Игра

Она проводит большим пальцем по экрану, отчаянно желая почувствовать его тепло, но под пальцем только твердое холодное стекло.

– Прости меня, малыш. Мне так жаль. Это я во всем виновата. Я вытащу тебя. Обещаю. Все будет хорошо…

Ей самой хочется в это верить, ужасно хочется, но она знает, что слезами делу не поможешь. Надо выбираться из подворотни. Она должна бежать.

Конечно, речь зайдет о деньгах. Детей, которые в самом деле пропадают, тех бедных детей, что выбирают короткий путь домой и просто бесследно исчезают, – никогда не выменивают, присылая смс. Их семьи не могут позволить себе роскошь загадок и подсказок. Этот диалог к чему-то ведет, и Мэгги все больше убеждается, что разгадка придет через банкомат.

Что влечет за собой еще одну проблему: Мэгги на мели. Досудебное соглашение крайне неприятного дела, о котором она предпочитает не вспоминать и за счет которого она долгое время существовала, давно истекло. Последняя зарплата от подработки в баре потрачена еще до праздников, и у нее осталась единственная кредитка на ее имя. Черт, у нее даже нет никого, у кого она могла бы занять. Больше нет. Ее семья редко вспоминает о ней. Единственные люди, у которых есть хоть какие-то деньги, просто лежащие в банке, это…

Она сглатывает. Конечно, Тейлоры. Шон и Кэролайн. Приемные родители Джексона.

Трудно поверить, что прошло всего каких-то двадцать минут с того момента, как она впервые открыла дверь в пустую холодную спальню Джексона, комнату, которая до недавнего времени была не более чем кладовкой в ее тесной, захламленной квартире. Двадцать ужасных, разрушительных минут. И сколько еще она сможет откладывать звонок Тейлорам? Эта мысль вызывает у нее дрожь ужаса. Ее разрывает между отвращением к себе за то, что держит их в неведении, и чувством самосохранения. Тейлоры – его семья, и это лишь вопрос времени, когда они обо всем узнают. Даже если копы не свяжутся с ними, Джексон, конечно, ни за что не станет держать язык за зубами, когда все закончится, как бы Мэгги его ни умоляла.

Но у Тейлоров есть деньги – достаточно, чтобы купить мальчика, что они уже сделали, – с отвращением замечает она, и теперь, когда она подумала об этом, все детали пазла встали на свои места. Это не может быть совпадением.

А может быть, главная цель всего этого – состоятельные ли приемные родители Джексона? Уверена, так и есть. Тейлоры живут в закрытом поселке с сигнализацией, камерами и частной охраной, но их сын с недавнего времени стал оставаться в съемной квартире своей биологической матери в соседнем городе, куда легче легкого проникнуть. Идеальное место для похищения.

– Сукин сын! – Забывшись, Мэгги топает, ломая пяткой лед, и чувстует укол боли в ступне.

Когда телефон вибрирует, оповещая о поступлении очередного сообщения, она так удивляется, что едва не роняет его.

Не замечая, как ее прошибает холодный пот, Мэгги открывает сообщение и читает:

«ТЫ ИЗБАВИЛАСЬ ОТ ПОЛИЦИИ. ПОЗДРАВЛЯЮ. ЕЩЕ ОДИН ТАКОЙ КОСЯК = ИГРА ОКОНЧЕНА. В СЛЕДУЮЩЕМ СООБЩЕНИИ ПРИДЕТ ССЫЛКА. ЧТОБЫ ПРОЙТИ ДАЛЬШЕ, ОТКРОЙ ЭТОТ URL-АДРЕС В TOR-BROWSER НА ПРЕДОПЛАЧЕННОМ СМАРТФОНЕ. НЕ НА ЭТОМ УСТРОЙСТВЕ. ТВОЙ ТЕЛЕФОН ДОЛЖЕН БЫТЬ ГОТОВ К РАБОТЕ С ИНТЕРНЕТОМ И ПРИЛОЖЕНИЕМ. ПРОЙДИ ПО ССЫЛКЕ, ТЕБЯ ПОПРОСЯТ ВВЕСТИ ТВОЕ ИМЯ. ТОЛЬКО ТВОЕ ИМЯ. ТВОЕ ИМЯ: ИГРОК 1. У ТЕБЯ ЕСТЬ 30 МИНУТ. СПАСИ ЕМУ ЖИЗНЬ. СЫГРАЙ В ИГРУ».

