Играя в жизни 4

– Нельзя было их создавать, это нарушает все законы природы, – сказал Чейз, опуская футболку.

– Гаррет тоже так считает. Именно из-за этого мы и едем в Синт.

– Он хочет уничтожить заводы, это я понял, но на что он готов пойти ради достижения своих целей?

– Не знаю.

– Вот именно. Я понимаю, что ты благодарна ему за наше спасение, я тоже благодарен, но… Рэйвен, будь осторожна.

– Я осторожна.

Первой зрительный контакт прервала я, залезла в спальный мешок и уткнулась взглядом в зеленое полотно палатки.

– Кочевники тоже могут быть где-то рядом, – шепотом сказал Чейз.

У меня перед глазами тут же возникли картины умирающего Джека, со вспоротым животом и голова Вивиан, лежавшая рядом с ним. Я надеялась, что рядом кочевников не было, нужно было немного передышки перед очередной встречей с ними, а лучше бы вообще не видеться с чудовищами.

Ночь прошла в тишине леса. Я достаточно быстро уснула, мне что-то снилось, но сон оказался смазанным, там точно были мама и Мэри, но больших подробностей я не запомнила. На утро мы продолжили дорогу, но теперь я сидела не в машине Гаррета, а в другой вместе с Хантом, Чейза с нами не было.

По пути я думала о том, что Гаррет злился не только на Чейза, но и на меня. Вспоминая его взгляд, мне хотелось извиниться, но я понимала, что если бы у меня была возможность вернуть прошлое, я бы все равно не сказала ему про то, что Джо умерла из-за Чейза. Ничего бы не изменилось, а значит просить прощения не было смысла, ведь это действие равнялось бы обману.

Дорога казалась нескончаемо долгой, но я не хотела, чтобы она заканчивалась. Но всему в моей жизни приходит конец.

Машина остановилась, и я вышла на улицу следом за Хантом. Удивительно, но мы молчали всю дорогу и его присутствие меня совсем не напрягало. Он раздражал меня куда больше, когда был заносчивым главой Клана, так и хотелось заехать ему по яйцам, или в нос. А сейчас я уже привыкла, что он маячит где-то рядом.

Перед глазами распростерся купол, я видела его мерцание, чувствовала на коже вибрации поля, стоило мне подойти ближе, как я могла различить здания-свечи. Три огромных дома упирались практически в купол.

– Если смотреть изнутри, то ничего не видно, – сказала я. – Только мертвый мир, а отсюда отлично видно Синт.

Возле меня остановился Гаррет.

– Планы изменились. Идем вдвоем.

Я посмотрела на его профиль.

– Мы не сможем взорвать завод, – сказала я. – Нас всего двое, Гаррет, там куча блюстителей.

Гаррет отвлекся от созерцания купола и посмотрел на меня.

– Недооценивать меня глупо, а ты не глупая.

Посчитав это за комплимент, я спросила:

– Как мы попадем внутрь?

Гаррет скинул со спины рюкзак, открыл его и достал оттуда какой-то пульт.

– С помощью этой штуки Семья Основателей открывает проходы в куполах, в основном этим они промышляют на Ристалище, таким образом завозят туда кочевников. Этот аппарат откроет нам проход, который никто не увидит. Главное, чтобы рядом никого не было, поэтому мы дождемся темноты.

Я смотрела на чудо аппарат и понимала, что жителей Синта от свободы отделяла только эта штуковина, длиной не больше десяти сантиметров. Даже как-то обидно стало.

– А дальше? Почему мы пойдем вдвоем? Я понимаю, что ты не хочешь видеть Чейза, но…

– Тут три причины. Идем вдвоем, потому что ты знаешь Синт изнутри, ты прожила там большую часть своей жизни и сможешь показать мне места, которые нужны. А это заводы, суд, дом мэра. Вторая причина, если Чейз пойдет с нами, я сверну ему шею, а я не люблю марать руки, да и он будет нас только отвлекать. Третья причина, ты сама говорила, что Синт достаточно маленький и велика вероятность, что чужака быстро заметят. То есть, один-два чужака лучше, чем три.

Это было логично, но все равно страшно. Казалось, что как только мы попадем под купол, я оттуда больше никогда не выйду. Снова бросив взгляд на Синт, я глубоко втянула носом воздух. Я видела, насколько грязным был мой родной Сектор, дым от заводов находился под крышкой и лишь тонкие струйки на самой вершине купола пропускали отраву наружу, остальное было там, серое и убийственное.

– Дом мэра? – спросила я, вспомнив перечисленные места, которые должна буду показать Гаррету. – Зачем тебе дом мэра?

– Нужна его рация, он должен согнать всех блюстителей в одно место, иначе они испортят мой план.

Гаррет говорил про все это, но не рассказывал подробностей, у меня от его плана волосы на голове дыбом вставали, а от уточнений вообще хотелось развернуться и сигануть прочь.

– В какое место? – спросила я.

– В здание суда. Там есть комнаты, где тебя держали, сама же говорила. Мы их там закроем. Пусть подумают о своем поведении.

– Это самоубийство. Да и мэра не заставить помогать нам. Ты знаешь, из-за чего я вообще попала на Ристалище?

– Грабила могилы. Знаю об этом. Да. Конечно, странное времяпрепровождение, но я не осуждаю. Каждый дрочит, как он хочет.

– Боже, Гаррет, прекрати. Ты что – все знаешь? – спросила я.

Гаррет снова ко мне повернулся.

– Если у тебя еще есть, что мне сказать, то я внимательно слушаю.

Я понимала, о чем он говорил, о моем обмане. Черт, я уже было понадеялась, что мы просто опустим этот момент наших отношений. Деловых отношений, разумеется.

– Гаррет, я не могла сказать тебе про Джо.

Президент корпорации пристально смотрел на меня, было тяжело выдержать его взгляд. Чувствовала, будто предала Гаррета, хотя это невозможно, ведь предательство может быть только от кого-то близкого, а мы друг друга практически не знаем.

– Я знаю, что не могла. Думала, что я бы не стал вас вытаскивать?

– Да.

– Я бы все равно вас вытащил, но мое отношение к Чероки не изменилось бы в лучшую сторону, – Гаррет сделал паузу и продолжил. – Она на твоем месте сделала бы все точно так же.

– Не поняла.

– Джо, сделала бы так же.

– Мы правда с ней похожи? – спросила я отчего-то шепотом.

– Больше, чем мне того бы хотелось, – смотря мне в глаза, ответил Гаррет.

– Что это значит?

– Я хотел бы смотреть на тебя и не видеть ее.

По рукам пробежали мурашки.

– Я не она.

– Ты это уже говорила, но тяжело абстрагироваться. У вас даже характер похожий, и мужиков себе вы выбирать не умеете. Чейз вылитый Рэй, я словно попал во временную петлю и теперь вечно должен видеть, как девушка, интересная мне, уходит в закат с увальнем.