Игра законом

– Мне нужна медная проволока, метра четыре…

– Ты же знаешь, что тут даже из штанов верёвки достают, – брякнул Сеня.

– Знаю, поэтому и прошу вместе подумать. Мне бы только её в руки взять…

– Понимаем, но для чего тебе она?

– Хочу такой фокус вам показать, что на всю жизнь запомните. Можете даже поучаствовать в нём, если пожелаете. Действо то будет иметь смысл и практическую пользу.

– Ну что, господа, – заржал Жура, – кто дружит с хозяйкой медной горы?

– Блатные смогли бы найти, – уверенно размышлял вслух Глеб, – но обращаться к ним так же глупо, как пилить баобаб пилкой для ногтей.

– С этой мыслью надо переспать, – взбодрился Сеня, у которого на самом деле опухоль уже стала пропадать.

– Согласен мужики, утро вечера мудренее, пойду Митькой помашу, – буркнул Стоян.

– Что? Что? – не понял Жига.

– Метёт, метёт Митька… Савок дайте, мусор смету…

– Медная проволока, четыре метра, целый моток, – гудел себе под нос Клевцов, рассматривая в зеркало белеющие щёки, – теперь хоть цель какая-то появилась.

– Что за цель глупая? – ворчал Жура, – человек, идущий к цели, похож на клин журавлей, летящих на Юг. Он тянется туда, вперёд. Он знает, как там хорошо. А у нас что? Что у тебя изменится с этим куском проволоки?

– Я изменюсь, если её достану, а ты не устал выть, нытик.

Жура злобно посмотрел на соседа, но различия в габаритах и общей физической натренированности охладили его сиюминутное желание разобраться с обидчиком. Он враждебно посмотрел на соседа и намертво замолчал, прикрыв глаза.

На следующий день краснота и одутловатость с лица Клевцова спали. Однако на глаз буровато-красным воспалённым наростом свалился ячмень.

– Выручай отец, у меня беда не пришла одна и в этот раз, – уже не переживая, попросил Сеня.

– Я сейчас тебя другим способом вылечу, дедовским. На ячмень действует просто моментально. Сила слова и звука это величайшее могущество на земле.

Лекарь потер ладоши, приложил мизинец к больному глазу и стал нашёптывать:

– Ячмень, ячмень! На тебе кукиш, что хочешь – то купишь, купи себе топорок, секи себя поперёк!

Заговор повторил трижды, после каждого раза легонько поплёвывая на ячмень. Плевок больше изображался, выглядел просто как неотъемлемая часть ритуала. Слюна служила символом живой воды.

Вечером этого же дня следователь вызвал Корчагина к себе и получил дополнительную информацию от обвиняемого. Пришлось изрядно перетряхнуть память, чтобы вспомнить действительно значимые моменты, упущенные на предыдущем допросе. Это удалось. Глеб рассказал про лиц кавказской национальности, про Василия Зацепина, и про его друга, что фактически являлось признанием того факта, что действия были осуществлены группой лиц по предварительному сговору. План сработал. Следователь не отказал в звонке, предупредив, что любое количество вызовов должно уложиться в двенадцать минут, оставшихся до окончания рабочего дня. Чувилов дал свой мобильный телефон, пристегнул наручники к батарее и вышел из кабинета. Мобильный номер жены оказался вне зоны действия сети, а Варвара не хотела принимать звонок от незнакомого абонента. Оставалась одна надежда на «деда». Юрий Владимирович опять выступил той палочкой-выручалочкой, которая в безнадёжной ситуации всегда всплывала золотой рыбкой, исполняя пожелания. Не перебивая, Дорожко выслушал короткий рассказ и просьбы Глеба. Но, когда речь зашла о медной проволоке, которую любыми способами необходимо было передать в камеру, прервал монолог:

– Ты здоров, Глебушка? – вырвалось у него. – Это невозможно, я не смогу.

– Помоги, дед, адвоката попроси, попытка не пытка, – терпеливо настаивал Жига, – она нужна мне, как глоток воды в пустыне, как попутный ветер паруснику.

– Эх, втягиваешь ты меня в блуду на старости лет, – тяжело дыша, просипел Юрий Владимирович, – у меня сахар в крови больше одиннадцати и инсулин закончился, сегодня-завтра похоронят, а ты проволоку в изолятор требуешь. Ладно, покумекаю.

