Игра. Змеиный остров

Тело Антона лежало на базальтовой плите, как на постаменте, и до Димы вдруг дошло, что оно останется здесь навсегда. Они не смогут протащить его по камням. Вова прав: все трое ослаблены голодом и жаждой, у них просто не хватит сил. И здесь зарыть не смогут, почва в джунглях пронизана корнями, как арматурой, и даже с нормальными инструментами выкопать в ней могилу было бы непросто. Антон так и будет лежать на камне, торжественный в своей неподвижности, насекомые и черви объедят его до костей, и, может быть, кобра… Дима не знал, способны ли змеи обгладывать трупы или умеют только заглатывать добычу целиком. От этих размышлений его снова начало подташнивать. Рано или поздно наступит сезон дождей, и воскресшая река смоет полуразрушенный скелет в Сиамский залив. Не останется и следа, и кошмар забудется.

— Это всего лишь тело, — проговорил Вова, невольно повторяя давние Димины слова, и тот непроизвольно кивнул. Всего лишь мертвое, не способное передвигаться тело. И незачем помнить последние слова. — И вообще я не понимаю, почему вы оба так переживаете. — Вова с сомнением хмыкнул. — Я бы поверил, что вы не знали… Но, Дима, у тебя отпечатки зубов на ноге. Вряд ли здесь по змее на каждый угол, два нападения за три дня — это уже слишком много.

«Откуда два?» — хотел спросить Дима и осекся, вспомнив об Оле. Стыд и радость обрушились на него одновременно: как он мог забыть?! Как хорошо, что он может забыть…

— Так змеиный же остров, — тихо сказал он. — Николай предупреждал…

— Хочешь, чтоб я поверил в еще одну кобру где-то рядом? И заодно в то, что эта — не напала на тебя, когда ты срезал бананы? Вообще странно. — Он подозрительно покосился на тело Антона. — Странно, что змея успела укусить дважды, он должен был сбежать, как только увидел ее в боевой стойке. И уж точно удрал бы после холостого укуса… В голове у него помутилось, что ли. Что-то часто здесь у людей в голове мутится…

— Ты же сам говорил, от обезвоживания крыша едет, — ответил Дима, тщательно следя за тем, чтобы в голосе звучало только легкое удивление.

— Наверное, — пожал плечами Вова. — Хотя он выглядел довольно адекватным, а лезть в драку с коброй — это уже настоящее безумие. Но в конечном итоге вы получили, что хотели, разве нет?

— Нет! — выкрикнула Лера, мгновенно срываясь в истерику. — Я не хотела! Я… я забыла! Это все ты, — повернулась она к Диме. — Почему ты промолчал, как ты мог промолчать?!

Дима дернул щекой и отвернулся. Вступать в спор он не собирался, но Вове ответил:

— Тебе это тоже на руку.

— ТАК я не хотел, — ответил Вова, окидывая их полным мрачного удивления взглядом. — Не думал, что вы готовы так далеко зайти…

— Никуда я не заходила, — ответила Лера неестественно высоким голосом. — Я тут вообще ни при чем.

— Конечно-конечно, — с готовностью закивал Вова, будто не желая спорить с сумасшедшей, и безнадежно махнул рукой: — Ладно… давайте по-быстрому воды наберем и обратно. Хватит уже. С меня так точно хватит.

И они набрали воды. И из лужи в двух метрах от тела Антона — тоже, потому что не так уж много их было, этих луж…

…не надо об этом думать, сказал себе Дима, перепрыгивая через расщелину между валунами и балансируя канистрой. Впереди уже рдела крона миндаля. Не надо вспоминать. Лучше сосредоточиться на том, что происходит вокруг прямо сейчас. Лера смешно перебирает ногами-палочками, отставив руку с бутылкой далеко в сторону. Вова идет размашисто, легко, и когда он делает шаг, видны трещины на задубелых, пересохших пятках. Камни горячие. С бровей капает пот. Пластиковая ручка бутыли глубоко врезается в пальцы — надо поменять руку, и кто вообще додумался делать их такими узкими? Конечно, никому и в голову не приходит делать пластиковые бутылки удобными — подумаешь, выбросил и забыл, мир завален мусором, Кох-Наг завален мусором, притащенным штормом с материка, даже тряпье какое-то валяется между камнями, и пованивает, как из канализации. Что за люди… Когда Дима станет заместителем Пленского, он позаботится о том, чтобы хотя бы его предприятия не заваливали землю тоннами всякой дряни. Никаких лишних упаковок, а те, что необходимы, из чего-нибудь разлагаемого, а не вечной пластиковой гадости. Разлагаемого до полного растворения в среде, как тело укушенного коброй человека.