Мэгги несколько раз перечитывает сообщение от начала до конца, и ей приходится максимально собраться, чтобы не сорваться, как бывало раньше. Она должна сосредоточиться.

Игрок 1. Возможно ли, что это происходит еще с кем-то? Быть такого не может. Наверняка здесь какой-то подвох… Но тогда каким образом мог кто-то узнать о том, что она позвонила в полицию и сбежала? Она бросает опасливый взгляд на вход в узкий переулок, страшась того, что там увидит, но переулок был пуст. Мэгги начинает представлять микрофоны в своей квартире, скрытые камеры, показывающие ее самые интимные моменты какому-то психованному вуайеристу, и, пожалуй, больше всего мороз по коже вызывает именно мысль о том, что ее снимают и за ней наблюдают.

Она переводит взгляд на объектив фронтальной камеры телефона, и ей приходит в голову, что в наши дни шпионам не нужно прятаться в темной подворотне. Она быстро передвигает большой палец вверх, чтобы прикрыть камеру, и вдруг ей становится страшно издать малейший звук рядом с микрофоном.

Не успевает она хоть немного прийти в себя, как приходит третье сообщение. В нем только короткая ссылка, которую Мэгги тут же вставляет в поисковую строку Google. Однако ее палец зависает над кнопкой поиска. Она остро чувствует, что надо проявить осторожность с действиями на этом телефоне, и закрывает поисковую строку.

Сейчас ей нужен другой телефон. Предоплаченный мобильник. Одноразовый. Кажется, так их называли в сериалах «Прослушка» и «Во все тяжкие»? Шоу, которые она смотрела на своем уютном диванчике. Шоу о преступниках. Людей, скрывающихся от правосудия. Плохих парнях.

Итак, что это ей дает?

Она уверена, что на большинстве заправок до сих пор должны продавать одноразовые телефоны. Наверное, в Best Buy тоже есть, но ближайший находится в пригороде в северной части города. Где-то в миле на запад по Селби есть заправка. Сколько это? Полчаса пешком, не меньше. Ей придется идти быстро, а спешка на льду опасна.

От холода у нее начало сводить ноги. Кожа под халатиком покрылась пятнами, в других местах стала мертвенно-бледной. Она чувствует себя зомби – не таким, какой бродит, поедая плоть, а старухой, воскрешенной с помощью обрядов вуду, чтобы быть безмозглой марионеткой в чужих руках. Мэгги смотрит на время. В сообщении было сказано полчаса. У нее осталось двадцать семь минут.

– Шевелитесь, – яростно приказывает она собственным ногам. – Шевелитесь, черт вас дери! Живо!

И, к счастью, ее ноги тоже слишком напуганы и не думают противиться.

12 Второй игрок

Проснувшись в понедельник утром, и до выхода из дома Бретт больше двадцати раз проверяет телефон, но обнаруживает уведомление о новом сообщении, только пока едет в вагоне метро на запад и бросает очередной навязчивый взгляд на экран. Как всегда.

Он задерживает дыхание. Желудок начинает бунтовать до момента, пока вместе с противоречивыми чувствами разочарования и облегчения на него не обрушивается осознание, что это не долгожданное сообщение от Крейга. Это какая-то ерунда. Просто спам.

Бретт тяжело сглатывает и оглядывается по сторонам, задумавшись о том, что если бы в вагоне было поменьше народу, он мог бы снова заплакать. Он поправляет очки – на неделе редко надевает линзы – и говорит себе, что ему должно быть стыдно так жалеть себя, что на этой планете есть хорошие люди, которым гораздо хуже, чем ему, но его горе – настоящее. В его животе черная дыра, сжирающая заживо, и этот голод неутолим. К тому же, похмелье еще не прошло. Вот они прелести среднего возраста: седеющие волосы и муки похмелья. Средний возраст! Сегодня Крейгу исполняется сорок. Бретт не пропустил ни одного дня рождения своего друга, даже во время учебы в колледже, и пытка молчанием сейчас невыносима. Он выкручивает на максимум громкость своих AirPods, позволяя Принсу проораться так, как сам не может.