– Спасибо, отец родной, – повеселевшим голосом брякнул Глеб.

Часто бывает так, что всё «идёт как по маслу», но небольшой пустяк портит в конце всё наработанное раньше. Можно было назвать день удачным ровно до того момента, как следователь открыл свой сейф, обнажив содержимое железного хранителя. Взгляд выхватил со стальных полок именно то, что для него имело важность. Кожаную обложку своего паспорта и водительского удостоверения Корчагин перепутать не мог. Подарок Аркаши Вольнова на прошлый Новый Год имел выдавленные на натуральной коже фамилию с инициалами. Почему же я не забрал документы на последней встрече с Зацепиным? Как могли они снова оказаться в следственном управлении? Сколько раз детектив попадал в жернова хитроумных постановок и заговоров, но прежде всегда удавалось узреть образ ситуации полностью, как видят земной шар на глобусе. Теперь же игральные карты, по всей видимости, оказались не им краплены, а Вася Зацепин точно знал больше, чем говорил. Оставался ещё один вариант. Подельника тоже приняли в рамках этого дела.

Вернувшись в камеру, Корчагин нашёл всех в ней в состоянии бурного восторга и веселья. Оказалось, что Стоян смог передать записку в воровскую камеру во время прогулки, спокойно проследовав мимо конвоя в обе стороны. В соседней камере ожидал «законки», решения суда, вступившего в законную силу, положенец «Квадрат». Местный опер Клевцов два раза выручал его в те моменты, когда конкуренты пытались перевести «стрелки». Сеня всегда старался разобраться в сути вопроса, не прессовал сгоряча и не приклеивал заранее ярлыков людям, до этого бывшим в местах лишения свободы. За это пользовался некоторым уважением, даже в среде отмороженных блатарей.

Оставалось только догадываться, как отнесутся к необычной просьбе бывших сотрудников в воровской хате. Пусть решат помогать, всё равно вероятность появления четырёх метров медной проволоки в изоляторе была слишком низкой, чтобы удалиться от состояния слепой надежды.

– Я тоже попробовал кое-что предпринять, на предмет меди, – вальяжно бросил Жига.

– У следователя попросил кусочек? – съязвил Жура.

– Позвонить позволил, а сам из кабинета вышел, – огрызнулся Глеб.

– Чудеса продолжаются, – протараторил Сеня, – мы только не понимаем, на что нам эта медь нужна.

Все многозначительно посмотрели на седобородого сокамерника.

– Я собираюсь отсюда убежать, – бодро вторил тот, – никого с собой не зову, но на корабль желающих приму.

– Какой корабль, кудесник? – серьёзно спросил Сеня.

– Тот, который я из медной проволоки сделаю. Сынки, тело наше способно творить чудеса, вы уже могли в этом убедиться. Части тела, которые прежде вы считали застывшими, неизменными формами, на самом деле являются энергосистемами, способными к внезапным преобразованиям. Весь наш мир образовался из первичных материй, энергий или информации, как удобно называйте. Человек умеет трансформировать физическое тело в информацию и проецировать его в любой точке земного шара. Двигателями моего корабля будет ваш мозг, сила которого безгранична. Мощность движков будет зависеть от силы намерения, которое вы вложите в своё путешествие в пространстве.

– Какая-то фигня, мужики, – повысил голос Жура, – он сумасшедший, а вы от безысходности начинаете идти у него на поводу. Фокусник он с Цветного бульвара, а может, и подсадная утка, которая накрякает вам пару лишних лет в колонии.

– Круговая, то есть, со всех сторон замкнутая линия, имеет значение наузы, столь же крепкой как завязанная верёвка или запертая цепь, – не обращая никакого внимания на слова Журавкина, распинался волшебник. – Начертанная ножом, мелом или углём линия защищает человека от зловредного действия тёмных сил, как в фильме «Вий», помните. Такой же круг, но выполненный из меди, медной проволоки, является, кроме того, мощнейшим порталом, вбирающим в себя всю мощь динамической энергии космоса. А ты, Саша, зевало прикрой и не будь кликушей, которая в беснующихся конвульсиях несёт болезненный бред…