Игра с отчаянием
Шрифт:
Наконец, Минато заговорил. Лёгкая улыбка на его лице не выражала и грамма недоверия.
— Надо же, и не подумал бы, что ты старше, Хан-сан. Полагаю, тебе сейчас даже труднее: ведь ты, можно сказать, сама шагнула в пасть ко льву. Но знай: я ни в чём тебя не подозреваю. Наоборот, я рад, что ты посчитала меня достойным доверия. Знаешь, в ответ я тоже хочу рассказать тебе одну небольшую тайну. Мы с друзьями пообещали не распространяться на эту тему, но… В общем, там, где я живу, в сутках не двадцать четыре часа. Есть особое время, называемое Тёмным часом, в которое в силу вступает мрак. И с этим мраком сражаются те, кто может управлять особой силой, называемой Персона, которая напрямую зависит от личности человека: я, Санада-семпай и ещё несколько наших
И Минато рассказал ей о нелёгкой борьбе с силами тьмы. Марибель слушала его сначала в удивлении, к которому постепенно примешалось восхищение Минато, так спокойно рассказывающим о сражениях со странными созданиями под названием “Тени”. Её поражало его бесстрашие и умение сохранять холодную голову в экстремальных ситуациях. Когда он закончил говорить, она смущённо спросила:
— Почему вы всё это мне рассказали, Арисато-сан? Вы ведь явно не хотели просто похвастаться…
— Почему? — повторил вопрос Минато и, пожав плечами, с улыбкой ответил: — Пожалуй, я просто вспомнил начало своего знакомства с одним другом. Она тогда призналась, что они своей небольшой командой следили за мной, чтобы проверить, являюсь ли я повелителем персон. После она рассказала о своих причинах сражаться и закончила такими словами: “Я не могу скрывать что-то от человека, о котором я узнала столько всего сокровенного”.
Марибель склонила голову набок и впервые за долгое время искренне улыбнулась.
— Вы хороший человек, Арисато-сан, — проговорила она.
***
“Если Дэймон узнает, с кем я сейчас, у него, наверное, случится истерика”, — в который раз мелькнула мысль в голове Хитаги. И всё же она не собиралась просто так уходить от человека, с которым ей тут было так весело. “К тому же, я ведь не с Тау!” — оправдывала она себя, окончательно уничтожая малейшие намёки на угрызения совести.
Неприязнь, которую Супер Мечник испытывал к Супер Барабанщику, крайне трудно было не заметить. Пожалуй, больше он недолюбливал лишь Эрику и Тау; их, можно сказать, он даже ненавидел. Уже десятки тысяч раз Дэймон просил Хитаги держаться подальше от Марти, но та упрямо продолжала общение с последним, к превеликому неудовольствию брата. Конечно, она немного беспокоилась о нервной системе любимого родственника, но удержаться от встреч с таким интересным человеком, как Марти, не представлялось ей возможным, сколько бы Дэймон ни закатывал глаза.
На данный момент барабанщик и азартный игрок просто беззаботно разговаривали о всякой ерунде в одной из классных комнат на четвёртом этаже. Хитаги сидела на парте и болтала ногами, Марти же расположился на стуле неподалёку — впрочем, развалился он на нём явно не как примерный ученик.
— А знаете, что ещё мне в вас нравится, мисс Хитаги? Ваш английский, — совершенно серьёзно заявил Марти.
— О, и как же вы определили, какой у меня английский, если я ни разу на нём не говорила? — усмехнулась Хитаги, склонив голову набок.
— Ну, вы тут единственная, кто правильно произносит моё имя, не добавляя каких-то лишних звуков после согласных.
— Как, например, Фурудо-сан? — Хитаги лукаво прищурилась и попыталась спародировать Эрику: — Ма-а-а…
Предугадав её намерения, Марти резко подскочил на месте, вскинул руки и взмолился:
— Не надо! Мне и одной мисс Эрики хватает, которая своим корявым английским регулярно насилует мой несчастный слух… Да и большинство остальных не лучше — я у них превращаюсь в какого-то Фрая вместо Флая, и то, если повезёт, — Марти хмыкнул. — Только вы и спасаете, да и ваш брат с мисс Хан. Последнюю мне, кстати, действительно жаль. Как только не изворачиваетесь вы, японцы, с её именем! Я такое даже произнести вслух не смогу — язык сломаю.
Хитаги на его тираду лишь захихикала. Марти немного обиженно поджал губы. Когда она отсмеялась, на некоторое время наступила тишина. Нарушила её снова Хитаги.
