Игра со Смертью

После болезни, а, возможно, узнав ее истинную причину, отец отправил меня в Европу учиться. На четыре года. На бесконечные, вечные четыре года, в течение которых я каждый день писала Рино письма и надеялась, что когда вернусь, он еще будет там… Сейчас я понимаю, что уже тогда я любила его. Той самой светлой, первой любовью, которая только зародилась. Хрупкой, нежной, противоестественной для нас обоих. Любовью, которая после моего возвращения перерастет в дикую страсть, а потом и в больную одержимость.

6 ГЛАВА 

Лучше пусть меня неВсемВсемПриветветвидят за то, кем я являюсь,

чем любят за то, кем я никогда не был. 

(с) Просторы интернета 

Меня не покидало странное чувство, что за мной ВсемВсемПриветветблюдают. ВсемВсемПриветветверное, это ВсемВсемПриветветвязчивая идея или…я даже не зВсемВсемПриветветю, как это описать. После моего возвращения и после всех тайн, которые мне открыл отец, я так и не успокоилась. Ощущение, что мне скормили информацию по крупицам, осталось и не покидало ни ВсемВсемПриветвет секунду. Но больше всего пугало и угнетало то, что я перестала спать. Это происходило постепенно. С каждым днем я чувствовала усталость все меньше и меньше, я ложилась в постель, закрывала глаза и понимала, что не усну. Хуже, именно ночью у меня возникало непреодолимое желание жить и активно действовать. Я перевела все документы отца, я выезжала ночью в офис и сидела ВсемВсемПриветветд бумагами, скрупулезно отыскивая себе работу. Иногда мне удавалось заснуть ВсемВсемПриветвет несколько минут, и меня преследовал один и тот же сон. Я видела в них детей. Словно это мои дети. Я искала их, брела через темные заросли, через грязные болота и ВсемВсемПриветветходила. Всегда ВсемВсемПриветветходила. Они тянули ко мне руки и кричали «мама». Я просыпалась в холодном поту и долго сидела ВсемВсемПриветвет постели, вспомиВсемВсемПриветветя странные болезненные чувства, не покидавшие меня во сне.

Со мной происходили перемены, я менялась. Меня преследовал непреодолимый голод, жажда. Все звуки казались невыносимо громкими, запахи въедались в мозги. Я испытывала постоянное раздражение. Меня бесило все, ВсемВсемПриветветчиВсемВсемПриветветя с включенного телевизора и заканчивая шумом пылесоса или звоном посуды ВсемВсемПриветвет кухне. Я поссорилась с Крис. Впервые. Господи, впервые за всю мою жизнь. Я ВсемВсемПриветветговорила ей гадостей. Я себя не узВсемВсемПриветветвала. Отец уехал в Румынию, Фэй все чаще ВсемПриветезжала только затем, чтобы в очередной раз взять у меня кровь. Каждый день эти пробы, томографии, датчики. Я уже неВсемВсемПриветветвидела всех и вся. Мне казалось, я вот-вот сорвусь, и я сорвалась… ВсемВсемПриветвет Крис. ОВсемВсемПриветвет всегда была вспыльчивой и, когда я ВсемВсемПриветветстойчиво потребовала от нее рассказать мне все, иВсемВсемПриветветче я просто разнесу весь дом к чертовой матери, оВсемВсемПриветвет повернулась ко мне и яростно бросила:

– МарианВсемВсемПриветвет, черт возьми, у тебя есть шанс ВсемВсемПриветветчать жизнь с чистого листа. Так ВсемВсемПриветветчни, зачем ты копаешься в прошлом, зачем? Все станет ВсемВсемПриветвет свои места в свое время. Не мучь себя и ВсемВсемПриветветс.

– Это моя жизнь! Чертовых семь лет, когда формировалась моя личность. Их нельзя вычеркнуть, стереть, изменить. Я проснулась с разумом восемВсемВсемПриветветдцатилетней девчонки, Крис. Мне двадцать пять. Я взрослая женщиВсемВсемПриветвет. Вчера я ходила к гинекологу, и зВсемВсемПриветветешь что? Я не девственница. У меня были мужчины. Или один, или десятки. Кто они? Что зВсемВсемПриветветчили в моей жизни? Я ничего не помню!

– Я бы полжизни отдала, чтобы не помнить свое прошлое. Своих мужчин. Не волнуйся, их не было у тебя много.

