Шрифт:
Чеслав Хрущевский
Игра в индейцев
В штабе только что кончилось совещание, и генерал Лимерик Хаттон шел по улице, насвистывая. Настроение было отменное: после семичасовой дискуссии утвердили его план "Розовые облака", дьявольски хитроумный план атомного удара. Начальник штаба армии, генерал Хаттон, ликовал как ребенок. "Кстати, о ребенке, - вспомнил он, - что там поделывают мои сорванцы, Джек и Кэтрин? Разумеется, исследуют местность".
Хаттон с детьми на прошлой неделе приехал сюда, в горы Колорадо. Было принято такое решение - сто тысяч высших офицеров и крупных специалистов должны вместе с семьями поселиться в городе, которого не было ни на одной карте
– Не переношу сельской жизни, - сказала она мужу.
– Этот городок расположен в прекрасном месте, - заверил ее генерал.
– Не переношу прекрасных мест.
– А какой воздух! Сущий бальзам!
– Не переношу бальзама! У меня аллергия ко всяким бальзамам. Здесь у нас был открытый дом, а там... там...
– говорила она, повышая голос.
– Там все будет закрыто.
– Не все, - поправил генерал.
– Только определенные объекты по вполне понятным причинам.
– Не понимаю ваших вполне понятных причин, - миссис Хаттон действительно не могла понять, почему нормальные люди выезжают из роскошных резиденций бог знает куда и зачем, подвергая лишениям своих ближних.
– Это необходимые учения, - объяснял генерал.
– Деталь оборонительных маневров. Мы должны испытать все.
– И как долго продлится это испытание?
– Три-четыре месяца, - гладко солгал генерал. Он прекрасно знал, что пребывание в этом необычном городке затянется самое малое на год.
Генерал забрал с собой сына и дочь. Они выехали на следующий день после описанного разговора. Было решено, что миссис Хаттон присоединится к семье несколько позже. Мысль об этом еще больше подняла настроение начальника штаба, он ускорил шаг и через несколько минут уже поднимался на веранду деревянной виллы.
Джек и Кэтрин играли в индейцев. Ординарец генерала доложил, что все в порядке, за исключением какао.
– Какао?
– удивился Хаттон.
– Что это значит: за исключением какао?
– Перед вашим приходом, генерал, на виллу напали индейцы, я защищал запасы какао как мог, но под натиском превосходящих сил краснокожих пришлось отступить. Они опустошили чулан, прихватив сорок банок какао.
– Но ведь они не любят какао!
– Именно поэтому они и реквизировали все запасы. Банки открыли и посыпали порошком какао окрестные дорожки.
– Кретин, - буркнул генерал.
– Из тебя такой же солдат, как из... Хаттон не договорил, потому что в кухню ворвались индейцы.
– Сдавайся, генерал!
– крикнул Джек.
– Ты наш пленник!
Кэтрин накинула на отца лассо. Но хорошее настроение не покидало генерала. План утвержден, жена в Вашингтоне, дети в полной форме. Он позволил вывести себя на полянку. Ординарец шел следом, думая о том, что он по горло сыт проделками этих верещавших сорванцов и что в столовой подают сардельки и пиво.
– Ты что такой грустный?
– спросил Хаттон.
– Играть не умеешь?
– Так точно, не умею, сэр!
– Ну, тогда отправляйся в столовую и не порти нам игру. Кругом, марш!
Ординарец отдал честь и четко выполнил
приказ. Индейцы завели пленника в палатку-вигвам.– Поговорим, - начал Джек.
– Охотно. О чем, сынок?
– Я вождь племени киова-команчей.
– А Кэтрин?
– Она вождь племени крик.
– Чудесно. О чем будем беседовать?
– О рае, - объяснил вождь.
– О рае?
– рассмеялся генерал Хаттон.
– Мы собираемся говорить серьезно, - Кэтрин затянула ремень на руках отца.
– Ты пленник и должен отвечать на все наши вопросы. Мы хотим знать, как обстоят дела с раем.
– Как обстоят сейчас и что будет потом?
– уточнил Джек, стягивая ремнем ноги генерала.
– Человек по-разному представляет себе рай, - начал Хаттон. Осторожно, сынок, порвешь мне носки. Пленного, конечно, полагается связывать, но излишнее усердие, мне думается, ни к чему!
– Нет пощады бледнолицым!
– проговорила Кэтрин.
– Говори - что представляет собой рай?
– Когда я был ребенком...
– Ты был ребенком?
– прервал Джек.
– Не помню.
– Он был ребенком, когда нас еще не было, - объяснила Кэтрин.
– Не будем мешать. Пусть говорит.
– М-да. Сначала я представлял себе, что в раю нет школы, не надо учить уроки, никто не заставляет мыть руки. Потом я немного поумнел и в офицерской школе думал о рае уже несколько по-другому.
– Как?
Индейцы были безжалостны.
– Я был уверен, что в раю нет ни офицеров, ни унтер-офицеров. Зато есть красивые девушки, с которыми можно танцевать и кататься в лодке по пруду. Потом картина рая в моем представлении опять изменилась.
– Это когда же?
– допытывался Джек.
– Когда я стал офицером-профессионалом. В раю, в моем новом раю, не было офицеров старше меня чином и некоторых родственников вашей мамы. Не было также штатских.
– Ну, а теперь?
– допытывалась Кэтрин.
– Как ты теперь представляешь себе рай?
– Как генерал, - добавил Джек.
– Как начальник штаба.
– Честно говоря, теперь мне некогда думать о рае, - Хаттон беспокойно пошевелился. Связали его крепко. Он почувствовал легкую боль в области сердца. Индейцы очень интересовались проблемой рая. Вождь команчей повторил вопрос, и генералу пришлось продолжить.
– Сейчас я представляю себе рай так, как и все взрослые мужчины. Удобное кресло у камина. Трубка и стаканчик чего-нибудь покрепче.
– В раю никто никому не может сделать ничего плохого, - сказала Кэтрин.
– Никто никому, - подтвердил генерал.
– У тебя волос не упадет с головы.
– Да, да.
– А здесь, на Земле?
– спросил Джек.
– Ну, по-разному бывает, - ответил Хаттон, который начал всерьез беспокоиться.
– Когда-то ты сказал, - напомнила Кэтрин: "Наша жизнь - истинный ад".
– Я так сказал?
– неискренне удивился генерал.
– Это еще что! Ты сказал, что всех вы не сможете отправить в рай, а те, которые останутся здесь, пожалеют, что когда-то родились. Мы ни о чем не хотим жалеть, - закончил вождь команчей и вынул из кармана онемевшего отца связку ключей.
– Мы войдем в укрытие под деревянным домиком, - спокойно сообщил он.
– Мы знаем пароль, открывающий бронированные двери. Ты разговариваешь во сне, Кэт подслушала. Мы записали на магнитофон твой голос, твои команды, когда ты учил нас обращаться с оружием. Несколько дней назад ты сказал: "Внимание! Подготовить пусковые установки!.." Мы приготовили наши луки, а ты и говоришь: "Запал!" Кэтрин спросила, с атомными ли боеголовками. Ты ответил: "Снять предохранители атомных боеголовок!" А потом стал считать: "Десять, девять, восемь, семь..."