Игра Саида

Но сейчас бесит всё. И длинный подол, и невозможность задрать его повыше. Приходится через плотную ткань поглаживать ноги и бедра. Ждать, когда Нику немного отпустит.

– Ну, пташка? Я жду. Когда я спрашиваю – ты отвечаешь. Без вариантов.

– Я не хочу, - хрипит, сильнее вжимаясь. – Просто ты… И ремень… И…

– Не собирался я тебя лупить.

– Но ты говорил, угрожал. Что отшлепаешь. И… - всхлипывает, ловит влажными от слез губами воздух. Едва отстраняется, смотря на меня. Помнит закон, умница. Легко с ней будет, если начнет включаться. – Я…

– Не лупить, а отшлепать. Сама сказала. Пройтись ладонью по упругой заднице, раззадорить. В итоге ты сама начнешь поддаваться, просить большего. И к этому мы вернемся. И тебе понравится. Но ты испугалась.

– Ты видел себя злого? Кто угодно испугается…

– До этого ты пугалась совсем не так. Поэтому вопрос открыт.

– Какой ублюдок на тебя руку поднимал? Это он, твой муж?

Если он, то могилу сам себе выроет.

Этой же ночью.

Глава 25. Ника

Я не могу выдавить ни слова. Рыдания душат, а я жмусь сильнее к Саиду. Он меня напугал, довёл до такого состояния. И в нём же я ищу утешение, поддаваясь непонятным импульсам.

Обхватываю руками его шею, втягиваю запах табака. От Саида он нравится. Терпкий, сильный. Как те крепкие сигареты, которые он курил. Дышу, пытаясь собраться.

– Ника, кончай истерику.

Мужчина сжимает мои бедра, задирает платье. Не понимаю в какую секунду, но он разворачивает лицом к себе. Оказываюсь верхом, колени упираются в диван по бокам от ног Саида. А платье неприлично задрано до талии, позволяя сесть удобнее.

Часто моргаю, тру пальцами глаза. Ресницы влажные, слипшиеся из-за слёз. А я совсем не понимаю, как всё дошло до этого. До такой откровенной позы. Саид ведь не будет…

Но мужчина только ведёт пальцами по щекам, вытирая влажные дорожки. Касается мягко. Нежно, если бы такое слово существовало для Саида. Давит на шею сзади, не позволяя отстраниться.

– Я не тот, кто будет утешать, пташка. Поэтому выкладывай, кто тебя обидел, и я с ним разберусь.

– Никто. Не…

– Не терплю ложь. Поэтому подумай и говори правду.

– Это не Назар. Не из-за него страх. Я просто не хотела боли, очень не хотела. И я не знала, что у тебя в голове. И ты…

– Такой страх не появляется просто так, Ник. Я видел его, знаю. Это не то, как реагируют на случайную угрозу.

– Зачем тебе это? Это мои… Мои проблемы. Ты ведь забрал меня на эту ночь, так? Угрожал сделать всё, что захочешь. С моим телом, но точно уж не моей душой. Может, как ты там говорил, я и принадлежу Назару. И вещь, пусть. Как хочешь. Но душа… Моя душа принадлежит только мне и Богу. И я не обязана пускать тебя туда.

Закусываю губу, ушиб на щеке пульсирует. Я знаю, что подписываю себе смертный приговор таким тоном. Отпором, которого не должна позволять. Ответить, придумать ложь.

Только Саид копает слишком глубоко, пробирается в самую душу. Я не готова открываться так. Зачем? Это всего одна ночь, несколько часов. Я смирилась, готова стрепеть многое.

Тем более, что касания Саида не вызывают неприязни, только странное тепло внутри. Оно растекается вслед за ладонями, вибрирует в груди. То, как мужчина ласкал в квартире, что со мной творил…

Совсем не противно, не ужасно. Я ведь даже не думала, что может быть настолько хорошо с мужчиной. Больно, нестерпимо, а после взрывами и пеплом садится внутри.

Вкусом свободы, легкости.

И на это я готова. Где-то в глубине мне этого хочется. Провести пальчиками по его плечам, прочувствовать мощь мускул. Забраться под рубашку, очертить каждую клеточку.

Касаться, изучать. Делать то, что никогда не делала. Позволить себе всё, хотя Саид не из тех, кто позволит вести в постели. Но… Мне хочется, так много хочется этой ночью.

Только не пускать в душу, не туда. Саид всё выпотрошит, перевернет. Узнает то, о чём я ни с кем особо не говорила. А потом что? Как мне утром справиться с этим?

– Вероника, - сжимаюсь от полного имени, жду новых угроз. Шантажа. Что сейчас мужчина плюнет на всё и просто разложит на диване. Но он только сильнее сжимает в объятиях. – Расскажи мне. Душу я тоже найду как заполучить.

– Я… Это из детства.

– Мать?

– Нет! Она бы никогда! – распахиваю глаза, не веря, что Саид мог такое подумать. – У меня самая лучшая мама!

– Я лишь предположил, пташка. Тогда кто?

– Папа. Ты не подумай, он не злой и не плохой. Он… Пил, слишком много. И это не… Не то, чтобы он избивал меня постоянно или каждый день. Так просто получилось, - выпаливаю, видя, как играют желваки на лице мужчины. Он прищуривает глаза, крепче сжимает меня в объятиях. – Этот шрам он оставил. Вот тут, на брови.

Дрожу, когда мужчина очерчивает лицо, находит пальцами старый рубец. Терпеть его не могу, каждый раз в зеркале вижу только его. В детстве плакала, что совсем не красивая, никому не понравлюсь. А со временем шрам побелел, скрылся за бровью.