Игра против всех

«Стрижется у «собственного» мастера», — отметил Мазин, разглядывая краснощекое, в меру брезгливое лицо врача и его четко подбритые бакенбарды.

Вышел он в вестибюль недовольный, щурясь в раздражении и покачиваясь на пружинящих каучуковых подошвах.

— Товарищи, даже в милиции должны знать, что лечебные заведения работают по особому распорядку и врач нё может покидать свой пост в любую минуту по вашей прихоти.

— А выдавать фальшивые бюллетени врач может? — срезал его Сосновский.

— Я вас не понимаю.

— Ваша фамилия Васин? Михаил Матвеевич?

— Да…

— Где находится ваш приятель Зайцев? Отвечайте или вам придется делить с ним ответственность за преступление!

Брезгливость ушла с лица врача.

— Разве., разве… это преступление?

— А что ж это такое? — спросил Борис искренне, так как не представлял, что имеет в виду Васин.

— Конечно, это чужая жена… Но уголовный кодекс, по-моему, не предусматривает…

— Вы решили толковать уголовный кодекс?

Мазин дернул Бориса за рукав:

— По-моему, все ясно.

— Мне еще не ясно, — ответил Сосновский строго, но уступил инициативу Игорю.

— Михаил Матвеевич, насколько мы поняли, вы помогли достать бюллетень вашему другу Зайцеву, чтобы он провел это время с приятельницей?

— Да, — подтвердил Васин с облегчением. — Они поехали на неделю к морю.,

— Заманчиво. Вам известна фамилия дамы?

Васин заколебался.

— Не стоит обманывать. Вы и так сделали глупость.

— Я не думал… Речь шла о товарищеской услуге.

— За счет государства, — вставил Сосновский. — С кем уехал Зайцев?

— С женой профессора Филина, — сказал Васин вполголоса.

— Ясно. Пока вы свободны.

На часах было 12.14.

— Итак, Игорек, ты, как всегда, прав: ларчик просто открывался.

— Сказка о золотой рыбке. Удача за удачей, а в результате разбитое корыто.

— Зато все выяснили. Потом, не исключено, что они помчались тратить похищенные денежки.

— Ну, знаешь, с меня фантазий достаточно.

Они поставили машину в гараж.

В приемной Борис не сразу заметил стоявшую у стены женщину.

— Боря, я жду вас.

— Мистика, — прошептал Сосновский и развел руками. Потому что ждала его Диана Тимофеевна Филина. Но вместо энергичной, уверенной в себе, веселой женщины перед ним стоял разбитый, измученный человек.

— У меня угнали машину.

Пропажа машины ошеломила Мазина и Сосновского.

— Как — угнали? Когда?

— Ночью. В тот вечер, когда мы встретились в институте, я взяла машину из институтского гаража, чтобы утром уехать к морю. Но в городе ее негде оставить на ночь. Мы держим машину или в институте, или на даче. Я и решила поехать на дачу, переночевать там и рано утром выехать… Ночью машина исчезла.

— Где вы оставили ее?

— Во дворе, как обычно.

— Разве ворота не были заперты?

— Только на щеколду. Ее можно открыть, если перелезть через забор.

— А сама машина?

— Наверно, я забыла ее запереть.

— Ночью вы ничего не слышали?

— Нет. Последнее время меня одолела бессонница. Я хотела хорошенько выспаться перед дорогой и приняла снотворное.

— Почему вы заявили о пропаже только сегодня?

Диана помедлила с ответом:

— Не знаю, на что я надеялась. Но когда растеряешься… Я думала, что кто-нибудь мог подшутить.

— Хорошая шуточка! Валентин Викентьевич знает?

— Я все время была на даче. Боюсь ему говорить.

— Напрасно вы так поступили. Это затруднит поиски.

Они говорили так, словно речь шла о рядовой краже, но в голове у каждого крутилось одно имя — Зайцев и множество вопросов, задать которые было пока невозможно…

Сразу же после визита Филиной полковник собрал всех у себя.

Мазин доложил:

— В субботу Зайцев попросил Васина достать ему бюллетень, для того, чтобы провести неделю с Дианой Филиной на море. Васин договорился с участковым врачом Гевондян о том, что она выпишет больничный лист и продлит его на очередные три дня. В понедельник Васин позвонил из больницы в институт и сказал, что Зайцев болен. Больше, по заявлению Васина, о действиях Зайцева ему ничего неизвестно, и мы с Борисом склонны ему верить.

Скворцов усмехнулся:

— Оба? Молодцы.

— По принципиальным вопросам у нас расхождений не бывает, — бросил Боб солидно.

— Это хорошо. Ну, поверю и я. Присоединяюсь, так сказать, к большинству. Но что это нам дает? Вам, конечно, открытия эти кажутся колоссальными. Особенно после пропажи машины. А на самом деле мы почти не продвинулись вперед.

— Я не согласен, — сказал Сосновский.

— А ты, Игорь?

Мазин тоже не был согласен, но давно усвоил, что Дед не бросает слов на ветер. Поддразнивать подчиненных, подзадоривать нарочитыми парадоксами было не в его характере. Скворцов, человек обстоятельный, позволял себе шутить не часто, напротив, имел слабость казаться солиднее, старше своих лет. Деловые его выводы тяготели к фундаментальности, полковник был суховат и не признавал в работе элементов игры.

«За тайнами да загадками вы гоняетесь по молодости! — говорил он. — Наткнетесь на непонятное — начинаете выдумывать. Выдумаете на копейку — воображаете, что на рубль. Мелькнула удачная мысль — хорошо! Но не хватайтесь за нее, как за отмычку, за палочку-выручалочку. В нашем задачнике готовых ответов нет. Самим решать приходится. На первый вопрос ответил — проверь! Правильно — иди дальше. Только не забегай. Тропу в горах неопытный срезает. Каждую деталь обрабатывай добросовестно, без изъяна. Тогда она при сборке на своем месте окажется. Увидеть факт мало. Нужно оценить его правильно».

Борис эти сентенции не без ехидства называл «наукой побеждать», но Игорь к Деду прислушивался. Самого его тянуло к усложненным решениям, рискованным, возникающим раньше, чем накоплен необходимый материал. Это было опасно, соблазняло подгонять факты к схеме, разочаровывало при неудаче. И он завидовал полковнику, который трудностей не искал, но, встретив, не отступал и не терялся, сохраняя постоянно ровное, рабочее настроение.

Мазин поубавил пыл и осмыслил слова Скворцова:

— Конечно, хотя мы проследили все или, по крайней мере, многие действия Зайцева, их побудительные причины не вполне ясны.

— Вот-вот, — обрадовался полковник. — С одной стороны, Зайцев вроде бы не врет, что собирается уехать с Филиной… Между прочим, студенты, какой позор! Уважаемый в городе человек. Как подумаю, что мне предстоит с ним говорить — лучше бы лишний раз в разведку пошел! Ну да разговор еще впереди. А пока эта… извините за выражение, собралась с любовником в вояж за мужнины денежки. Говорю «мужнины», потому что факт участия в хищении не установлен. Все договорено и даже не обставлено глубокой тайной. Знает, например, Васин. Назван конкретный срок — неделя. Вдруг Зайцев исчезает, да еще, как мы не без оснований полагаем, на машине профессора. Как вы это понимаете? Я лично в затруднении!