Играй и умри

– Вот! – махнул он рукой Нюду. – Давай переложим его сюда и понесем!

– Кого «его»? – нахмурился старший сценарист.

– Как кого, щипать твою рать? Сома, конечно!

– Почему именно Сома?

– Как это почему?! – возмутился Теонг. – Потому что он мой друг!

– А остальные, что, куски дерьма?! – взъярился вдруг Нюд. – Если они не твои друзья, то уже и не люди?!

– Они… люди, – вздрогнув всем телом и опустив голову, пробормотал тохасианин. – И они мне тоже… друзья… Прости, это я с катушек слетел…

– Первой понесем Айну, – все еще сердито сверкая глазами, твердо заявил старший сценарист. – Она женщина.

– Но мы же сразу вернемся за остальными? – умоляюще глянул на Нюда Теонг.

– Разумеется, вернемся. Но все равно в БиП нельзя уложить всех троих сразу. Он рассчитан на один живой организм.

– И как долго он лечит?

– В зависимости от степени повреждений. От минуты до получаса. Точнее не знаю, я не специалист. Присутствовал при таком лечении только дважды… И хватит, как ты сам говорил, балаболить, давай поторопимся!

– Да-да! – шлепнул себя по лбу тохасианин. – Что-то я окончательно от всего этого ополоумел.

Биопреобразователь, или попросту БиП, действительно располагался совсем недалеко – в одном из помещений, в которое вела одна из дверей памятного Теонгу коридора. Преобразователь выглядел как большой, длиной около трех, высотой двух и шириной примерно полутора метров матово-серый параллелепипед со скругленными ребрами, в торце которого располагалась большая овальная дверца с круглым окошком, а также многочисленные панели с индикаторами и сенсорными кнопками плюс небольшой дисплей. И дисплей, и индикаторы сейчас были темными.

– Это он? – с надеждой кивнул на устройство Теонг, когда они с Нюдом осторожно опустили Айну на низкий длинный стол, стоявший вдоль одной из стен.

– Да, – утерев рукавом пот со лба, кивнул старший сценарист.

– Он ведь выключен? Ты сможешь его включить?

– Надеюсь, что да. Если не прекратилась подача энергии.

– А что, могла прекратиться? – испугался тохасианин.

– Вряд ли. Все энергоподстанции имеют автоматическое управление. Сомневаюсь, что оно отказало за то время, пока киберы отключались. Тем более, свет же горит.

– И все же проверь! Вдруг освещение запитано автономно.

– А что тут проверять? – подошел к преобразователю Нюд. – Если включится, значит, энергия есть.

Старший сценарист произвел быстрые манипуляции на одной из панелей, и сначала на ней, а потом и на всех остальных замигали цветные индикаторы. Через круглое окошко на дверце стало видно, как внутри БиПа зажегся свет.

– Работает! – облегченно выдохнул Теонг.

– Да, работает, – кивнул Нюд. – Раздевай Айну, пока я настрою БиП.

– Раздевать?.. – тохасианин растерянно оглянулся на окровавленную девушку.

– Разумеется! – недовольно откликнулся начальник Фира, который уже выставлял нужные значения параметров, сверяясь с показаниями, высвеченными на дисплее. – И поскорее! Ты что, голых женщин никогда не видел? Ах да, ты же не… Но все равно, как хочешь, а раздеть ее нужно.

– Я видел… – буркнул Теонг, вспомнив восемь обнаженных дев, оказавшихся впоследствии всего лишь куклами-трансформерами. – Просто тут все в крови, не поймешь, где застежки…

– Снимай как получится. Где не снимается – рви. И шевелись, у меня все скоро будет готово. Помни, что нужно еще спасать остальных.

Тохасианин даже зубами скрипнул, услышав это напоминание. Можно подумать, валять твою кладь, он мог забыть о Соме и Фире! Конечно, он все помнил. Просто от вида крови его уже начало мутить, а тут надо было не просто смотреть, а касаться.

«Но ты же теперь такой, как и твои крылатые предки! – подбодрил он себя. – Ты бесстрашный! И разве мало крови ты уже видел?»

Странно, но такое простейшее самовнушение помогло. Теонг склонился над столом с лежащей там девушкой и стал осторожно снимать с нее одежду. Когда он раздел ее полностью, стали видны и полученные Айной раны. В основном они пришлись в район живота. Через особо глубокий и длинный разрез даже виднелись сизовато поблескивающие внутренности.

– Я готов! – сказал тохасианин.

– Я тоже, – отозвался Нюд. – Сейчас, только выставлю ДНК на самоопределение.

– ДНК? Самоопределение?.. Что это значит?

– Когда ты первый раз проходил через БиП, тот был выставлен на ДНК человека, если точнее, на жителя Эдилы. А в последний раз – на самоопределение. То есть установка считала информацию с твоей собственной, настоящей ДНК, потому ты и стал таким, каким должен быть по задумкам природы.

– Но почему я стал именно таким, как крылатые предки, а не таким, как был до этого?

– Значит, эта информация все же хранилась в ДНК… – ответил старший сценарист, бегая пальцами по сенсорам. – Да не знаю я таких подробностей, я не специалист в этой области. Все, готово.

Он нажал еще пару кнопок, и дверца плавно ушла в сторону, а из глубины установки выдвинулся длинный широкий ложемент.

– Понесли! – скомандовал Нюд, подойдя к столу с раненой девушкой, и они с тохасианином осторожно перенесли и уложили Айну на ложе БиПа.

Нюд снова пробежался пальцами по клавиатуре. Ложемент втянулся в установку, снова встала на место дверца. Старший сценарист нажал на панели что-то еще и обернулся к Теонгу:

– Все. Процесс пошел. Она еще жива, так что теперь можно не волноваться – уже не умрет.

– Но могут умереть остальные, – напомнил теперь уже тохасианин. – Идем скорее за ними!

Глава 25

Айна пришла в себя и первое, что она почувствовала, – это отсутствие боли. Да-да, оказывается, можно чувствовать не только боль, но и ее отсутствие. В обычной жизни здоровый человек этого не замечает, ему и в голову не приходит обращать внимание на то, чего нет. Но когда ты покалечен так, что воет, кажется, каждая клеточка, когда можешь нащупать выпирающие из вспоротого живота кишки, тогда прекращение муки ощущается очень даже реально… Кажется, что это непередаваемое облегчение настолько материально, что его тоже можно ощупать.