Игра в послушание

Макс возбуждённо засвистел трубкой и заходил по кабинету.

– Вам известно, почему вы здесь?
– сказал он, не глядя на задержанного.

– Теперь на моём месте всякий бы догадался, - промолвил тот, не сводя глаз с залитого кровью письменного стола.

– Где вы находились в полночь?

– В полночь я был в городе, у себя в конторе.

– Кто это может подтвердить?

– Господин Расторгуев мог бы это подтвердить... если бы смог. Ведь я разговаривал с ним по телефону. Кстати, аппарат автоматически записывает все телефонные переговоры хозяина. В деловом мире слово иногда значит больше, чем подпись... Фиксируется и точное время разговора.

– Включите запись.

Красавцев щёлкнул переключателями, в комнате зашепелявили голоса. Все без колебаний признали голос купца Расторгуева и его управляющего. Цифры таймера в окошечке механического счётчика показывали 23:51.

– Сообщение о гибели судна не подтвердилось, - с грустью произнёс Красавцев.
– Шутка... Или провокация со стороны конкурентов. Я тут не при чём, поверьте мне!

С грозным видом Макс приблизился к нему вплотную.

– Эта шутка могла стать причиной самоубийства Пантелеймона Расторгуева. Слышите, вы, Красавцев. И кому как не вам знать, что торговый дом на грани банкротства, и кому как не вам выгодна смерть хозяина, ведь дело теперь перейдет в ваши руки?

– Повторяю, я сам стал жертвой дезинформации. И потом, даже если я в чём-то не прав, меня не могут осудить за то, что хозяин ушел из жизни добровольно.

– Ошибаетесь, господин Красавцев: доведение до самоубийства карается достаточным сроком тюрьмы для того, чтобы вы осознали собственную мерзость. Однако сейчас речь не идёт о самоубийстве. Мы расследуем дело об умышленном убийстве, и главным подозреваемым в совершении этого ужасного преступления являетесь вы, господин жертва дезинформации.

– Что!
– Красавцев в ужасе отступил.
– Что вы сказали! Убийство! Кто, кто убил!?

– Снимите и позвольте рассмотреть один из ваших штиблет. Кузьма!

Кузьма принял у Красавцева штиблет, обмахнул рукавом и подал господину инспектору. Тот сравнил подошву со снятым с земли под окном гипсовым отпечатком.

– А вот ещё одна улика.

Красавцев вдруг прекратил истерику. Он развернулся к окну, сложил руки на груди и холодно произнёс:

– У меня есть алиби, вы ничего не докажете.

– В ближайшие минуты мы узнаем, чего стоит ваше алиби. А пока... Кузьма! Пригласи сюда вдову и служанку; пора расставить все точки над i в этой достаточно незамысловатой истории.

6

Именины новорождённого супергероя.

Ложный след и внезапное озарение

За оживлённым разговором приятели просидели до самого утра и опустошили не одну бутылочку вина. От придуманного Бекешей героя Подберёзкин пришёл в полнейший восторг. Он разглядывал изображение так и сяк, прищуривался и радостно смеялся как ребенок.

– Послушайте, Бекеша, - восклицал он, - давайте придумаем ему имя! Для такого симпатяги, для массового героя, имя - первое дело. Без имени он пока ещё никто и ничто. "Имя", согласитесь, это в сущности синоним слова "популярность".

Воплотив идею с результатом, превзошедшим его ожидания, Бекеша приобрёл некоторую важность.

– Что ж, я непрочь придумать имя, - соглашался он, причмокивая после каждого выпитого глотка.
– Только я уже перебрал, кажется, всё что можно, да что-то всё не то...

– Ах, бросьте, такое нужно брать с наскока, не задумываясь. Должно быть коротко и звучно, чтобы - как будто ночью, в центре города, вспыхнули гигантские неоновые буквы. Что-нибудь этакое... БАМС!.. БУМС!.. ТРАМС!.. РЕКС!.. ПЕКС!.. ФЕКС!.. ой, это что-то не туда... Фукс... Бакс... Макс... Макс. Да-да, Макс. Бекеша! Это же Макс, понимаете? Вот что было нужно!..

– Да, Макс это в точку, - согласился Бекеша.
– Как будто с этим именем и родился.

Они чокнулись, выпили и некоторое время молча смотрели на поставленное ребром под настольной лампой изображение жука. Бекеша взял самый толстый фломастер и вывел у него под ножками: "МАКС". Молча полюбовавшись результатом, оба снова выпили по стаканчику.

– Он, конечно, Макс, это дело решённое, но только, вам не кажется, что имя уж больно затасканное, - счёл всё-таки необходимым внести некоторую критику Бекеша.
– Куда ни плюнь - везде найдется какой-нибудь Макс. Мэл Гибсон, группа...

– А, бросьте, - небрежно отмахнулся Подберёзкин.
– Этот ваш других подомнёт. Мало ли было Дональдов до утки, Микки до мауса или Ген до крокодила?

– Да, наверное вы правы, - согласился Бекеша.
– Если мой пойдёт в тираж, других не вспомнят.

– Пойдёт, не сомневайтесь. Поверьте, у меня на это дело особый нюх. Вы думаете, я сам не пытался придумать героя на все времена? Чиполлино и Буратино у меня не получились, а вы смогли. Поразительная, редчайшая удача! Кстати, что вы собираетесь теперь с ним делать?

– С этим?
– Бекеша любовно поглядел на своё творение.
– Ещё не знаю. Мультик... может быть.

– Погодите, я вам придумаю под него литературную основу. Ведь изображение - ещё не больше чем символ. Чтобы он зажил своей жизнью, должен поколдовать литератор... Надеюсь, вы не будете возражать против моего скромного участия? В конце концов вы можете заказать текст нескольким авторам и выбрать лучший...

– Нет...
– Бекеша с трудом опомнился от блаженного дурмана.
– Нет! О чём вы говорите, Виталий Титович! Кто же ещё кроме вас! Напишите рассказ, а после мы из него что-нибудь сделаем. Главное, чтобы у него появился характер, привычки, умения и слабости... профессия, в конце концов. Вы у него будете вроде как вторым родителем.

– Нет, нет, на родителя я не потяну, моя роль гораздо скромнее, что-нибудь вроде троюродного дяди или крёстного...

– Не скромничайте, Виталий Титович, я знаю все ваши таланты. Наливайте, наливайте ещё...

Они просидели за столом до утра и потом долго не могли распрощаться у калитки, потому что Бекеша порывался проводить Виталия Титовича до его дома, а тот его не выпускал. Наконец оба расцеловались и разошлись по своим постелям.

Рождение звезды состоялось.

______________

Вдова, служанка и управляющий расселись в креслах. У дверей встал бравый ординарец Кузьма, а сержант, отправившийся куда-то выполнять поручение г-на инспектора, ещё не возвратился.

Макс встал у письменного стола, и все обратились к нему, готовые слушать.