Игра в ящик

Припарковаться удалось с ходу прямо возле газетного киоска на Пушкинской площади. Только нормально пройти мешал длиннющий, как для деревенского широкого сабантуя, раскинутый стол книгоноши.

Огибая пестрый многометровый развал, Роман заметил среди прочего на гладком зеленом коленкоре черные буквы «Щук и Хек» в скромной фигурной рамочке. Рядом играло красками что-то подарочное. Название дешевым, броским золотом. «Рыба Сукина». Лук, пряности, нож на разделочной доске.

«Какое идиотское название для кулинарной книги», – подумал Рома.

– А почем у вас «Хоббит»? – спросил прямо за ухом Катц.

Подцепа непроизвольно обернулся.

– Ирка у меня совсем в детство впала, – зачем-то стал оправдываться Боря, – с утра до вечера читает сказки.

– Восемьдесят, – ответил продавец. – Берите, очень дешево. Жене сказки, а для себя возьмите это. То, что от нас скрывали столько лет! «Угря» – вся правда о миляжковских ляжках!

Подцепа быстро пошел прочь. В приемной секретарша сама ему протянула папку с подписанными документами.

– Спасибо, – сказал Роман, быстро просматривая листы, все подписи и все печати, – но все-таки хотелось бы увидеть Ольгу Михайловну.

– Минутку, – девушка поднялась, с холодной вежливостью зашла в кабинет и с ней же, низкотемпературной, вышла. – Пожалуйста.

– Чего тебе еще, Подцепа? – спросила Олечка, не поднимаясь из-за стола и лишь слегка пошевелив влажными, клейстерными брылами.

– Да вот, – Роман легко прошел по кабинету, извлек из пиджака конверт и аккуратно всунул под стопку папок на краю справа. – Спасибо, хотелось вам сказать, жизнь длинная, как говорится...

– Ишь, бля, – с каким-то даже легким восхищением произнесла Олечка, откинула голову, какое-то подобие улыбки оживило ее давно картофельными ставшие глаза и губы, – Смотри, лох лохом был, а всему научился...

– Спасибо, – еще раз повторил Роман и вышел.

Он был уверен, что А. Л. одобрит его поступок. Систему двойного, многостороннего резервирования ресурса. Мало ли что еще потребует, каких ходов и связей, эта усадьба, забава Левенбука, в Вишневке Луховицкого района.

В светлом колодце двора Роман остановился и вытащил телефон. Он хотел быстро ответить на эсэмэску, буквально завалявшуюся, упавшую от Левенбука там, на Кольце. Но быстро не получилось. Написал ему послание не шеф, а сын. И долго, очень долго, как некогда на серенькую распечатку, на ленту древней полигонной СМ-3, смотрели разбежавшиеся зрачки Романа на серый спичечный экранчик. Пытаясь вникнуть, постичь, осмыслить, нужным образом истолковать сомнительную, неопределенную латиницу. Но ничего не получалось. Смысл не менялся. Сын Дима написал:

Ia ne priiedu nikogda.

2005 – 2010