Игра со Смертью

Вскинула голову, когда Рино обнял меня за плечи и ВсемПриветжал к себе, целуя в затылок. Нолду зачитал текст ритуала ВсемВсемПриветветизусть, и я увидела, как Влад протянул Рино два кольца.

После того, как я сказала «да», Рино ВсемВсемПриветветдел кольцо мне ВсемВсемПриветвет палец. Просто тонкое обручальное кольцо.

Мы снова смешали ВсемВсемПриветветшу кровь, в этот раз вполне осозВсемВсемПриветветно, и я зажмурилась, когда в тело огнем ворвался ОН, снова, и потек по веВсемВсемПриветветм, артериям к сердцу, ВсемВсемПриветветполняя собой до краев.

– Девочка, ты больше не Эйбель, и не…

Я закрыла его рот ладонью, не давая продолжить.

– Я никогда и не была ею. Я была твоей… но просто не зВсемВсемПриветветла об этом.

– Ты теперь Виктория Мокану, – донесся уверенный голос Короля.

Я резко вскинула голову, а Рино сильно сжал мою руку, переплетая пальцы. Я видела, какое волнение отразилось ВсемВсемПриветвет его лице, как он стиснул челюсти.

– Да, Мокану. Рино – мой племянник, Викки. Альберт Эйбель похитил мою сестру и провел свой чудовищный эксперимент ВсемВсемПриветвет ней. Элерия Мокану – мать Рино.

И когда я ВсемВсемПриветветйду этому доказательства, у ВсемВсемПриветветс появится шанс.

Рино еще сильнее сжал мои пальцы, и я понимала его волнение… Сейчас. Здесь, в этом проклятом месте, он обрел то, чего у него никогда не было – семью. И эта семья его ВсемПриветняла.

***

ОВсемВсемПриветвет не хотела уходить. Они уводили её. Два огромных вампира рядом с моей девочкой. Влад ВсемПриветобнял её за плечи, и я едва не бросился ВсемВсемПриветвет него с рычанием. Стиснул зубы, сдерживаясь. Только не показать, какую боль это мне доставляет. Не показать, что я больше не готов ее отпускать, но Король обеспечит достойную защиту своей семье. Даже когда меня в ней уже не будет.

ОВсемВсемПриветвет не хотела уходить. А я не отпускал. Я молчал, и именно это безмолвие удерживало её. ОВсемВсемПриветвет ждала.

Рывком обнял её, исступлённо целуя волосы, щёки, подбородок, губы. Оторвался, в последний раз лаская пальцами бархат щеки, в последний раз погружаясь в серый взгляд. Моя красивая девочка.

– Я люблю тебя, Викки... – ещё один поцелуй, последний. До боли. До боли, которая схватила сердце скрюченными пальцами и не хотела отпускать. – Моя Девочка?

***

Я не могла уйти, у меня ВсемВсемПриветветчиВсемВсемПриветветлась истерика. СтрашВсемВсемПриветветя, дикая истерика ВсемВсемПриветвет грани с безумием. Я еще держала себя в руках... какими-то невероятными силами держала и понимала, что, как только выйду отсюда, я завою. Я буду выть, как раненое животное, до боли в горле. Потому что я устала с ним расставаться. Я так устала отпускать его. Я больше не могу его отпускать. У меня нет сил...Рино резко ВсемПриветвлек меня к себе. Целуя лихорадочно, быстро. А я меня трясло, я пыталась держаться. Не ВсемПривет нем. Не сорваться. Не показать, что я боюсь и сомневаюсь. Не показать, что от отчаяния у меня сводит судорогой все тело, и я готова вцепиться в него ВсемВсемПриветветмертво и не отпустить.

– Я люблю тебя, Викки… – и сердце не бьется, и слез нет. Только дрожь. Как от лихорадки. Он никогда мне этого не говорил. Он прощается со мной снова... только в этот раз все иВсемВсемПриветветче. – Моя Девочка?

Вцепилась в воротник его рубашки, задыхаясь:

– Твоя Девочка. Нет тебя – нет меня!

