Игра. P.S.

— Где Дема?

— Привет для начала. Как долетела?

Какого черта? Что он тут делает? Что произошла за эти три дня, пока меня не было? Я думала, что, приняв участие в конкурсном отборе, я стала на шаг дальше от Ромы. Следующий шаг — это мое зачисление в школу. И прыжок — три месяца стажировки в другой стране. За эти три месяца всё изменится, и я вернусь к следующему учебному году другим человеком. Свободным.

Только теперь свободой и не пахнет. Я задыхаюсь. От страха. Его присутствие рядом пугает меня. Я боюсь его. Боюсь своих ощущений рядом с ним. Я больше не хочу быть дрожащим бельчонком.

— Привет. Почему ты здесь?

Отхожу от него. Потому что мое тело начинает откликаться на его присутствие. Не хочу улавливать его запах, не хочу слышать его голос, не хочу чувствовать его взгляд на себе, не хочу ощущать близость его тела. Все эти три месяца я избегала этого. За спиной Демы. В его объятиях. И сейчас я как никогда нуждаюсь в этом укрытии. Потому что Ветров рядом. Он забирает мой воздух, причиняя боль легким.

— Садись в машину. Дема попросил тебя забрать.

— Почему он не позвонил? Почему сам не приехал? Я могу добраться на такси.

Бросаю взгляд через плечо, ища на стоянке такси. Даже от мысли, что нужно будет сесть в его машину, меня знобит. Укутаться. Сбежать. Спрятаться. Быть подальше от него. Вот что мне надо. Я бросаюсь к первой же припаркованной машине такси.

— Не веди себя так. Сядь в машину, Бельчонок. Я не сделаю тебе нечего плохого, — говорит Ветров, схватив меня за рукав куртки. — Обещаю.

«Обещаю».

Очень робко. Искренно.

Но не для меня.

Я уже была его грушей для битья. Он оторвался на мне и морально, и физически. И если мое тело выдержит еще одну пощечину, то душа нет.

— Хорошо. Ты отвезешь меня в общежитие. Только молча, — резко заявляю я и сажусь на заднее сидение его автомобиля.

Ветров действительно молчал. Только его будоражащий каждую мою клетку взгляд в зеркале.

Два месяца.

Мне нужно только продержаться два месяца. Выстоять. Не захлестнуться в чувствах. В обиде, скорби и боли. Мне очень больно рядом с ним. До слез. До стона. До крика. Мне плохо. Плохо от того, что тогда я не смогла запретить своему сердцу влюбиться в его, а сейчас не могу заставить разум отключиться и не вспоминать прошлое. Не воскрешать в памяти картинки, по которым тоскую. Наши сплетенные пальцы. Его улыбка, когда я смешила его в кафе. Его легкие поцелуи на моем лице, которыми он успокаивал меня после разговора о маме и папе.

Не то. Я должна помнить совсем другие моменты наших отношений. «Пресная». «Корыстная тварь». «Лживая стерва». «Шлюха». Вот что должно ассоциироваться с Ромой. Это я должна помнить. Помнить, как он делал мне больно с надменной усмешкой на устах. Помнить ладонь, которая залепила мне пощечину.

Машина остановилась на стоянке кафе, в котором мы когда-то пили молочный коктейль.

— Ты голодная? Накормить тебя.

— Нет. Я и сама себя накормить способна.

— Как хочешь. Только зайти все равно придется. Нам нужно поговорить. Это срочно.

И он вышел. А я так и сидела, не зная, чего ожидать от этого разговора. Унижения? Боли? Слез?

Но я больше не позволю. Потому что нельзя выбрасывать и топтать меня, когда вздумается. Нельзя причинять боль, а потом ждать, что я брошусь на шею.

Глава 22

Рома.

Я как завороженный смотрел на неё, а она не отрывала своего взгляда от стаканчика кофе. Мы так и замерли. Я любовался, компенсируя время разлуки. А она боялась. Дрожала. Ёжилась. Боится меня. У нее есть причины. Уйма причин. Я обижал ее. Раз за разом. Но я хочу все исправить. Хочу вернуть ее любящий взгляд, цепкие объятия и яркую улыбку.

