Игра с огнем

— Я не сомневаюсь, что ты прекрасно умеешь с ними обращаться, — спокойно ответил Кранли, одновременно наблюдая за мисс Прествик. Братья стояли недалеко от двери, ведущий в холл, причем у Айвстона вдруг появилось ощущение, что они здесь оказались не случайно. — Видимо, для тебя понятие «обращаться с женщинами» означает избегать их. И если принять во внимание, что обращение с женщиной в первую очередь подразумевает общение с ней, то вряд ли ты можешь похвастать большим опытом в этой области.

— Я понимаю, что ты хочешь посмеяться надо мной. Ничего у тебя не выйдет.

— А ты думаешь, я считать не умею? Сколько женщин у тебя было, Айвстон? Со сколькими женщинами ты… обращался?

— Их было более чем достаточно. И уж точно больше, чем у тебя. Ты долго отсутствовал и несколько лет провел в море.

— Но, мой дорогой Айвстон, все корабли иногда бросают якорь. И, поверь, в портах, куда мы заходили, я не терял времени даром.

— Это что, метафора, Кранли?

— Не совсем, — едва заметно улыбнувшись, ответил Кранли.

— Что ты предлагаешь? — спросил Айвстон, ибо знал Кранли так же хорошо, как и Кранли знал его. Дискуссии такого рода неизбежно приводили к заключению пари.

— Ничего плохого, уверяю тебя.

На что Айвстон недоверчиво хмыкнул, чем вызвал неожиданный интерес со стороны Джона Грея и трех его сыновей. Айвстон коротко кивнул им и вновь переключился на брата.

— Мисс Прествик — очень милая девушка.

Айвстон чуть опять не фыркнул, но вовремя удержался.

— И мне бы не хотелось, чтобы она стала объектом для забав.

— Твоих забав, Кранли. Я лично считаю ее дрессированным медведем, если ты не забыл.

— Что до этого, Айвстон, — все с той же еле заметной улыбкой сказал Кранли, — мне кажется, раз уж ты объявил себя экспертом в обращении с женщинами, тебе стоит попробовать приманить мисс Прествик: возможно, как и в случае с дрессированной зверушкой, сработает поощрение или строгая команда. Что скажешь?

— Думаю, кусочка сахара будет вполне достаточно, — сухо ответил Айвстон, стараясь не смотреть в сторону мисс Прествик, которая, в чем он был абсолютно уверен, таращится на Иденхема с упорством канонира, ведущего прицельный огонь.

— Нет-нет, постой, с таким подходом ты ничего не добьешься, — усмехнулся Кранли. Вот ведь привязался, упрямый осел!

— Если ты помнишь, я не давал обещаний, — сказал Айвстон, — и ты меня не заставишь, не выйдет. Я не собираюсь ничего доказывать ни себе, ни другим, тем более связываться с этой странной мисс Прествик.

— Неужели? — спросил Кранли. — Может быть, все-таки стоит кое-что доказать самой мисс Прествик? Мне кажется, в этом все дело. Почему бы не доказать мисс Прествик, что ты — мужчина, который заслуживает большего, чем один мимолетный взгляд?

— Все, прекрати, мне вообще от нее ничего не нужно, — решительно заявил Айвстон.

— Конечно, не нужно, — не скрывая сарказма, сказал Кранли. — Но она-то об этом не знает. Не заключить ли нам пари, что тебе и недели не хватит, чтобы привлечь ее внимание?

Айвстон посмотрел на мисс Прествик. Она, как он и ожидал, не сводя глаз с Иденхема, спорила со своим братом. Иденхем также оправдал его ожидания, ибо полностью игнорировал ее. Айвстону было почти жаль эту странную бедняжку. Почти.

— Недели? Да я с ума сойду. Мне хватит и дня.

— Один день? Как можно добиться внимания женщины за столь короткий срок? — возразил Кранли. — Тебе придется на целый день стать ее тенью.

— Еще чего, — холодно сказал Айвстон. Когда того требовали обстоятельства, Айвстон мог вести себя сухо и официально, как и подобает настоящему маркизу. Он решил, что сейчас именно такой момент. — Тогда мне точно грозит безумие. Как насчет трех дней?

— Три дня, — проворковал Кранли, слегка раскачиваясь с носка на пятку. — Пусть будет три дня, этого должно хватить. Итак, какова ставка и кто будет нашим третейским судьей?

— Не прикидывайся, — сказал Айвстон. — По-моему, и так очевидно, кто это будет. Та, которая превосходит остальных в жеманстве и кокетстве, та, которая одаривает всех приторными улыбками и, элегантно наклонившись, как бы забыв о глубоком декольте, позволяет оценить красоту ее груди. Думаю, ты понял, о ком речь?

— Возможно, но я бы предпочел иметь в качестве судьи незаинтересованную сторону.

— Может, Иденхем? — усмехаясь, предложил Айвстон.

— Что думаешь о мистере Грее? — помолчав, спросил Кранли.

— Ты имеешь в виду брата леди Далби?

— Нет, вряд ли его заинтересует участие в нашем пари. Я имел в виду мистера Джорджа Грея.

Они одновременно обернулись, чтобы посмотреть на индейца, племянника Софии и старшего из трех братьев. По странной случайности он тоже посмотрел на них. Этого оказалось достаточно, чтобы остановить свой выбор на нем.

— Решено, — сказал Айвстон. — Три дня, включая сегодня, и мистер Грей в качестве третьей стороны. Кто введет его в курс дела, ты или я?

— Я. Твоя забота — мисс Прествик. И лучше не откладывать в долгий ящик, иначе она взвалит бедного Иденхема на плечо и утащит из гостиной, — с иронической усмешкой сказал Кранли.

— Я думал, это твоя прерогатива, — с издевкой заметил Айвстон, ибо с недавних пор всем и каждому было известно, что Кранли еще до заключения брака унес свою жену, взвалив ее на плечо. И только посмотрите, как хорошо все кончается, когда люди действительно хотят жениться, вот так-то.

— Мисс Прествик не сводит с вас глаз. Такое впечатление, что она ждет немедленного предложения руки и сердца, — сказал Тэннингтон.

Иденхем взглянул на Тэннингтона; на его губах появилось некое подобие улыбки, но лишь подобие.

— Большинство женщин так смотрят. Раньше я думал, что они прямо с рождения хотят замуж. До того момента, пока на свет не появилась моя дочь. Теперь я точно знаю и могу с полной ответственностью заявить, что это желание появляется у женщин, когда они достигают определенного возраста, — сказал Иденхем и поставил чашку на ближайший от него столик. — Только вот в каком именно возрасте, не могу сказать.