Игра с неверным мужем

Оглядевшись, я подошла к стойке и заказала чашку обычного эспрессо, за что удостоилась презрительного взгляда бармена. Судя по всему, сюда приходили пить пиво или более крепкие напитки. Затем я с независимым видом направилась в глубину помещения, к двери с женским силуэтом.

Однако не вошла в эту дверь, а воровато оглянулась и проскользнула в полутемный коридор, ведущий в служебные помещения.

Пройдя по этому коридору с десяток метров, я увидела закрытую дверь и прижалась к ней ухом.

– Что вы здесь делаете? – раздался вдруг рядом со мной удивленный голос.

Я испуганно оглянулась.

Рядом со мной стояла невысокая женщина средних лет в белом крахмальном переднике.

– Извините, я ищу туалет…

– Вы его прошли! – Она указала мне в сторону зала.

Я поблагодарила женщину, повернулась и пошла назад.

Но далеко уйти не успела – сзади меня обхватили сильные руки, к моему лицу прижали платок, пропитанный какой-то остро пахнущей дрянью. Я задержала дыхание, пытаясь вырваться из цепких рук, но долго сопротивляться не сумела. Через минуту сумерки в коридоре стали и вовсе чернильными, и я потеряла сознание.

Паук десятый раз за последнюю минуту покосился на часы.

Стрелки двигались мучительно медленно, но с того времени, как Василиса вошла в кафе, прошло уже больше двадцати минут. Она давно уже должна была осмотреться и выйти, ведь скоро здесь появится Алекс Грин с деньгами и охраной, и тогда поздно будет что-то предпринимать…

– Что она там так долго делает? – пробормотал Цыпа, подливая масло в огонь.

– Пойду проверю, – не выдержал Паук.

Цыпа неодобрительно оглядел костюм приятеля и сунул ему свою куртку:

– На, переоденься.

– Да она мне на десять размеров велика!

– Ничего, из большой не выпадешь. Главное – тебя в ней точно не узнают. На вот, еще кепку надень, – он отдал ему бейсболку с надписью «Я ненавижу Билла Гейтса».

Куртка Цыпы болталась на Пауке, как парус в штиль болтается на мачте, кепка, наоборот, еле налезла на макушку, и выглядел он как огородное пугало в разгар экономического кризиса. Однако Цыпа был удовлетворен и проводил приятеля сочувственным взглядом.

Паук вошел в кафе и огляделся.

Василисы в зале не было.

Ее не было ни за одним столиком, не было возле стойки.

Хмурый бармен перетирал бокалы. За его спиной в огромном аквариуме плавали пятнистые зубастые рыбы. Паук, когда-то увлекавшийся аквариумными рыбами, узнал в них одну из разновидностей пираний. На дне аквариума громоздился заржавленный сундук. Время от времени одна из рыб подплывала к сундуку и пробовала его на зубок.

Паук сел за свободный столик у окна и снова огляделся.

Куда же могла деваться Василиса?

С каждой секундой Паук все больше беспокоился.

Судя по тому, что им с Василисой удалось узнать, Кабан – очень опасный тип, ему ничего не стоит убить человека, тем более что на карту поставлены огромные деньги…

Что делать?

Сам он не справится с Кабаном, у него даже оружия нет…

И тут Паук вспомнил про Василисиного шефа, которого она упоминала по сто раз на дню. Уж он-то должен позаботиться о своей лучшей сотруднице!

Как назло, Паук не знал телефона Куликова, но с ним был его незаменимый ноутбук. Он вставил модем, нашел список частных детективных агентств и через минуту уже набирал нужный номер.

– Детективное агентство, – раздался в трубке немолодой озабоченный голос. – Мы сейчас, к сожалению, не можем принять ваш заказ…

– Василий Макарович, – перебил Паук Куликова. – Я не по поводу заказа. Я по поводу Василисы. Она в большой опасности…

– А это кто звонит? – удивленно осведомился детектив.

– Долго объяснять… я ее знакомый… в общем, ее надо спасать!

– Вот девка бестолковая! – огорчился Куликов. – Где она? Во что опять вляпалась?

– Она следила… то есть мы следили за Кабаном… Кабан с Надей вошел в кафе «Сундук мертвеца», и Вася пошла за ними… и пропала!

– Какое, говоришь, кафе? – Куликов не стал причитать и ругаться.

– «Сундук мертвеца», – повторил Паук. – Это недалеко от Большой Конюшенной, Дерптский переулок, дом четыре…

– Никуда не уходи! – строго проговорил Василий Макарович, и из трубки понеслись сигналы отбоя.

Я пришла в себя и открыла глаза. И тут же вспомнила, что дядя Вася учил: очухалась – не дергайся, не вылупливай глазищи свои, не вскакивай, не вертись, не стони. Полежи спокойно и послушай, выясни хоть что-то…

Я же сразу открыла глаза и пошевелилась.

От этого почти ничего не изменилось – вокруг была глухая, вязкая темнота. Я приподнялась и ползком двинулась в сторону – но почти сразу наткнулась на стену. Двинулась в другую сторону – то же самое.

Я была в тесном, темном, душном помещении.

И я была здесь не одна – я ощущала в темноте еще чье-то присутствие.

– Кто здесь? – спросила я шепотом.

И тут же услышала в ответ такой же испуганный шепот:

– Я… Надя…

– Надя! – Я сама удивилась, что в таком положении могу радоваться. – Ты как, в порядке?

– А ты? – прозвучало в ответ. – Когда тебя притащили, ты совсем плохая была, без сознания…

– Это они мне вдохнуть чего-то дали… А сколько времени с того прошло?

– Полчаса, наверное, – подумав, сказала Надя, – или час… я плохо помню…

Она говорила медленно и как-то заторможенно. Я вспомнила, какой Надя была в ресторане, и поняла, что она едва отошла от наркотика.

– Ты здесь раньше была? – Я решила потихоньку разбираться в обстановке.

– Здесь, кажется, нет, в другом месте… Там комната посветлее, раскладушка, еду давали…

– А ты помнишь, как тебя сегодня в ресторан водили? Там двое мужчин разговаривали… Один толстый…

– Толстого помню… – неуверенно ответила Надя, – а тебя как поймали? На вокзале?

Я поняла, что она считает меня такой же девчонкой, попавшейся на удочку Генеральши или еще кого-то подобного.

– Потерпи, – прошептала я, – я тебе помогу.

– Ты себе бы помогла, – вполне здраво заметила Надя.