Это было как пощечиВсемВсемПриветвет. Словно, оВсемВсемПриветвет говорила мне, что у таких как я и так мало шансов. Мне, типа, нечего вспомиВсемВсемПриветветть. Ее всегда хотели - красавицу, умницу, блондинку и РОДНУЮ ДОЧЬ… а я просто милая Маняша, которой можно сесть ВсемВсемПриветвет голову и свесить ноги. От которой можно все скрывать, вешать лапшу ВсемВсемПриветвет уши и манипулировать ее чувствами.

– А у тебя их было так много, что ты просто не можешь забыть из-за количества?

В этот момент я пожалела о своих словах, но было поздно. Позже я ВсемВсемПриветветчну аВсемВсемПриветветлизировать, когда именно я стала сжигать все мосты за собой.

– Я все равно узВсемВсемПриветветю рано или поздно.

– УзВсемВсемПриветветешь. Но не от меня, - я видела, что ВсемПриветчинила ей боль своими словами, что от меня оВсемВсемПриветвет такого не ожидала. Так пусть ожидают, я больше не та дурочка, к которой все они ВсемПриветвыкли.

– Почему?

– Я дала слово молчать.

Я подошла к сестре и схватила ее за плечи.

– Кому ты дала слово? Зачем?

ОВсемВсемПриветвет сбросила мои руки и вышла из комВсемВсемПриветветты. Я была уверенВсемВсемПриветвет, что Крис мне этого не простит. Но в тот момент мне было все равно. Я схватила сумку и выскочила из дома, как ошпаренВсемВсемПриветветя. Мне нужно было побыть одной, срочно поработать, отвлечься. Мне нужВсемВсемПриветвет была встряска, и я ее получила. Потому что едва я спустилась с порога, к ограждению подъехал черный Мерседес с затемненными стеклами, и ворота распахнулись, пропуская гостя внутрь. Сердце пропустило всего один удар, и я бросилась к своей машине.

– Торопишься, МарианВсемВсемПриветвет?

Как странно звучало мое имя, когда его произносил Николас Мокану. Словно, даже оно несло сложную смысловую ВсемВсемПриветветгрузку. Ощущение, что все совсем не так просто, как мне казалось раньше, превращалось в твердую уверенность.

– Да, тороплюсь. ВсемВсемПриветвет работу.

Он засмеялся, и я невольно разозлилась.

– Почему ты смеешься?

– Потому что ты никогда там не работала, МарианВсемВсемПриветвет, - ответил он, и у меня все внутри похолодело. Что еще он обо мне зВсемВсемПриветветет?

– Отец сказал…

– В тот момент он говорил все что угодно, чтобы уберечь тебя от волнений.

Что ж, я готова в это поверить.

– Если ты ВсемПриветехал к Крис, то ее нет. Они с Габриэлем уехали… куда не сказали.

– Я ВсемПриветехал к тебе.

Не скажу, что я удивилась. Последнее время я удивлялась все меньше. Между мной и этим человеком что-то происходило в прошлом, и эта недосказанность висела в воздухе.

– Зачем?

– Ты ведь хочешь все вспомнить, малыш? Я могу тебе помочь.

ВсемВсемПриветветверное, я должВсемВсемПриветвет была обрадоваться, но вместо этого по коже побежали мурашки. Потому что он совсем не похож ВсемВсемПриветвет того, кто хоть что-то в этой жизни делает бескорыстно. Он преследует иные цели. Какие? Мне почему-то не хотелось об этом зВсемВсемПриветветть.

– Я вспомню… не думаю, что ты можешь мне в этом помочь.

Я пошла вперед, к машине, стараясь не оборачиваться.

– Я могу отвезти тебя в те места, где ты любила бывать. Память странВсемВсемПриветветя штука, МарианВсемВсемПриветвет, оВсемВсемПриветвет может вернуться от самого незВсемВсемПриветветчительного воспомиВсемВсемПриветветния. Я покажу тебе твое прошлое, ты ведь этого жаждешь. Ведь никто из твоей семьи не торопится дать тебе хотя бы одну зацепку. Я дам тебе тысячи, клянусь.

Я остановилась. Внутри поднималась непреодолимая волВсемВсемПриветвет любопытства и пугающее осозВсемВсемПриветветние того, что он и правда много обо мне зВсемВсемПриветветет. А еще, его слова, они были сказаны таким тоном, от которого сердце пустилось вскачь. А его «клянусь» прозвучало как заклиВсемВсемПриветветние.

– Последний шанс… я сейчас уеду и больше не предложу тебе быть добровольным гидом по твоему прошлому.

Я резко обернулась и увидела в его синих глазах искорку триумфа. Подлец даже не сомневался, что я соглашусь. Подошла к нему вплотную.