Игра теней

Она чувствовала, что мужчина и женщина глядят ей вслед, но не осмелилась обернуться. Наверняка они удивлялись, почему эта странная девушка не сочла нужным привести себя в порядок.

«Что ж, удивляйтесь сколько угодно. Правда еще невероятнее, чем самые странные ваши предположения».

Бриони вовсе не хотелось, чтобы на нее глазели прохожие. Она решила свернуть с улицы, ведущей прямо к рыночной площади, и воспользоваться одной из узких боковых улочек. В конце концов, купить еды можно не только на рынке. Она остановилась около одного из обшарпанных домишек, завидев хозяйку, закутанную в ветхую шерстяную шаль. У ног женщины сновали цыплята, которым она бросала зерно.

Поначалу хозяйка взглянула на замарашку с подозрением, однако потом смягчилась, увидев серебряную монету и выслушав жалостливую историю, на ходу придуманную Бриони: будто бы за городскими стенами девушку ожидали больная мать и маленький брат. После минутного раздумья женщина кивнула в знак согласия и вошла в свой дом, вокруг которого теснились другие, столь же жалкие строения. Как видно, Бриони все же не внушала хозяйке особого доверия, потому что она не пригласила замарашку с собой. Через несколько минут она вынесла кусок твердого сыра, полкаравая хлеба и четыре яйца. Целый выводок ребятишек прятался за широкими юбками матери, бросая на Бриони любопытные взгляды. Еды, конечно, было немного, даже в обмен за сточенную монету, но привередничать было нельзя. К тому же принцесса плохо знала цены. Если ей и доводилось слышать о стоимости хлеба и сыра, то речь шла о закупках провизии для целого гарнизона королевских гвардейцев. Бриони пристально взглянула на женщину, пытаясь понять, сильно ли та ее надула. Внезапно принцесса осознала: она впервые в жизни имеет дело с человеком, который понятия не имеет, кто она такая, и потому относится к ней без малейшей почтительности. А еще она догадалась, что многодетная мать с красным обветренным лицом и загрубевшими руками не намного старше ее самой. Пораженная этим открытием, принцесса поблагодарила молодую женщину, призвала на нее благословение богов Тригона и направилась к городским воротам, чтобы поскорее вернуться к Шасо.

Если в город еще не явились люди Толли, в таком захолустье ее никто не узнает, решила Бриони. Зря она боялась. Среди жителей Марринсвока едва ли найдется два десятка знатных аристократов и богатых купцов, имевших счастье собственными глазами видеть принцессу Южного Предела. К тому же во время придворных приемов Бриони представала во всем блеске роскошных нарядов, не имеющих ничего общего с ее нынешним жалким обличьем. Здесь, в глуши, никому и в голову не придет, что под грубым домотканым платьем скрывается принцесса. Теперь она никто, и ей ничего не стоит затеряться.

Как ни странно, эта успокоительная мысль оставила в душе Бриони осадок горечи.

Подкрепившись хлебом и сыром, Бриони и Шасо с новыми силачи продолжили путь. Несколько часов они шагали вдоль линии моря, которое порой приближалось к ним на расстояние брошенного камня, порой отдалялось и скрывалось за грядой дюн, напоминая о себе лишь мерным рокотом волн. Деревья по обочинам дороги защищали путников от пронизывающих порывов ветра. Заслышав вдали шаги других путников, Шасо и Бриони всякий раз прятались в зарослях.

— Далеко еще до Оскастла? — вновь приступила к расспросам Бриони, когда ее спутник устроил короткий привал.

Им только что пришлось карабкаться по скользкому склону холма, чтобы обойти неожиданное препятствие — поваленное поперек дороги толстое дерево. Это испытание изрядно утомило обоих.

— Дня три или немного больше, — удовлетворил любопытство принцессы Шасо. — Но, ваше высочество, мы вовсе не собираемся в Оскастл.

— Ведь там живет Лоурен, старый граф Марринскрест, и он конечно же…

— Он конечно же не сможет сохранить нашу тайну, — бесцеремонно перебил ее Шасо. — Мне жаль, ваше высочество, что вы по-прежнему недостаточно осторожны. — Шасо нахмурился и задумчиво потер изборожденный морщинами лоб. — Клянусь Великой Матерью, я никогда так не уставал. Я чувствую себя так, словно целый день таскал на закорках какого-нибудь злого духа.

— Твой злой дух это я, — сокрушенно изрекла Бриони. — По моему приказу ты несколько месяцев провел в заточении, и оно отняло у тебя силы и здоровье.

Шасо повернулся и сплюнул.

— Не терзайтесь попусту, Бриони Эддон, — проронил он. — Вы поступили так, как вам следовало поступить. И в отличие от своего брата вы не хотели верить, что я виновен в убийстве Кендрика.

— Да, Баррик не сомневался в твоей вине, — пробормотала Бриони. — Он был уверен, что поступает правильно.

Девушка вдруг ощутила такой приступ тоски и одиночества, что у нее перехватило дыхание.

— Но не будем сейчас говорить о нем, — торопливо выдохнула она. — Если мы не собираемся в Оскастл, будь любезен, сообщи, куда мы держим путь?

— В Ландерс-Порт.

Шасо поднялся на ноги неуверенным стариковским движением; он потерял всю свою былую ловкость и проворство.

— Этот город назван в честь короля Ландера, ни разу не удостоившего порт своим посещением. Зато корабли этого автарка были пущены ко дну неподалеку от берега на обратном пути из Унылой Пустоши. — Губы Шасо тронуло отдаленное подобие улыбки. — Сейчас это маленький рыбачий городок и ничего больше. Но для наших надобностей он подходит наилучшим образом. Вскоре вы сами в этом убедитесь.

— А откуда ты знаешь о кораблях короля Ландера и об Унылой Пустоши?

Улыбка Шасо мгновенно погасла.

— Ваше высочество, вы удивлены, что мне известно о величайшей битве в истории Севера? Как видно, вы забыли, что я занимал в Южном Пределе высокую должность хранителя оружия. Если бы я не знал историю нашего государства, у вас были бы веские основания вздернуть меня на крепостной стене.

Бриони поняла, что ей лучше придержать язык, иначе Шасо так и будет раздражаться и ворчать.

— Я всего лишь спросила, — буркнула она. — Прости, если я тебя обидела. Кстати, поздравляю с праздником. Мы совсем забыли, что сегодня День всех сирот.

— Это вы простите старика, ваше высочество, — покачал головой Шасо. — Когда все тело ноет, поневоле становишься раздражительным.

Слова эти вновь заставили Бриони почувствовать себя виноватой. С Шасо так же трудно спорить, как с отцом, подумала она. Одиночество снова охватило принцессу.

— Не будем держать зла друг на друга, — вполголоса произнесла она.

К концу дня, когда Кайнмаркет остался далеко позади, а в хижинах, мимо которых они шли, задымились трубы, Бриони опять проголодалась. Сырые яйца они выпили давным-давно, но Шасо приберег немного хлеба и сыра, и девушка все время думала об этом. Был лишь один способ заглушить мысли о еде: представлять, как приятно будет вернуться домой, забраться на свою кровать под балдахин и, лежа в тепле, прислушиваться к шуму дождя и завываниям ветра за окнами замка. Увы, сейчас Бриони негде было укрыться от непогоды. Интересно, где они проведут ночь, спрашивала она себя. И когда Шасо наконец решит, что пора перекусить? Правда, еды у них очень мало.