Я тоже боюсь. Боюсь не достучаться до нее. Боюсь не изменить этот запуганный взгляд. Если бы я не настоял, она бы уже ушла. Я прям чувствую, как ее ломает рядом со мной. Она как загнанный зверек. Обнять. Прижать крепко к себе. Заверить, что больше не обижу. Но она не позволит. Она отступает при малейшем движении в ее сторону. Вот и сейчас я подвинулся к ней на стуле, а она дернулась и угрожающе посмотрела на меня.

— Ром, ты хотел поговорить. Я слушаю.

Время шло, а я не мог решиться. У меня не хватало сил начать разговор, а ее состояние еще больше тормозило меня. Она не готова к разговору. Но другой возможности не будет. Демьян не даст мне ее больше. Я и так остолбенел, когда он предложил рассказать все Бельчонку. Дема всегда играет честно, в отличие от меня. Может поэтому она с ним.

Ни туда. Эти мысли приведут меня к ревности. А мне сейчас это ни к чему. Мне нужна холодная голова, чтобы суметь убедить ее услышать меня. Я не жду прощения. Мне придется вымаливать его годами. Но я должен попробовать показать ей искренность своих чувств, попробовать объяснить причины своих поступков. Хочу, чтобы она хоть посмотрела в мою сторону. А не дрожала и прятала глаза.

— Бельчонок. Попробуем сначала?

— Что? — подскочила со стула, посмотрев на меня, как на умалишённого дурачка. Ухватил за плечи и усадил обратно. Даже посмеяться над собой захотелось. Ветров, ты дипломат от Бога.

— Выслушай меня, пожалуйста.

Она молчала. А для меня время остановилось. Я просто тонул в глубине ее глаз. Она смотрела на меня. Непонимающе смотрела. Но как тепло от ее взгляда. Как хорошо рядом с ней. И как хочется после всего просто дотронуться до нее. Взять ее руку в свою. Забыть обо всем и быть вместе. Она — мой мир. Весь мой мир сузился до одного человека. Который не доверяет мне. И я должен убедить ее в обратном.

— Бельчонок, у меня были причины, чтобы расстаться с тобой. И совсем не те, что я наговорил раньше. Все с точностью да наоборот. Мне было хорошо с тобой. Хорошо, как ни с кем другим. Но тогда я не понимал этого. Боялся признать, что привязался к тебе. Я испугался этой привязанности и оттолкнул тебя. Я никогда не рассматривал себя как парня для отношений. Ни к чему не обязывающий секс — вот придел моих отношений с девушками. Но с тобой все было по-другому. Я захотел все изменить. И я бы изменил. Я бы встречался с тобой. Но я узнал, что от меня беременна девушка. Это был просто секс в клубе. Это было еще до тебя. Когда я был с тобой, не спал ни с кем. Не смотри так, я говорю правду.

Она не верит мне. Смотрит так, словно я гад ползучий. Противный и изворотливый. Скребет от этого. Но я выдержу. Проглочу каждый такой взгляд. Лишь бы она открылась. Лишь бы ее сердце отозвалось на мои слова. Потому что разум явно играет против меня.

— Ром, к чему этот разговор? Я не понимаю, зачем ты мне всё это рассказываешь…

— Мне нужно, чтобы ты поняла, почему мы расстались…

Не договорил.

— Мы расстались, потому что ты этого захотел. У тебя была веская причина в виде беременной девушки. Я понимаю. Не понимаю, почему расстались … так… — не говорит, а едва слышно, прерывисто шепчет.

Кулачки сжала, бледная, дрожит вся.

Бл*дь. И что мне делать? Прижать к себе? Но не разрешит ведь…

После всего дерьма, что я на ее вылил, она не может подпустить меня к себе. Не может переступить через себя. Раненая. И гордая.

А мне плевать на свою гордость! Сейчас на все плевать. Я готов как пес за ней бегать. Извиняться, объяснять и еще раз объяснить свои мерзкие поступки, а потом снова извиняться. Готов проделать это сотню раз. Лишь бы она впитала в себя мои слова, ощутила горечь моего сожаления, хоть как отреагировала на мои чувства.