Игра в прятки или полный пердимонокль

Денис решительно направился к номеру Маргариты и громко постучал.

— Самарин? — удивилась девушка, открыв дверь.

— Можно войти? У меня есть разговор…

— Если снова о Холодове, то я все поняла и не стоит…

— Нет, не о нем, — перебил Ден. — О Горе.

— Проходи, — Марго напряглась, но пропустила охотника в номер.

— Я бы хотел тебе отдать вот это… — Денис протянул медальон и, заметив на долю секунды в глазах собеседницы растерянность и страх, включил охотника: — Он же Горин? Как он у тебя оказался?

— А как он у тебя оказался?

— Не важно, Марго…

Но она не дала ему продолжить фразу:

— Можешь не отвечать! Холодов небось подсуетился. Спелись уже?! — она вскипела он возмущения. — А ещё твердил: «Держись от него подальше!»

Марго была в гневе, но как же она была прекрасна в этот момент — глаза горят, на щеках румянец, грудь взволнованно подымается… Он забыл, что ещё хотел у неё спросить, забыл, что он охотник, забыл об Георгии Тумановом… Он был просто мужчиной, влюбленным мужчиной…

Ден приблизился к ней, легонько приобнял за плечи и нежно-нежно прикоснулся губами к ее губам.

От неожиданности девушка замерла. По телу пробежала дрожь, Марго закрыла глаза…

Как удар молнии вернулось сознание. Она резко оттолкнула мужчину и заехала со всей силы в левый глаз. Это произошло неосознанно, инстинктивно. Ден, не предвидя такой её реакции, не успел уклониться, и удар достиг своей цели.

Маргарита подскочила к входным дверям и демонстративно их распахнула, давая понять, что товарищу пора на выход, в тот момент как открывала, почувствовала, как дверь обо что-то ударилась. Повернула голову на звук и увидела Холодова, держащегося за правый глаз.

— Ага, и подельничек тут как тут! Поделом и тебе!

Мужчины ошарашено смотрели друг на друга, каждый держась за пострадавшую сторону лица. Марго силой выпихнула из номера еще не пришедшего в себя Самарина и захлопнула за ним дверь.

Как только она осталась одна, дала выход своему гневу. Крушила всё подряд, что попадалось под руку: «Абзац! Да, что он себе позволяет!!! Охотничек тоже мне!!!».

Металась по комнате, как раненый зверь, и не могла успокоиться. Ей было плохо почти на физическом уровне. И не оттого, что он поцеловал, а оттого, что ей понравилось…

Потихоньку народ начинал собираться в холле, дабы проследовать на конференцию.

Марго спустилась тоже и хоть внешне оставалась невозмутимой, в душе её бушевала буря.

Следом за ней пришёл Самарин, под его левым глазом красовался изящный небольшой синячок. Тут же со всех сторон послышались смешки и вопросы.

— Что это с вами? — серьёзно спросил лишь Данилов.

— Да так… о косяк ударился, — ответил Ден и посмотрел выразительно на Марго.

Она потупила глазки и спрятала руки в карманы, делая вид, что занята своими мыслями и не имеет к этому никакого отношения.

Только все успокоились, как из лифта вышел Холодов с практически идентичным синяком под правым глазом.

На этот раз народ развеселился не на шутку:

— Вы, о тот же косяк ударились, что и Самарин? — выдал возмущенно Степаныч.

— Да, почти… — промямлил Эдик и в свою очередь ненавидящим взглядом просверлил Марго.

— Вы, что подрались? — ещё грознее спросил директор теперь у Дениса.

— Нет! — чуть ли не хором ответили виновники веселия.

— Это чистая случайность, — добавил начальник художественного отдела.

Так как времени на разборки не осталось, начиналась конференция, Данилов пристально посмотрел на обоих, покачал головой и отправился в зал заседаний.

Все заседание Марго терзалась из-за утреннего происшествия. Мысли о поцелуе не давали покоя. Она проклинала себя, Самарина, бабку, Холодова и весь мир. В конце концов, назначив виновных, придумала план мести. И первою жертвою выхода её гнева стал Эдик.

После завершения конференции Марго отозвала Холодова в сторону на пару слов, этого практически никто не заметил, все разошлись по номерам, чтобы подмарафетиться к обеду.

Спустившись в ресторан в обеденное время, сотрудники «Дольче- Виты» с удивлением заметили Эдуарда, восседавшего за столом, причем на месте Степаныча, и нервно постукивающего вилкой по столу.

— Ага, марксисты-ленинисты, вот и вы подтянулись! Ну, что за дисциплина? Вы даже к обеду прийти вовремя не можете! Совсем распустились! — возмутился Холодов, завидев своих коллег. — Вот из-за таких как вы, мы так и не построили коммунизм!

— Эдуард, какой коммунизм? Ты в своем уме? — удивлённо спросила Тоня, а народ захихикал.

— Антонина Петровна, я вас прошу без фамильярности! И, кстати, где этот бездельник Холодов?

Народ еще больше развеселился.

— В самую точку! — улыбнулась Марго.

— Вот про бездельника согласен, — закивал головой и Степаныч. — И самокритику всегда приветствовал. Браво! А теперь освободи мое место!

— Валентин, это кто такой? — спросил Эдик у Бубликова, показывая вилкой в сторону президента продолжая восседать на его месте.

— Ну, как же… — замешкался Валик, глядя с подозрением на Эдуарда, но пояснил: — Это — Олег Степанович Данилов. Наш президент.

— Чушь какая! Валентин, у тебя белая горячка, — заявил Эдик и, повернувшись к Данилову, спросил: — Вы собственно кто такой?

Степаныч от такой наглости не нашёлся что ответить. Общественность уже не знала как реагировать, шутка затянулась, Данилов заметно нервничал.

— Эдик, хорош прикалываться! Вставай! — толкнула его в спину Антонина.

— Что ты себе позволяешь! — прикрикнул на нее Холодов и снова перевел взгляд на Степаныча: — Я жду ответа!

— Ну, знаешь… — Данилов покраснел от негодования. — Это уже слишком!

Все притихли. И только Марго пряча улыбку, довольно потешалась над этой ситуацией. Если бы кто-то взглянул на неё повнимательней, то догадался бы, что это её рук дело, но внимание всех было сосредоточено на заме.

— Олег Степаныч, вы не волнуйтесь. Это Эдуард Вадимович пошутил, — попыталась заступиться за него Гранина.

— Олег Степанович Данилов — это я! Какие здесь шутки? — возмутился Холодов. — И я хочу знать, кто этот человек! — он ткнул пальцем в президента.

— Эдуард, прекрати этот цирк и немедленно освободи мое место! — Степаныч перешел на крик и достал из кармана свои таблеточки.