Играя в жизни

Толпа зевак должна была бы пялиться на нас, но мы, будущие висельники, оказались не столь интересны, чем действие на экране. А там, видимо, происходило что-то поистине грандиозное.

– Покончим с этим, – бросил один из блюстителей. Он меня и пнул. Гнида.

Опустив взгляд на его парадную белую обувь, я увидела на правой ноге кровь. Мою.

Первой к виселице повели девочку. На второй ступеньке она осела, теряя сознание от страха. Боже, она такая маленькая, что сердце заходится от сопереживания. Хорошо, что она потеряла сознание. Так действительно будет лучше.

Из толпы разнесся крик.

– Стойте! Именем корпорации и Семьи Основателей!

Блюститель обернулся в сторону крика. Сначала на его лице отразилось раздражение, оно сменилось недоумением, а потом и вовсе побелело. Из толпы выбежал парень с письмом в руке. Золотой лист – парень не врет. Золотой цвет запатентован за Семьей Основателей. Вы больше нигде не увидите ничего золотого.

– У нас тут казнь, – недовольно воскликнул блюститель. – Люди домой хотят.

– Это, – запыхавшись произнес посыльный и согнулся пополам. – Это ты можешь сказать им.

Он указал рукой себе за спину, и только в этот момент я услышала, как по дороге маршируют несколько десятков людей. Толпа расходилась в стороны, и я увидела вооруженных и облаченных с головы до пят в золотое солдат корпорации. Все сторонились их. Над головами пролетели шары, это камеры, которые записывали действие или же транслировали его в прямом эфире.

Звук бойни с экрана перестал натягивать мои нервы. Обернулась, чтобы убедиться – шары снимали нас в прямом эфире. Вот и мое лицо мелькнуло на экране. Губа разбита, а правая щека потемнела.

Солдаты остановились и разошлись в стороны за два армейских шага. Что они тут делают? Перед тем, как Семья Основателей или посыльные с вестями от корпорации приезжают к нам, то об этом событии сообщают заблаговременно. Все для того, чтобы мы выдраили Синт от и до. Этот же визит явно был незапланированным.

Зеваки, кто не успели разбежаться, выдыхают так, словно видят самое прекрасное, что только возможно.

Так и есть. Я, как и остальные, стою, открыв рот, и с удивлением смотрю на двоих из Семьи Основателей.

Мужчине около тридцати, девушке около двадцати. Светлые волосы, голубые глаза, тонкие губы, дорогая одежда с золотым тиснением и аромат духов. Боже, они прекрасны. Я никогда не видела настолько красивых людей. В Синте живут полутрупы, мужчины, которые по большей части гниют со всех сторон, худые женщины, голодные и грязные дети, стариков практически нет. А Семья Основателей… такой красоты даже художник не сможет написать.

Девушка старалась улыбнуться, но ее губы подрагивали от омерзения. Я боялась представить, какими она нас видела. Но я была ей благодарна за то, что казнь немного отодвинулась назад. Девчонку, потерявшую сознание, вернули в наш строй из четырех осужденных смертников.

– Корпорация приветствует всех жителей Синта, – сказала она мелодичным голосом, и он колокольчиками пронесся над нами.

Камера кружила вокруг блондинки.

– Семья Основателей благодарна вам за труд и отдачу, – произнес мужчина и вышел вперед.

Теперь камера любила его, и блондин продолжил:

– Я, Мирион Джонсон, третий наследник на трон корпорации, и я пришел к вам с вестью, которая поможет сохранить мир между секторами и сплотить нас еще больше.

Он говорил и говорил. Я трижды теряла смысл его слов. Порой он выражался странными словосочетаниями и из-за этого мы его не понимали. Но меня привлекало другое. Блондинка уже стояла напротив парня, который не оборачивался в пункте временного пребывания заключенных, и что-то жарко говорила ему. Она вроде как была рассержена, а он улыбался?

Что происходит? Они знакомы? Но это невозможно.

Громкий голос наследника заставил меня отвернуться от парочки.

– В знак доброй воли, мы привезли дополнительную провизию и трех докторов, которые будут принимать на площади два раза в неделю. И это не будет стоить вам ни единой марки. Здоровье синтовцев для нас важнее своего собственного.

Кажется, что наследник трона ждал аплодисментов или хотя бы одобрения из толпы, но там стояла гробовая тишина.

– А также, – в выступление наследника вступила блондинка. – Семья Основателей дарует осужденным шанс на свободу.

Что? Не успела я и рта открыть, как блондинка продолжила:

– Свобода их ожидает через испытание Ристалищем.

Вот теперь толпа одобрительно загудела. Видеть на экране знакомые лица, это что-то вроде "круто".

– Можете делать ставки, – вещал наследник. – Также мы ждем добровольцев. Все знают – для добровольцев всего два года на Ристалище, рейтинг в сотне, хотя бы единожды, и вы вольны выбрать место для жизни где угодно, хоть в столице нашей системы секторов. Все в ваших руках. Станьте звездами и поймайте удачу за хвост!

Бен толкнул меня в плечо, и я перевела на него взгляд.

– Нас помиловали, – совсем нерадостно сказал он, хотя я и так все слышала.

– Сомнительное помилование. Ристалище убьет нас, – сказала ему я, расставляя по полкам новую информацию.

– И то верно.

Краем глаза увидела, как блондинка снова оказалась напротив нелюдимого парня. Он продолжал улыбаться ей и, кажется, вовсе не слушал.

Наследник трона обратился к блюстителям:

– Уведите заключенных на подписание бумаг и инструктаж. Всех желающих пойти на Ристалище отправляйте туда же. Мы отбываем через неделю.

Меня снова куда-то потащили, толкали в спину, что-то причитали, а я думала о том, что надежда была уместна. Сегодня меня не повесили, не факт, что этого не сделают завтра, но все же.

Но самое интересное – это парень, который не боялся казни. Знал, что его спасут. Из-за разговора Молчуна с блондинкой стало понятно – они знакомы и у них какие-то общие дела есть или были. Его спасли от виселицы не просто так, а вот мы втроем – балласт, который пришлось прихватить с собой, чтобы все выглядело законно.

Я обернулась в сторону виселицы, экран опять показывал Ристалище. Скоро и я окажусь там. В горле образовался колючий ком, который грозился перекрыть мне кислород перед новым испытанием. Моя жизнь определенно свернула не на ту дорожку.

6. Прощай, дом

Мы постоянно находились под пристальным наблюдением. Все те же двое блюстителей стояли у входа в комнату, лишенную мебели, и тихо переговаривались между собой, поглядывали на парня, из-за которого они сегодня застряли на работе и не смогли пораньше уйти домой. Кэролайн, девчонка, которую должны были повесить первой, села рядом со мной и старалась укрыть ноги платьем так, чтобы никто не заметил пятна. От страха мочевой пузырь подвел ее, и она обмочилась. Если Кэролайн стесняется этого, то не стоит, нет гарантии, что любой из нас не сделал бы то же самое. Сложно держать лицо на пороге смерти. Только сегодня я поняла, что гибель Элвиса была куда щадящей, нежели казнь, поджидающая нас. Он не догадывался о том, что ему уготовано, а мы знали. Не повешение наказание, а знание о нем.