Игра реальностей. Дрейк

Я подчинилась.

Серо-голубые глаза замерли на мне. Казалось, секунду они были просто на поверхности — на моих зрачках, а через мгновенье уже где-то внутри, в самом центре головы. Быстро, холодно, неприятно. Будто кто-то хирургически точной рукой в перчатке раздвинул мысленные заслоны, проникая к скрытым слоям сознания, чтобы внести поправки, в то время как находящийся под временным наркозом мозг не успел даже отреагировать на вторжение.

— Все, — только и сказал мужчина напротив. Теперь его глаза были обычными глазами, а не смазанным анестетиком скальпелем, но смотреть в них больше не хотелось.

Я отвернулась и поморщилась.

Боли действительно не было. И заняло все не дольше трех секунд, как он и обещал. Вот только осталось в районе лба какое-то противное ощущение. Причем не с внешней стороны, а с внутренней. Я нервно его потерла.

— Это сейчас пройдет.

— Все, теперь я свободна?

— Да, можешь идти. Провожать тебя, как я понимаю, не нужно. Тебе любая стартовая площадка подойдет.

Послышалась в его голосе скрытая ирония или показалось?

Противное ощущение в голове прошло. Я вдруг поняла, что мой ночной гость из сна сейчас просто развернется и уйдет.

И что? И все? Вот так вот все и закончится? Откуда-то, удивив меня саму, поднялась волна разочарования.

«Динка, ты чего?»

Не я ли боялась ехать на встречу неизвестно с кем? Не я ли боялась здесь остаться? Не я ли мечтала оказаться в родной любимой комнатушке как можно скорее? Так вот она — свобода, правильно он говорит: стартуй и домой!

Вот только… Почему-то не хотелось.

А внутри царил странный коктейль из паники и расстройства. Нет-нет! Ведь я еще ничего не узнала. Ни о мире этом странном, ни о городах, ни об укладе их жизни — вообще ни о чем. А уже домой?

Вокруг, невзирая на мои чувства, дул теплый ветер. Гудели машины. Где-то вдалеке ходили люди, которым было все равно, что именно происходит на одной из крыш домов, им было невдомек, что я вообще существую на одной из этих крыш в эту минуту.

Им-то ладно, но мне что делать?

Как быть с тем, что товарищ этот сейчас скорее всего развернется и навсегда уйдет? Кто мне тогда сможет объяснить хоть что-нибудь? Это ведь «им» все понятно, а мне? Мне как не было, так и не стало. И последний шанс на получение знаний сейчас развернется и уплывет так же быстро, как и появился.

Заметив нетерпеливое движение серебристой куртки, я быстро выпалила:

— Стой! — потом судорожно прикрыла рот рукой и поправилась. — То есть стойте…..

Темно-русые брови вопросительно приподнялись.

— Простите, я просто…. переволновалась. Дело в том, что вы не сказали, а можно ли мне сюда приходить? Я понимаю, что это ваш мир, и раз уж вы сочли меня не опасной и запретили говорить, то можно я буду гостить здесь?

Он молчал.

А мне очень хотелось получить согласие.

Ведь если скажет «нет», тогда навсегда закроются двери в прекрасное «далеко», которое я даже не успела исследовать.

— Я не буду гадить, не буду ни с кем говорить! Не буду спрашивать про карты континентов, не буду агитировать за жизнь в других мирах! (хотелось добавить, что пальцами и яйцами в солонку я тоже лазить не буду, но с чувством юмора у Комиссии была напряженка). Пожалуйста, не отсекайте для меня эту возможность!

Сама не знаю отчего, но я чувствовала важность этого момента. Его переломность. Как ключевую точку на линии судьбы, как развилку, от которой дорога пойдет либо в правильном направлении, либо навсегда завязнет и потеряется в скучном тупике.

Дрейк молчал. Рассматривал меня. Наполовину холодно, наполовину равнодушно.

«Нет» имело шанс прозвучать процентах в девяносто по моим предположениям.

Но я оказалась неправа.

— Хорошо, — наконец ответил он. — Появляйся. Вреда я не вижу. Только не в этом здании и не у Мака в машине, а то тот может неадекватно среагировать и пришибить ненароком.

Мистер Ледяной, оказывается, еще и шутить умел. Странно и по-своему, но все-таки.

Я от облегчения даже вытерла ладошки о джинсы, чего зарекалась не делать. Заметив это, тут же смутилась, отняла руки от штанов и сцепила их в замок.

Дрейк повернулся, чтобы уйти.

Зашуршала серебристая ткань, блеснула на рукаве полоска. А мне снова стало обидно, захотелось что-то сказать.

«То ты домой рвешься, то тебя палкой назад не вытолкаешь…»

Возникло неоднократно преследовавшееся меня сегодня чувство дежа-вю. Нахлынули знакомые необъяснимые эмоции.

Он был уже почти у двери в будку, когда я крикнула широкой спине:

— А вы знаете, что заставило меня вернуться в этот мир?

Дрейк остановился. Стал виден его профиль.

— Вы. Это были вы! Я видела сон этой ночью: вы стояли в парке, а я бежала за своим котом, когда наткнулась на ваши ноги. А когда увидела вас, то поняла, что…..

Теперь он повернулся весь. Стоял и смотрел, прищурившись.

Времени на то, чтобы закончить, было мало. Нужно было торопиться.

— Я поняла, что вы друг. И что вы тот, кто может научить меня всему. Вы ведь можете сделать это, правда?

Дрейк нахмурился.

— Научить тебя чему? — спросил он.

— Научить меня большему, чем я могу сейчас, — от волнения я снова вытерла руки о джинсы. Коленки мелко подрагивали, хотелось срочно сесть куда-нибудь. — В том сне я поняла, что вы единственный, кто может меня научить….

Он не ответил.

Просто развернулся и ушел.

А я в сердцах едва не сплюнула прямо на землю. Черт бы его подрал, этого Дрейка! Ну, что за привычка уходить, не ответив?

Глава 6

Давай запутаем следы — Пускай никто нас не найдёт. Давай раскрасим тишину Плеядами хрустальных нот. Твои глаза рождают свет, Мои — оплакивают ночь, Я подарю тебе рассвет, И прошепчу… О том, что время не властно, Будет вечность гореть огнём. Я знаю, всё не напрасно, Пока мы будем с тобой вдвоём. Hi-Fi «Время не властно»

С того момента, как состоялась моя памятная встреча с Комиссией, прошла неделя.

Вернулась домой нагруженная ворохом новых вещей мама. В доме снова стало светло и уютно. Звякали кастрюльки, кипятился чайник, звучали телефонные трели. Приходили в гости подруги и знакомые: кто чай попить, кто на вещи посмотреть — прикупить обновку для себя или для родственницы, кто про заграницу поспрашивать. Хотя мама редко что-то видела помимо складов и магазинов, любопытство все равно приводило в дом то одну, то другую приятельницу, которым было приятно почесать языками, задержавшись на часик-другой по пути с работы домой.