Игра Подсказчика

Тем временем подразделения спецназа рассыпались по периметру нефтеперерабатывающего завода и ожидали команды.

На его территории могли поместиться по меньшей мере шесть футбольных полей; кроме основного корпуса, там были ангары, от него отходящие, где в свое время располагалось оборудование, уже пришедшее в негодность. На молу стояли огромные цистерны, соединенные с нефтепроводом, – заржавленные гиганты, неподвижно застывшие вдоль берега, погруженные в сон. Из одиннадцати высоченных труб, испускавших дым от перегонки нефти, осталось только семь, из-за них это место походило на призрачный собор.

Обычно то была ничейная земля, где ютились бездомные и наркоманы. Подразделениям спецназа был отдан приказ стрелять без предупреждения, поэтому перед штурмом было объявлено в мегафон, чтобы все покинули территорию и немедленно сдались властям.

На командный пункт по рации передали сообщение, что задержано восемьдесят шесть человек и все они будут подвергнуты самой тщательной проверке.

Больше не было причин ждать. Ровно в семнадцать часов Шаттон отдала приказ к началу операции.

Глядя на монитор, Мила переживала эти волнующие моменты так, будто сама участвовала в операции. Отдается гулкий топот тяжелых ботинок по неровной почве или по металлическим лестницам, позвякивают автоматы и светошумовые гранаты, прикрепленные к бронежилетам, шумно дышат собаки, размеренно, несмотря на бушующий в крови адреналин, движутся тренированные бойцы.

Сигнал то и дело пропадал, а с ним и голоса Бауэра и Делакруа, докладывавших о том, как проходит операция.

– Мы прочесали около шестидесяти процентов территории, – объявил первый через двадцать минут. – Аппаратура саперов не обнаружила присутствия С-четыре или других взрывчатых веществ.

Речь шла о мудреных электронных носах, способных унюхать подозрительные химические вещества. Хорошая новость, подумала Мила, которая все-таки боялась теракта. Например, взрыва грязной бомбы, изготовленной из того, что легко можно заказать в Интернете или даже приобрести в супермаркете. В конце концов, Энигме нечего терять: он уже заработал пожизненное заключение и ад в придачу; если бы он и захватил с собой с десяток полицейских, это ничего бы не изменило.

Шаттон не сидела в партере вместе со всеми прочими. Как хороший командир, она сняла пиджак делового костюма, закатала рукава шелковой блузки и, уперев руки в боки, стояла посреди зала, внимательно следя за тем, как разворачивается штурм.

Мила заметила, что начальница от волнения покусывает нижнюю губу. В конечном счете на кону была ее репутация.

– Собаки не учуяли на территории мертвых тел, и личный состав не докладывает о чем-либо чрезвычайном. Продвигаемся дальше, – объявил Делакруа.

В его голосе явно звучало разочарование, которое передалось присутствующим.

Мила заметила, как Коррадини подходит к Судье и что-то шепчет ей на ухо. Может, они обговаривают, как смягчить поражение.

– Минуточку… это что за хрень? – проорал Бауэр прямо в рацию.

Взгляды присутствующих зажглись любопытством, все уставились в монитор. Шаттон отстранила советника, воодушевленная новой надеждой. Но когда наконец одна из видеокамер запечатлела сцену, градус настроения на командном пункте резко понизился.

– Что это значит? Что за шутки? – вопросил чиновник высокого ранга, вставая с места.

В кадре было видно, как спецназ врывается в просторный ангар, совершенно пустой. Бойцы, опустив оружие, недоуменно переглядывались.

Перед ними, на стене площадью с десяток квадратных метров, красовалась надпись, сделанная спреем и поблекшая от времени: кто знает, сколько лет назад ее оставил здесь какой-то граффитист.

Одно только слово.

Свистун.

7

– Чего бы ты хотела на ужин?

– Не знаю, – отвечала Алиса.

– Раз уж я в городе, могу купить чего-нибудь особенного, чего на озере нет.

– Например?

– Скажем, что-нибудь из индийской кухни, овощное.

– Индийская кухня мне нравится, – обрадовалась девочка.

Было уже почти восемь вечера, и Мила хотела удостовериться, что мать Джейн, как они и договаривались, забрала Алису из школы вместе со своей дочерью. Через полчаса Саймон Бериш заедет за ней в Управление и отвезет на вокзал.

– Мама…

Мила терпеть не могла, когда Алиса так обращалась к ней: понимала, что этого не заслуживает.

– Да?

– Можно тебя попросить?

Боже милосердный, только бы опять не об отце.

– Конечно…

– Давай заведем другого котика?

Милу удивила такая просьба.

– Чем тебе Финци не подходит?

– Она ненавидит меня.

– Ничего подобного. И мы ее найдем.

– Хорошо, тогда можно мне айфон? Джейн подарят айфон на день рождения.

Невероятно, как устроен ум у детишек, как умудряются они перескакивать с одной раздражающей темы на другую.

– Ты знаешь, что я об этом думаю, – осторожно начала Мила, все еще не зная, что и сказать.

Они уже поднимали этот вопрос, но Алиса периодически к нему возвращалась, поскольку у всех ее школьных подружек были смартфоны и она себя чувствовала ущемленной. Мила не была уверена, что девочка достаточно взрослая для таких вещей. Ей пришли на ум Андерсоны, по собственной воле отказавшиеся от всякой электроники. Мы думаем, что владеем такими приборами, а на самом деле они владеют нами.

– Сегодня я виделась с дядей Саймоном, – сказала она, чтобы сменить тему.

– Хич там тоже был?

Мила знала, что тема собаки отвлечет Алису.

– Разумеется. Может, пригласить их к нам как-нибудь на выходные; что скажешь?

Мила не знала, верно ли она поступает, нарушая собственное правило больше не видеться с бывшими коллегами, но подумала, что в данный момент Алиса нуждается в дружбе взрослого мужчины, не зря же отец не сходит у нее с языка. А Саймон Бериш – самый задушевный друг, какого только можно себе представить.

– Дядя Саймон классный, – согласилась дочка. – Только скажи, чтобы он и Хича привез.

– Скажу, – заверила Мила и сбросила звонок.

Она двинулась по коридору Управления, теперь пустынному: накал страстей, ощущавшийся здесь несколько часов назад, остался лишь в воспоминании, которое омрачалось горьким привкусом поражения.

Все, что от нее требовалось, она исполнила, да и двенадцать часов, обещанные Шаттон, истекали.

Судья затворилась в кабинете со своей командой, обсуждая, как сохранить лицо при том обломе, который устроил ей Энигма.

Задействовать беспрецедентное количество людей и средств, чтобы ворваться в пустое пространство. Надпись на стене, красовавшаяся там кто знает с каких пор, тяготила, как невыносимое бремя, казалась нестерпимой насмешкой.