— Кстати, ваш талант я уже успела
оценить. А что вы скажете насчёт оценки моего?— Предлагаете сыграть с вами во что-нибудь? Нет, спасибо! — Марти рассмеялся. — Я уже на расследованиях видел ваш энтузиазм, а проигрывать мне тут нечего — денег-то у меня с момента заключения нет. Только в рабство вам и сдаваться! К такому я пока не готов…
— Да ладно, я не особо жестока к своим рабам, — коварно ухмыльнулась Хитаги.
— Вот как… — медленно проговорил Марти.
Внезапно он пододвинул свой стул ближе к ней и взял её ладонь. Хитаги такого не ожидала и могла лишь растерянно моргать, глядя, как он проводит своими шершавыми пальцами по её костяшкам. Первым, на что она обратила внимание, когда её небольшое оцепенение прошло, стало состояние рук Супер Барабанщика: кожа на его ладонях совершенно огрубела, на них не оставалось живого места от мозолей, многие из которых на вид были действительно жуткими. Хитаги вдруг почувствовала жалость к этому человеку. Он почти постоянно насмешливо улыбался, но ей живо представилось, как он до крови стирает руки барабанными палочками и сосредоточенно закусывает губу, хмуря брови в попытках добиться того идеального звучания, которое она слышала совсем недавно.
— Не могу так просто поверить, что вы не мучаете рабов. Судя по состоянию ваших нежных ручек, вам редко приходится держать что-то неприятнее карт, — тем временем с усмешкой произнёс Марти.
— Не могу сказать то же самое о ваших руках, Марти-сан, простите, — против воли вырвалось у Хитаги.
Марти вздрогнул и резко изменился в лице. Он осторожно убрал свою руку от руки Хитаги и с болезненным выражением лица стал медленно потирать левой ладонью кисть правой. Некоторое время Марти молчал. Наконец, он невесело усмехнулся:
— Да, хоть я и Марти, но, к сожалению, не Сью. Музыка не далась мне так легко, как хотелось бы…
Повисло неловкое молчание. Хитаги опустила глаза и ничего не говорила. Марти продолжал тереть руки и мрачно смотреть куда-то в сторону. Слова Хитаги пробудили в нём неприятные воспоминания, что периодически отражалось на его лице в виде болезненно нахмуренных бровей или закушенной губы. Хитаги не могла не чувствовать себя виноватой. Она уже не сомневалась, что говорить всё, что есть на уме, было её постоянной привычкой, а тактичность не очень-то ей присуща, но когда её слова злили кого-то, она не чувствовала себя так неловко, как сейчас. Именно поэтому она поднялась с парты, отошла в угол помещения и, отвернувшись и виновато опустив голову, пробормотала:
— Извините…
Её слова будто привели Марти в чувство. Он тряхнул головой и с лёгкой улыбкой произнёс:
— Ничего. Ты ведь не ставила себе целью меня задеть, верно?
Хитаги кивнула. Марти также поднялся со стула и подошёл к Супер Азартному игроку.
— К тому же… — загадочно начал он, заглядывая ей в глаза. — Я не могу на тебя обижаться.
Хитаги подняла голову и недоумённо вскинула одну бровь. Марти смотрел на неё в упор и улыбался. Что-то в его выражении показалось ей странным. К тому же, стоял он ну уж очень близко к ней. Вся эта ситуация выглядела крайне подозрительно в глазах Хитаги, и она невольно напряглась. Наконец, до неё дошёл ещё один неожиданный факт: “Стоп, с чего это вдруг такое неформальное обращение?!”
Внезапно Марти обхватил её плечи и мягко, но настойчиво оттолкнул к стене. “Как раз вне поля зрения камеры”, — промелькнула мысль в голове Хитаги, в то время как она с каким-то любопытством разглядывала лицо Супер Барабанщика, ожидая его дальнейших действий. Тот же медленно приблизился к ней и едва слышно произнёс:
— Хитаги… я люблю тебя.
Глаза Хитаги расширились в недоумении. Голос Марти прозвучал на удивление искренне и проникновенно. Супер Барабанщик нежно обнял Хитаги и, прежде чем она успела что-либо сообразить, страстно поцеловал. Всё это выглядело как сцена из какого-нибудь любовного романа про идеального парня и девушку-скромницу. Вот только для идеального парня у Марти был слишком холодный и изучающий взгляд.