Игра теней

Она больше никого и ни о чем не спрашивала. Операционная, палата интенсивной терапии, куда ей передавали записки от Сергея и его родителей… Потом, когда ее перевели в общую палату, первой, кто ее навестил, была Даша. Она пришла сразу после врачебного обхода. Марина была уверена, что подруга стояла в коридоре, ожидая, пока врачи выйдут из палаты.

— Привет, Машка, — наклонившись, Даша поцеловала ее, и осторожно придвинув стул к кровати, села. Кулек с гостинцами она положила себе на колени и нервно теребила его.

— Привет, — Марина улыбнулась. Ее бледное лицо с темными кругами под глазами не выражало ничего, кроме неприятия всего мира, всего, что ее окружало, что происходило вокруг.

— Ты что шалишь? — улыбнулась Даша, отчего в уголках ее глаз образовались непривычные для Марины лучики морщин.

— Да, юморю по-черному, Дашуня, — махнула рукой Незванова.

Даша открыла кулек и принялась перебирать его содержимое. Это на какое-то время позволило паузе в разговоре выглядеть естественно. Держа в руке апельсин, Даша вопросительно посмотрела на подругу.

— Как насчет витаминов? Хочешь, почищу?

— Нет, спасибо.

— Мне сказали, ты вообще есть отказываешься. Это правда?

— Абсолютная, — Марина отвернулась к стене.

— Незванова, куда это годится? — Даша прикоснулась к прохладной руке Марины. — Что было, то прошло. Ты ведь все сама понимаешь. И вообще, к чему такая панихида? Тебе сколько лет? Все еще впереди, Маришка.

— Нет, Даш. Впереди ничего не будет, — она повернула лицо, и Даша увидела, что по нему бегут слезы. Это были беззвучные слезы, без сотрясания плеч, причитаний. Два ручейка отчаяния, которое словно заморозило все в потухших глазах Марины. Осторожно высвободив руку, она вытерла щеки и прищелкнула языком: — Шинита ля комедия, как говорится.

— Ты о чем? Осложнения? Так врач мне сказал, что все прошло нормально, без эксцессов.

— Осложнения в другом, — Марина замолчала, прижав ладонь к губам. Она закрыла глаза и ритмично качала головой из стороны в сторону, как заведенная.

— Да что стряслось? — Даша наклонилась пониже и шепотом добавила: — Если не хочешь говорить, то не нужно. Я понимаю. Тебе тяжело, очень тяжело. Вернее, понять это невозможно. Я хочу сказать, что сочувствую тебе от всего сердца.

— Не стою я таких слов, подружка, — тихо ответила Марина. — Дрянь я последняя, тварь безголовая. Эгоистка и враль.

— Мариш, ты что в самом деле?! — Даша отпрянула и удивленно уставилась на ее раскрасневшееся лицо.

— Никому не говорила, тебе — первой. Все равно теперь всплывет правда. Есть у нее свойство такое подлое, — Марина грустно улыбнулась. Даша не перебивала ее, внимательно вслушиваясь в тихий, срывающийся от волнения голос. — Так вот, у нас с Незвановым не может быть детей. По крайней мере, на сегодняшний день это проблема, может быть, и разрешимая, но непростая.

— Что ты такое говоришь? — Даша почувствовала, как кровь пульсирует в голове, сопровождая каждый удар словами Симы, произнесенными давно: «Знаешь, кого Лидочка мне напоминает?.. Юру Мирного…»

— Я знаю, что говорю, Даша. Знаю, ты никогда не предавала меня, хранила все мои секреты и душевные излияния. Только и тебе, подружка, я не смогла сказать всей правды. Столько молчала, а сейчас скажу, потому что не знаю, чем все закончится. И поделиться с близким человеком нужно. Короче, Лидочка не Сережина дочка. Это ребенок Мирного, — Марина произнесла это скороговоркой, как будто боялась, что не успеет договорить. — Тени прошлого наступают на горло, душат. Ты ведь не забыла те наши зимние каникулы и мой романчик с Юрой?

— Помню, — отведя глаза, ответила Даша.

— Симка как в воду смотрела, когда на крестинах выдала мне о ее рыжих волосиках, голубых глазках! До родов я сама не была ни в чем уверена, а для себя решила, что лучше Незванова мужа мне не найти.

— Ты выходила за него, зная, что беременна?

— Да. Я от всех это скрывала и от него поначалу тоже. Одно я знала наверняка, что экспериментировать больше не буду. Мне нужен был ребенок. Мало я, что ли, в своей жизни глупостей натворила. Я хотела хорошего отца для своего ребенка, понимаешь?

— А Сергей никогда ни о чем не спрашивал? Его ничего не смущало? — вопросом на вопрос ответила Даша.

— Нет, — горько усмехнулась Марина и стукнула кулаком по кровати. — Он же у меня идеалист. И любовь у него. Так никто любить не умеет. Он любит и живет этим, каждый шаг подчиняя этому чувству. Ему нужна только я — без прошлого, без вопросов, сейчас и навсегда. Наверное, сегодня все изменится. Он даже не знает, что его тесть — мой отчим. Сергей в курсе, что у меня отвратительные отношения с матерью и прекрасные с отцом. Столярова он считает моим родным отцом, понимаешь? Думает, что Лидочка на деда похожа. Поэтому Сережа ничего не подозревает, и мне подумать страшно, как он отреагирует на то, что я ему скажу.

— Да, закрутилось, завертелось.

— У нас с ним резус-конфликт. Чтобы выносить ребенка, я должна пролежать, как живая мумия, все девять месяцев, постоянно делать уколы, принимать соответствующие препараты, и вообще неизвестно, какой ребенок при этом родится. А какой он может быть, если еще в утробе будет напичкан лекарствами, без кислорода, без нормальных эмоций? Бред какой-то получается.

— Я знаю случаи, когда женщины и двоих вынашивали в такой ситуации, — неуверенно начала Даша.

— Ты мне еще про Софи Лорен и Карло Понти расскажи, — огрызнулась Марина. — Сравнила, едрена мать!.. Дело ведь в том, что теперь Сергей узнает, что Лидочка не его дочь. Что мне делать? Вот придет Незванов сегодня меня проведывать и выдаст ему врач все по полной программе. Или мне придется — к кому первому попадет Сереженька. И тогда пойдет свистопляска!

— А он раньше кровь не сдавал, во время твоей первой беременности?

— Кажется, нет. Я-то давно знаю, что у Лидочки группа крови не моя и не его. Только молчала я. Это на Западе перед свадьбой продвинутые парочки обследование проходят, а нам как-то.

— Рано или поздно могла сложиться ситуация, когда обман бы раскрылся, — сказала Даша.

— Господи! — Марина с хлопком прижала ладони к лицу, словно отхлестала себя. — Этот кошмар не давал мне покоя, сделал мою жизнь невыносимой. Я даже сон потеряла. Такое, бывало, привидится, что вскакиваешь, как в аду побывала! Знаешь, может, это и к лучшему, что все так получилось. Лучше раньше. Я сожрала себя давно за то, что обманывала его столько времени. Он достоин лучшего. Зачем ему такая дрянь, как я, с нагулянным ребенком.