Игра в убийство

Артур Уайлд подал ей стул. Наконец-то за столом собрались все.

— С общими принципами этой игры, которая закончилась столь трагически, я примерно знаком, — вновь заговорил Аллейн, — но точно не представляю, что должно было произойти, если бы случилось не реальное, а шуточное убийство. Что там положено было делать по игре?

Он повернулся к Уайлду.

— Мы должны были, — сказал Уайлд, — немедленно собраться на «судебное разбирательство», с «судьёй» и «прокурором». Каждый из нас имел право задавать другим любые вопросы. Цель — определить «убийцу», то есть того из нас, кому Василий накануне вручил алый жетон.

— Большое спасибо. Я понял. Но ведь вы, насколько я понял, этого не сделали?

— Боже мой, инспектор, — взорвался Найджел, — за кого вы нас принимаете?

— Как за кого? — мрачно произнесла Розамунда. — Конечно же, за преступников.

— Я считаю, что «игра в убийство» должна быть завершена, — продолжил Аллейн как ни в чем не бывало. — Предлагаю провести «суд» в полном соответствии с тем, что планировалось.

Роль прокурора буду играть я. Хотя и не очень я искушён в подобного рода делах, но постараюсь. А вот судьи у нас не будет. Это единственное, пожалуй, отличие от оригинальной версии игры, надеюсь, не помешает нам определить получателя алого жетона.

— Ну, здесь никаких трудностей не предвидится, — сказал Уайлд. — Алый жетон Василий вручил вчера мне.

ГЛАВА V «СУД»

Заявление Артура Уайлда произвело эффект, намного превышающий его реальное значение. Вот и Найджел вначале дёрнулся, взволновался, а немного спустя одумался: ну идентифицировали носителя алого жетона, ну знаем мы его — ну и что? , Ведь никто из присутствующих всерьёз и не думал вычислять этого «злодея с жетоном». Все. Игра закончена.

Снова воцарилось молчание.

— Большое спасибо, мистер Уайлд, — произнёс Аллейн. — В таком случае вы будете первым свидетелем. Вам этот жетон передали за ужином?

— Да. Василий сунул его мне в руку, когда я накладывал салат.

— Вам удалось сформировать какой-то определённый план того, как вы будете вести эту роль в игре?

— Ну так, только в общих чертах. Я как раз обдумывал это, лёжа в ванне. В соседней комнате копошился мистер Батгейт. Его в качестве «жертвы» я сразу же отверг — слишком очевидно. А потом я услышал гонг, погас свет. Вначале я намеревался крикнуть, что это не «убийца», что это случайное совпадение, но потом решил, что этот инцидент поможет мне выполнить задачу. Я вылез из ванны и начал одеваться. Мне показалось, что сейчас, в темноте я легко смогу найти «жертву». Я…

Его прервал голос Хендсли.

— В чем дело, мистер Хендсли? — мягко спросил Аллейн.

— Ах это были вы, Артур, кто налетел на меня в холле второго этажа и прошептал на ухо: «Вы убиты»?

— А вы мне ответили: «Перестаньте валять дурака», — ответил Уайлд. — Я тогда решил не испытывать судьбу и ретировался.

— Одну минутку, — прервал его детектив. — Дайте мне сообразить. Надо же, как все запутано. Значит, когда прозвучал гонг, вы, мистер Уайлд, находились в ванной. Точно зная, кто «убийца», вы решили, что в гонг ударил кто-то случайно. Так?

— Я подумал, что это сигнал к ужину, а свет погас из-за того, что перегорели пробки. — Так, так, понимаю. Стало быть, вы притаились и решили напасть на кого-нибудь в темноте?

— Да, — спокойно ответил Уайлд.

Ну и зануда этот детектив, подумал Найджел.

Аллейн же тем временем продолжал:

— Значит, вы вышли в холл второго этажа, кинулись к сэру Хюберту и внезапно произнесли ключевую фразу. Верно? А вы, сэр Хюберт, подумали, что он дурачится?

— Разумеется. Ведь сигнал уже был подан. Сам не знаю почему, но мне показалось… мне показалось, что его подал Ренкин.

— Мистер Уайлд, — сказал Аллейн, — вас, конечно, не удивит, если я задам вам сакраментальный вопрос, фигурирующий почти во всех детективных романах: когда вы в последний раз видели мистера Ренкина?

— Мы беседовали в холле, перед тем как отправиться переодеваться к ужину. Чарльз ещё говорил, что, мол, неважно, кто из нас «он», потому что все равно воспользоваться случаем мы не сможем — всем известно, что только мы двое остались в холле.

— Да, это верно. И мистер Ренкин остался потом в холле один, когда вы поднялись наверх?

— Да.

— Кто-нибудь видел вас внизу вместе? Уайлд на мгновение задумался.

— Да, я припоминаю, через холл проходила горничная Мэри. Она закрывала входную дверь, и ещё была там, когда я поднимался наверх. Я спросил у неё, правильно ли идут часы в холле. И она ответила: «Да, сейчас без десяти восемь». А я воскликнул: «Боже, опаздываю!» (или что-то в этом роде) — и поспешил наверх.

— Отсюда вытекает, что мистер Ренкин находился в холле в полном одиночестве примерно с семи пятидесяти до без пяти восемь, когда он был убит. То есть около четырех минут. Благодарю вас, мистер Уайлд.

Аллейн сделал короткую пометку в блокноте и оглядел присутствующих.

— Не желает ли кто задать вопрос? Уверяю вас, я буду это только приветствовать.

Тишину взорвала миссис Уайлд. Глядя на своего мужа со странной отчуждённостью, она нервно произнесла:

— Мне хотелось бы знать, о чем вы говорили с Чарльзом здесь, в холле?

В первый раз Артур Уайлд заметно поколебался с ответом.

— Я не думаю, — наконец сказал он, — что предмет нашего разговора может иметь отношение к данному делу.

— И тем не менее, — раздался вежливый голос доктора Токарева, — вопрос задан.

— Хорошо, я отвечу, — в тоне Уайлда чувствовалось лёгкое недовольство. — Мы говорили о вас, доктор Токарев.

— В. самом деле? И что же вы говорили?

— Ренкин возмущался вашим заявлением насчёт того, что он не имеет права распоряжаться этим кинжалом. Он… он расценил это как выпад против себя. В общем, он был обижен.

Тут о своём присутствии заявил доктор Янг, издав горлом свой знаменитый звук. Аллейн улыбнулся.

— И что вы ему на это ответили? — спросил он.

Артур Уайлд взъерошил волосы.

— Я сказал ему, чтобы он бросил глупить. Чарльз всегда был очень обидчивый — только тронь. Я попытался объяснить ему, что такой кинжал для русского «братства» является священной реликвией и что нам, англичанам, понять это трудно, но в данном случае необходимо. Вскоре раздражение Чарльза улеглось, и он заявил, что согласен со мной. Затем мы подразнили друг друга насчёт «игры в убийство», а потом я ушёл.