Игра в цивилизацию

— Ты такие мысли лучше при себе держи. Местные торгаши соперников не любят. Как пить дать, пришлют ребят тебя подвинуть.

Ну, кто конкуренции боится, тот в бизнес не ходит, а с бизнесом я был знаком не по наслышке. И про крышевание, и про коррупцию, да и устранение конкурентов различными методами.

— И как тут вообще становятся торговцами?

— Надобно получить разрешение на своё дело. Сейчас ярмарка, сейчас торговать могут все. А вот всё остальное время…

— И сложно такое получить?

— Да просто совсем. Прийти, уплатить налог да получить свой жетон. Во такой, — он снял с шеи висящий на верёвке металлический кружок. — Если ты тут по мелочи работаешь или продаёшь свои изделия, то могут и не трогать. Но вот если дело сильно попрёт, то либо долю захотят, либо и вовсе со свету сживут.

— Да уж, страшные вещи ты говоришь, — симулирую в голосе удивление. — А грамотному человеку тут куда идти?

— Ну либо в писари, либо в счетоводы. А ты что, грамоте обучен? Тут таких мало, ценят.

— Писать не умею, считать умею.

— Значит счетоводом сможешь быть. Роскошной жизни не видать, но в целом нормально будет.

— А обычным работягам без особых умений сколько платят? — спрашивает Густав. Ради праздного интереса или сам думает перебраться?

— Ну таких тут много, и с каждым годом всё больше становится, так что много они не получают. Сам посуди, сюда каждый год приплывают и приходят люди, бегущие от чего-то. От худой жизни, от прошлого, от закона. И большая часть из них оседает в городе. Когда я сюда пришёл жить — нас тут было гораздо меньше.

Чем больше кузнец говорил, тем понятнее и привычнее мне становились местные расклады. Да и сам мастеровой — не дурак, раз смог тут освоиться.

— И как местные относятся к приезжим? — задаю я вполне ожидаемый вопрос.

— Плохо относятся. Говорят, все улицы засрали и всю работу забирают приезжие эти. Хотя половина в городе и сами когда-то были такими.

Что же, кажется, проблемы с мигрантами существовали всегда.

— Ладно, спасибо за разговор, но пора нам, — закрывает разговор мой напарник. В таверне резко стало увеличиваться количество посетителей. Кажется, рабочий день у местных заканчивается.

— Завтра принесём остальное железо, готовь монеты, — говорю я кузнецу и, пожав его руку, выходим наружу.

На улицах стало куда более многолюдно. Всюду сновали и взрослые, и дети. Кто-то пытался продать возвращающимся с работы людям пирожки. Город постепенно оживал.

Внезапно в меня врезался один из стайки мальчишек, прямо в мою сумку с монетами. Она висела через плечо и я придерживал её рукой, так что ничего не вылетело и не рассыпалось.

— Ой, дяденька, извините, — его глаза прошлись по мне.

— Ничего страшного, беги давай, — ответил я ему и он сорвался с места.

Мне показалось, будто он ощупал мою сумку. Я взглянул на Густава.

— Кажется, нам пора. Малец, кажется, поинтересовался моим состоянием.

— Уверен? — уточнил он.

— Нет, но лучше поспешить. Не охота ходить по городу с такими деньгами.

Уйти далеко без происшествий у нас не получилось. В меня врезался очередной ребёнок, и после ещё одной порции извинений я не досчитался на своём поясе ножа.

— Густав, дети стащили мой нож.

— Уходим отсюда и быстро, — командует он.

Чёрт, надо было расспросить кузнеца по поводу местного криминалитета. Может, рассказал бы что-то дельное.

Мы ускорили шаг, Густав держался за свой небольшой нож, я держался за последнее, что у меня осталось — за свою сумку. Внезапно впереди в толпе замелькали лица бандитской наружности — с кучей шрамов. Я дёрнул партнера за руку.

— Нас ждут спереди, — сказал я ему, на что он просто кивнул и огляделся вокруг

— За нами ещё двое, — сказал Густав, и потянул меня в какую-то подворотню.

— Сейчас выйдем на другую улицу и попробуем оторваться.

— Ты уверен, что здесь есть проход? — спрашиваю я его.

— Другого пути у нас тоже нет.

Как оказалось, прохода здесь не было. Это был тупичок, в котором жители окружающих домов складировали дрова. Мы оказались в ловушке, куда нас загнали местные охотники до чужих денег.

— Так так так, кто у нас здесь ходит, в гости не заходит, уважения не проявляет? — спрашивает у меня один из четвёрки преследующих, покручивая в руках мой ножик.

Я быстро говорю Густаву, чтоб не торопился хвататься за нож.

Четыре человека. Три амбала со шрамами на лице и руках. Не хватает только штампа "Профессиональный бандит" на лбах. Четвёртый же размером поменьше. Шрамов на лице не видно, есть парочка на руках. Но раз он говорит, то значит он — главный. Решаю взять разговор на себя.

— Так мы и не знали, что территория занята. Приезжие мы, если б знали, то сразу пришли бы и договорились. Что мы, без понимания что ли? — начал я.

Бандиты переглянулись.

— Ловко вы тут всё обустроили. Мальчишки под вами ходят? — спрашиваю прямо.

— А-то. С рук наших едят прямо, — с некоторой гордостью отвечает их вожак.

— Сразу видно работу талантливого человека, — подливаю немного мёда в напряженную ситуацию.

Их четверо, нас двое. У нас один нож, у них их пять, считая мой. Расклад почти смертельный.

— Ну спасибо, что так ценишь мои труды. Деньги сюда давай, — с этими словами он подтолкнул одного из амбалов в нашу сторону.

Тот, недолго думая, двинулся ко мне, чтоб отобрать сумку. Я снимаю её с плеча и жду. Деньги свои просто так я отдавать не собираюсь. Подпустив амбала поближе, я резко кручусь и попадаю ему тяжёлой сумкой прямо в челюсть.

Он пошатнулся, а затем и вовсе упал. Аут. Я быстро подбираю его нож и рявкаю на остальных:

— А ну стоять!

Они в нерешительности остановились. Кажется, всё шло вообще не по их плану.

— Вы на кого руку поднимаете, мелочь? — я стараюсь звучать как можно увереннее. — Думаете, что можно грабить в переулке таких людей, как я?

Не подействовало. Они взяли ножи в руки и разошлись по переулку, перегородив его. Бандиты медленно приближались. Я же старался держать себя в руках и вести себя спокойно, хоть Густав уже схватился за свой нож.