Игра не на жизнь. Проходная пешка

– Идем спать.
– позвал наемник.
– Ты устала, тебе надо отдохнуть.

– Отдохнем… в аду.
– отозвалась я.
– Скажи, Тишин, ты слышишь?

– Что?
– он прислушался.

– Ребенок плачет. Тихо так плачет. Я не могу понять где.

– Не слышу, - покачал головой Тишин, - тебе показалось.

– Может быть, - не стала я спорить, хотя от этого плача внутри меня все переворачивалось.

– Это от усталости.

– Может быть.
– Я не сдвинулась с места. Сил спускаться вниз, а потом подниматься на третий этаж в свою комнату не было.

Он обнял меня. Я навалилась на него и положила голову ему на плечо. Вот так бы и стоять - никуда не спешить, ничего не бояться, один краткий момент мира.

Тишин чуть присел и вдруг поднял меня на руки. Я еле успела придержать эфес сабли, чтобы она не стукнула его навершием по лбу. Его глаза были так близко, что в них можно было утонуть.

– Я отнесу тебя, моя леди.

Что ж, неси. Если тебе так хочется. Солдаты вокруг прятали улыбки, но мне было безразлично. Могу я побыть хоть чуть-чуть слабой женщиной. На стенах приходилось сражаться наравне со всеми, а еще раненные, которых мне удавалось за счет своих нитей вытянуть с того света. Я не пережигала каналы, как в первый раз с эльфом и Рандром - теперь Дух Изначального давал мне достаточно энергий, чтобы я могла ловить уходящие нити. Правда не все. Многие рвались в руках, многие просто не успевала подхватить, но это война. Тут ничего не поделаешь. Со Смертью приходилось считаться. Один раз я увидела возле койки раненого в живот мужчины тающий образ белой женщины. Кинулась, пытаясь удержать его нить - поздно. Человек был мертв. А я потом долго не могла понять - показалось мне или я и вправду видела Смерть. Но с того момента я не смогла больше произносить ее имя с маленькой буквы.

Очнулась я оттого, что меня укладывали на кровать. Я что, уснула на руках у Тишина? Получается - да.

С меня сняли плащ. Потом сапоги. Я почувствовала, как расстегнули перевязь с саблей и поймала руку Тишина, когда он расстегивал мне пояс на брюках.

– Расслабься.
– Попросил он.
– Я ничего плохого не сделаю.

– Воспользуешься моим состоянием?
– спросила я, но честно сил сопротивляться не было, да и не хотелось.

– Ну, ты же не девочка!
– с каким-то напряжением, улыбнулся Тишин.

– Нет.

– Вот и хорошо. Тебе надо расслабиться. Ты очень напряжена.

– И ты мне поможешь?
– съязвила я.

– Помогу, - не заметил иронии наемник, - просто доверься.

Он погладил меня по щеке и, встав на колени, поцеловал в лоб. Потом медленно стал разминать мои ступни. В какой-то момент ему стали мешать мои штаны и он их снял. Я хотела закрыться. А потом подумала, я ведь и вправду не девочка! Что я как недотрога?! Да, нравится мне Тишин! И что в этом плохого? Пусть возьмет… только очень осторожно. Шевелиться не хотелось.

Его руки уверенно разминали мне икры, перешли выше и я закрыла глаза, позволяя им гладить и мять мои закаменевшие мышцы.

– Перевернись.
– Попросил он.

Я с трудом вынырнула из полудремы. Перевернулась на живот, позволив стянуть с себя рубаху. Массаж перешел на спину. Как приятно! Вечность меня так не разминали! У Тишина очень нежные и умелые руки - они становились то мягкими как перышки, то жесткими как стальные прутья.

Меня снова перевернули и я почувствовала на своих губах легкие поцелуи. На задворках уплывающего сознания мелькнула запоздавшая мысль о томящемся в тюрьме порученце, но так же быстро отодвинулась на задний план, освободив место легкому возбуждению и желанию.

– Мне холодно.
– Пожаловалась я.
– Я спать хочу.

– Спи, моя леди, - прошептал Тишин, закутывая меня в одеяло и прижимая к себе.

В этот раз мои привычные кошмары не пришли.

Глава V

32

Но выспаться мне тоже не дали. Убью козла, который решил посреди ночи перебудить весь замок! Шум стоял такой, что в первый момент я подумала, что ордынцы решили вопреки обыкновению пойти на штурм ночью. Но быстро поняла, что ошиблась. Кричали внутри замка, а не снаружи. Пришлось одеваться и выходить, чтобы узнать причину воплей и беготни.

Уже пробежав несколько коридоров до меня, наконец, дошло: во-первых я вышла не из своей комнаты, во-вторых я совершенно не ощущала себя разбитой и уставшей, как привыкла за последние дни, и в третьих - Тишина нет рядом. Ладно, последнее обстоятельство обдумаем потом. Не хотелось бы, чтобы всё оказалось сном.

– Что случилось?
– поймала я Аглая.

Рыжий наемник махнул рукой в направлении южной башни:

– Лазутчика поймали!

Мы побежали вместе по гулким коридорам, постепенно наполняющимся перепуганными, заспанными людьми.

– Штурм?

– Нет!

– А что?

– Лазутчик! Предатель! Советник!

Мы взбежали на смотровую площадку южной башни, чтобы застать последние мгновения потасовки, неожиданно закончившейся падением со стены Первого советника. Падал он долго, но еще дольше в ушах стоял его отчаянный крик.

– Что произошло?

На площадке, при свете факелов стояли Фабис со своими командирами и Олекса и еще человек двадцать солдат.

– Вот идиот! Сам прыгнул!

– … чуть не схватили!

– … еще бы немного…

– … он стрелять хотел из лука…

– Да нет! Его лук в тубе.

– … стрелы посмотрите!

– Давайте тубус сюда!

По рукам пошел тубус и туб с луком. Мне показалось, что тубус передал Тауэр, но посмотрев на то место второй раз, я не увидела его долговязую фигуру среди собравшихся. Из тубуса начали вынимать стрелы. К одной стреле была примотана белая трубочка бумаги.

– Читайте!

– Сейчас…

– Дайте факелы!

Фабис развернул лист и вытянув перед собой, чтобы свет падал на бумагу громко начал читать:

«Предводителю ордынцев! Я, барон Оксавен, хочу сдаться на вашу милость и предлагаю вам за свою жизнь золото по своему весу»

– Предатель!

Толпа сразу пришла в движение. Мужчины кричали и размахивали руками, хорошо, что пока без оружия. Но с таким подходом все может измениться в считанные мгновения.

– Это письмо барона с предложением сдаться!
– поднял бумагу Фабис и крикнул, чтобы если кто не слышал, как он читал, то теперь услышали наверняка.
– Это почерк барона! И его подпись!

И опять у меня появилось ощущения де-жа-вю. Будто я это письмо уже где-то видела. И даже правый нижний загнутый уголок был знакомым. Но сейчас не до этого. Мужики взбудоражились и двинулись вниз по лестнице.

– Вячеслав Иванович!
– успела перехватить я Улетова, - что произошло?

Майор на секунду задержался и скороговоркой выпалил:

– Кажется барону надоело сидеть взаперти и он решился на сдачу. А письмо ты сама слышала. Советник должен был с помощью стрелы передать его ордынцам. Ну сейчас возьмем барона и всё выясним!