– Как можно быть таким хамом? – риторически проговорила в небеса девушка.

– За пару серебряных могу рассказать, а за золотой – научить, - ухмыляясь во все тридцать два зуба, произнес я.

– Потом как-нибудь расскажешь, - крикнула напоследок Этель и со стуком захлопнула ставни.

Как только девушка скрылась с глаз долой, я покормил собаку, глянул на часы и покинул свою хибару, переведя рычажок управления светом в положение «ВЫКЛ». Спустился по лестнице на грешную землю и потопал к Речным воротам.