Налетел легкий ветер, в ноздри снова прокрался гадкий запашок, но, к счастью, ненадолго. Лера впереди нагнулась, ныряя под ствол — до чего ж она худая, даже задница костлявая. Жрать охота, а за бананами лезть они не рискнули. Не задеть бы головой дерево — кора шершавая, сыпучая, на ней полно муравьев, а он и так уже весь обглодан…

— А где Кирилл? — нервно спросила Лера.

По спине Димы пробежал холодок. На секунду он почувствовал на себе тяжелый, хитрый взгляд безумца. Он невольно представил Кирилла, застывшего за деревом, с острогой наготове выжидающего удобный момент. Дима опасливо потрогал разбитую губу. При манере Кирилла решать конфликты — вполне логичное предположение. Вполне мог обидеться и захотеть отомстить — он же так и не сумел понять, что за водой они ушли в том числе и для него.

Лера, похоже, рассуждала примерно так же: она испуганно жалась к Вове, тревожно поглядывая на заросли. Дима поискал глазами остроги и облегченно выдохнул: обе на месте. Правда, оставалось еще два ножа. Один Вова забрал у Антона («не думай об этом», — напомнил себе Дима), а вот где второй, неизвестно. Но это, конечно, не так опасно, как острога, им хотя бы издали не ударить. Ощущение ненавидящего взгляда немного ослабло, и Дима, слегка расслабившись, принялся разводить костер. Пить хотелось страшно, а воду еще кипятить и кипятить…

Вова тем временем продолжал хмуро озираться по сторонам; потом уставился под ноги, внимательно рассматривая истоптанный песок вокруг кострища.

— Не нравится мне это, — пробормотал он.

В руке он сжимал рацию. «Неужели решил сдаться? — удивился Дима. — Но почему сейчас?»

— Ты думаешь, он настолько опасен? — спросил Дима. — Может напасть?

Вова бросил на него полный отвращения взгляд.

— Давай-ка водички попей, — сказал он, — вон там немного кипяченой осталось. Попей, не стесняйся, а то уже бредить начинаешь. Ты вообще помнишь, что мы его подыхать бросили? Только не надо такое возмущенное лицо делать. Бросили и сбежали, как последние сволочи. Да, и я тоже. Только с меня хватит, я больше сходить с ума вместе с вами не собираюсь. Антон, конечно, козлом изрядным был, но вы с Леркой его сознательно угробили…

— Нет! — перебила его Лера. Она пригнулась, как перед прыжком, в глазах появился нездоровый блеск.

— Не ори, голова болит, — покривился Вова. — Ладно, вы пушистые зайки и оттаскивали его от змеи за шкирку, а он, дурачок такой, вас не послушал. Пусть будет так, примем такую гипотезу, мне все равно. Разбирайтесь друг с другом. Я собирался вызвать помощь, чтоб хотя бы Кирилла успели откачать…

— Так вызывай, — буркнул Дима и поставил на огонь пару жестянок. — Пусть приезжают, ловят его по кустам.

— Я бы вызвал, — ответил Вова. — Да боюсь, ловить уже некого.

— Кто его так?! — взвизгнула Лера.

— Мы, — спокойно сообщил Вова.

Он засунул дрожащие руки глубоко в карманы, качнулся на пятках, слегка ссутулился. Дима вдруг вспомнил, как в точно такой же позе Вова стоял на корме бирюзовой с красной полосой лодки, готовый прыгнуть в манящую, кристальную воду и плыть к сияющему острову. Как давно это было…

Теперь вместо синей стеклянной бездны перед ними было то, что они приняли за груду выкинутого штормом тряпья. То, что когда-то было Кириллом. Вокруг головы растеклась лужа крови, успевшая почернеть на солнце, и в волосах отвратительно копошились мелкие крабы, пытаясь добраться до содержимого расколотого черепа.

— Он упал, — просипел Дима. — Поскользнулся и упал…

— Ага, — холодно согласился Вова. — И так три раза.

Дима не хотел видеть то, о чем он говорил: следы трех ударов по голове, лишь один из которых оказался смертельным.

— Ты чушь несешь, — визгливо заговорила Лера, — он не мог сам. И это не мы, мы все четверо друг у друга на глазах были… Все трое… Здесь еще кто-то есть!

Она загнанно огляделась, будто ожидая, что прямо сейчас из-за камней выскочит убийца.

— Нет здесь никого, кроме нас, — тихо ответил Вова.