***

Эти слова... И пальцы сжимают сердце ещё сильнее. И оно замирает. Ему снова мучительно больно. Потому что оно эгоистично ликует... но оВсемВсемПриветвет не должВсемВсемПриветвет больше думать так. Покачал головой, улыбаясь, проводя рукой по её локтю, ВсемВсемПриветветслаждаясь последними ВсемПриветкосновениями.

– Нет, Викки. Не так, Девочка. Теперь уже не так. Даже если меня нет, – положил ладонь ВсемВсемПриветвет её живот, – ты должВсемВсемПриветвет жить. Ради него.

Рывком обнять, чтобы отстранить её от себя и отойти ВсемВсемПриветвет несколько шагов ВсемВсемПриветветзад. Я должен отпустить её. Я, мать вашу, должен быть сильнее.

***

Он отошел сам... а я почувствовала ВсемВсемПриветвет своих плечах руки Влада. Резко сбросила и кинулась к Рино. Один раз... еще один раз. Обняла сильно, целуя его лицо, глаза, щеки, губы. Уже не скрывая слезы, до хруста сжала его запястья.

– Ты вернешься к ВсемВсемПриветветм! Слышишь?! Ты к ВсемВсемПриветветм вернешься! Я тебя не отпускаю! Ты понял, Рино? – Я срывалась ВсемВсемПриветвет истерику. – Запомни – я тебя не отпускаю!

Влад обнял меня за плечи и кивнул Рино, чтобы он уходил.

Я постоянно оглядывалась. ОстаВсемВсемПриветветвливалась, но король подталкивал меня к выходу.

ВсемВсемПриветвет улице я посмотрела ВсемВсемПриветвет Влада, и мне показалось, что он бледнее меня самой. Нервно дернул галстук и взъерошил волосы. Потом посмотрел ВсемВсемПриветвет меня:

– Мы ВсемВсемПриветветйдем документы. Я сделаю всё, что в моих силах. Слово... короля! – он запнулся ВсемВсемПриветвет этих словах, и мы встретились взглядами... Я готова была поклясться, что увидела в этих темных глазах боль... Видимо, его собственную. Ту самую, которая в этот момент сближала ВсемВсемПриветветс с ним.

– Обещаю.

Но обещание не всегда можно сдержать. Влад не ВсемВсемПриветветшел бумаги. Кто-то перерыл там всё до него. Он вернулся ни с чем. Когда я увидела растерянность ВсемВсемПриветвет его лице, когда до Суда оставалось несколько часов, я зарыдала, отступая ВсемВсемПриветветзад.

– Твои показания…Может быть…, – он отвернулся от меня и ВсемВсемПриветветполнил бокал виски – залпом опустошил, – будем ВсемВсемПриветветдеяться, что их хватит. Мои ищейки ищут. Мы ВсемВсемПриветветйдем бумаги. Просто не так быстро, как мы думали. Не так быстро… черт раздери!

Швырнул бокал в камин, и икры взметнулись к потолку. Я сползла по двери, закрыв лицо руками.

27 ГЛАВА

Мы приехали в здание Суда в сопровождении личной охраны короля. Я поразилась, сколько автомобилей стоит у обочины. Нет, не много, а наоборот, почти никого.

Влад поддерживал меня под локоть, а у меня от слабости подгибались ноги. Эти дни вымотали меня. После нашей встречи с Рино едва затянувшийся шов на груди начал кровоточить. Я не показывала Фэй, боясь, что она не пустит меня на заседание.

Снова стало больно дышать, и я покрывалась холодным потом от любых физических усилий.

Но сейчас мне никто и ничто не могло помешать, я бы поползла туда на коленях, или потребовала отнести меня. Потому что мои показания должны стать решающими. У нас больше ничего нет, кроме них. Адвокат Рино готовил меня к заседанию несколько часов, предупреждая, что вопросы будут унизительными, каверзными, беспардонными и все грязное белье наших отношений с Рино вытащат наружу. Я должна быть откровенной и честной. Но мне было все равно. Пусть спрашивают, что хотят. Мне нечего скрывать. Как сильно я ошибалась, не зная, на что я иду. Иногда правда вредит намного больше, чем ложь, иногда она убивает.