Игра не ради игры

"Логично, в уме не откажешь. Вот почему, собственно, их никто из "Гончих" не урыл ни разу — они все это время тут торчали. Они действительно не знают, что уже сутки как являются объектом охоты".

Я был абсолютно спокоен от осознания того, что моя смерть будет практически сразу отомщена, и от того, что, даже сдохнув, я особо ничего не потеряю — наиболее ценные предметы в гостинице, деньги там же, а нынешняя сбруя и оружие — аукцион мне в помощь. И получше куплю. Тем более, мысль о том сюрпризе, который ждет моих уже закадычных врагов, меня безумно тешила.

Поэтому я совершенно спокойно сказал:

— Ну чё, шелупонь! Айда к блатному! — и встал в боевую стойку.

Орки, похоже, маленько оторопели от такого моего спокойствия и наглости. По крайней мере, обходить с двух сторон они меня стали с какой-то опаской и даже неуверенно, видимо не зная, чего ждать от чувака двадцать второго левела, готового драться с тремя противниками, да еще и более высокоуровневыми.

Я спокойно смотрел, как они берут меня в клещи. Убивать меня собирался явно сам Эуыых, дабы потешить возникший у него комплекс. Двое остальных должны были его страховать и, если вдруг что пойдет не так, прибить меня, чтобы, грешным делом, я не нанес их лидеру вреда.

О длительных мучениях речь не шла, стало быть, Эуыых по каким-то причинам отказался от этой мысли. Может, зауважал, может, опасался моего клана — а ну как еще кто из придорожных кустов вылезет. Второе было более вероятным. Эта мысль меня повеселила, и я улыбнулся.

— Лыбься, лыбься, — процедил орк. — Сейчас тебе не до улыбок будет!

— Не-не-не, — ответил ему я. — Ты же порядочный злодей. Значит, должен сказать мне что-то вроде: "Я сейчас сотру эту улыбку с твоего лица своей сталью". Ну или там: "Эта улыбка застынет на твоем лице, когда я снесу твою голову с плеч".

— Давай, босс, — сказал один из подручных Эуыыха по имени Грык. — Кажись, кто-то на лошади едет!

Совсем недалеко от нас и впрямь был слышен цокот конских копыт. Судя по всему, кто-то куда-то ехал неспешной рысью.

— Это непись, они в такие дела не лезут, — ответил орк. — Игроки рысью не ездят. Да и нет в таких локациях конных игроков. У тех, кто тут качается, денег и умений на лошадей нет. А хаи здесь только портально бывают.

— Да прям, — влез в разговор я. — Это кавалерия меня спасать едет.

— Да кому ты нужен. Ну повезло тебе раз. Думаешь, всю жизнь везти будет?

— Кому повезет, у того и дракон снесет, — не полез за словом в карман я.

Вместо ответа Эуыых нанес верхний удар саблей, который я принял на щит. Скинув удар с щита вправо, я ткнул орка палицей в живот, надеясь если не пробить его защиту, то максимально оттолкнуть его от себя.

— Держитесь, дружище! Я уже рядом! — услышал я откуда-то сверху голос и дробный звук копыт.

— Что за… — Грык не закончил фразу. Его прободало длинное копье, которое держал в руке всадник на вставшем на дыбы коне.

— Ты кто вообще такой! — возмущенно заорал Эуыых, вполоборота повернувшись к всаднику. — Ты же непись! Почему?

— Потому! — ответил я, нанося ему удар в височную часть головы и про себя сказав: "Меч возмездия". Ну не упускать же возможность?

Жизнь орка резко ушла в красное деление.

— Э-э-э! — заорал он и попытался достать меня снизу, нанеся серповой удар саблей.

Я подпрыгнул, махнул палицей еще раз и снова попал в голову. Вот, собственно, на этом и закончилась наша очередная с Эуыыхом встреча. Два один в нашу пользу.

Незнакомый мне НПС в это время спешился, достал длинный меч и крайне ловко прибил третьего спутника невезучего Эуыыха, орка по имени Мрук.

— Это все, враги кончились, милсдарь? — обратился непись ко мне, снимая шлем.

— Ну по ходу, да, — ответил я ему, вглядываясь в его имя.

— Позвольте представиться, — тут же сказал непись. — Гунтер фон Рихтер, рыцарь ордена Плачущей Богини.

Этот Гунтер фон Рихтер был совсем еще юным рыцарем, с открытым лицом, непослушным хохолком русых волос и белозубой улыбкой. Впрочем, он являлся еще обладателем длинного меча, широких плеч и боевого коня, что меня и спасло.

— А-а-а. Вот оно что, — сказал я вслух. — А я-то понять не могу, кто мой спаситель.

— Священная обязанность рыцарей ордена Плачущей Богини — помочь любому, попавшему в беду, особенно если это друг ордена, — немного пафосно, но вполне искренне сказал рыцарь.

— Хорошая обязанность, правильная, — поддержал его я. — Твори добро на всей Земле!

— Где? При чем тут земля? Я же не пахарь… — непонимающе посмотрел на меня рыцарь.

— Да не важно. Спасибо вам, Гунтер фон Рихтер, они бы меня непременно убили, если бы не вы. Не скажу, что это было бы страшно, но как минимум неприятно.

— Смерть не бывает приятной и нестрашной. Но и умереть можно по-разному, — наставительно сказал Рихтер. — Впрочем, рыцарь всегда готов к смерти. Такое уж наше ремесло.

— Ну да. Самурай должен, прежде всего, постоянно помнить, что он может умереть в любой момент, и если такой момент настанет, то умереть самурай должен с честью. Вот его главное дело.

— Отлично сказано. А кто такой самурай?

— Это очень далеко, на востоке, есть такой народ — самураи. Все в белых портках, в белых куртках и с мечами. И все сплошь воины. Вот они и изобрели свои правила и назвали их кодекс воина. Бусидо, если по-ихнему. А потом магистр по имени Дайдодзи Юдзана их записал.

— Интересно было бы прочитать. У нас ведь тоже есть кодекс, правда, он небольшой и не так славно сформулирован. А вы, собственно, куда направлялись? Если во Фладридж, мы могли бы проделать путь вместе. Беседа с вами весьма интересна. Мой отец говорил: "Дорога с хорошим попутчиком короче вдвойне".

— Извините, дружище, но я как раз из Фладриджа. Дело у меня образовалось. Ведьма покоя местным жителям не дает, вот я и подрядился ее пришибить.

— Ведьма? — Рыцарь подобрался, как терьер, почуявший лису.

— Ну да. Она где-то тут неподалеку обитает.

— Вы не будете против, если я к вам присоединюсь? Обет, давно произнесенный мной, вменяет мне в обязанность изничтожать ведьм, где бы я их ни увидел.

— Против? Да вы шутите. Почту за честь и величайшую радость.

Еще бы. Заполучить рыцаря-НПС в спутники. Хоть и с тараканами в голове, но ведь и с мечом. Пусть на себя первый удар примет, а там видно будет.

— Далеко ли отсюда эта нечестивая тварь? — сурово и деловито спросил Рихтер.