Игрок, или Брат 2. Америка, бойся русских!

Никита снова переключился на парня.

— Жить хочешь? — спросил он.

— Хочу…

— А хорошо жить?.. В смысле, не в петушином углу…

— Само собой…

У Мити зеленый пояс по карате. Мог бы и сам за себя постоять. Мог бы — да сломался. Страх его погубил. Страх перед беспредельщиками.

Дал бы Митя отпор, завтра бы на него навалились всем скопом. Сначала бы искалечили, а потом бы опустили.

А теперь вектор угрозы направился в сторону Никиты. Мстить ему будут. И, возможно, отомстят. Уронят во сне со шконки головой вниз. Да так, что шейные позвонки треснут.

Но по нему лучше умереть, чем оказаться в петушином углу.

— Вместе нам надо держаться, — сказал он. — Вместе отпор давать будем… Теперь даже спать по очереди будем…

Митя кивнул. В глазах все тот же страх. Только уже не такой густой, как раньше. Успокаивается парень. Только рано еще успокаиваться.

Они вернулись в спальное помещение.

Как будто знал Никита, что сегодня отрицалы обратку давать ему не будут. Сначала они придут в себя, затем соберут совет стаи, решат, как поставить наглеца на «правилку». Приговор приведут в исполнение не раньше чем завтра.

И точно, изрыгая проклятия, побитые отморозки один за другим прошкандыбали в свой угол. Первое время до Никиты доносились ругань, угрозы. Затем все стихло. Но он бдительности не терял. Лежал с открытыми глазами почти до самого утра. И мысленно казнил себя. Ну зачем он вляпался в эту историю?..

Глава вторая

За завтраком за стол к Никите подсел «неандерталец». После вчерашнего удара нос у него картошкой. Глаза злющие — но это от природной его первобытной агрессивности.

— А вы чего, мужики, с петухами сидите? — глядя на Никиту, спросил он у всех. — Им тарелку с дыркой надо…

Никита заметил, как невольно отодвинулся от него сосед справа.

— А тебе башку с дыркой, — не поднимая глаз от тарелки, сказал Никита.

Он должен был ответить на оскорбление. Это закон зэковской жизни. Но не начинать же драку в столовой. Это верный путь в штрафной изолятор. А вдруг там его ждет камера с корешами этого ублюдка?..

Зато не сдержался Митя.

— Ты сам петух! — ткнул он пальцем в «неандертальца». — Кто у меня вчера отсосать просил?..

Это не шутка. Это серьезное обвинение, за которое Митя обязан был ответить. Поэтому никто не засмеялся. В столовой повисла гнетущая тишина. Зэки с затаенным дыханием ждали, как отреагирует на оскорбление «неандерталец».

Какое-то время тот молчал. Багровел. Сверлил Митю ненавидящим взглядом. А потом вдруг резко вскочил со своего места. Никита не понял, как в руке у него образовалась заточка.

Зато он видел саму руку, летящую через стол. Он смог перехватить ее, взять на прием, заломить. Заточка упала в чью-то пустую миску. А голова «неандертальца» ткнулась в кастрюлю из-под каши.

Тут же откуда-то появились офицер и солдаты дежурного наряда. Под раздачу попал не только «неандерталец», но и Никита. Хотя в чем он виноват…

* * *

— Бузу разводишь, Брат? — строго спросил начальник колонии.

«Неандертальца» упекли в штрафной изолятор. И Никите туда прямая дорога. Но за него неожиданно заступился хозяин, распорядился отконвоировать его к себе в кабинет.

— Я просто за человека заступился…

— Просто, просто, — передразнил его хозяин. И нервно вытащил из пачки сигарету. Сам закурил. И Никиту угостил.

— Вчера драку в умывальнике устроил…

Никита вскинул на начальника недоуменный взгляд

— Откуда вы знаете?..

— Я все знаю… Одна беда, не всегда еще до того, как что-то случится… Сегодня ночью тебе заточку в бок сунут, а завтра я буду знать, кто это сделал. Только тебя уже не оживить. Понял?..

— Понял… Понял, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих…

— А ты, Брат, героя из себя не строй…

— Да я и не строю…

— Если сам жить не хочешь, о жене своей подумай. Любит она тебя, идиота…

Теперь Никита точно знал, почему он в этом кабинете.

— И брат твой о тебе заботится…

Про жену ясно. А брат — это Валера. Никита только вчера в эту зону по этапу прибыл. А они уже клинья подбили к начальнику колонии. Понятное дело, на лапу ему энную сумму кинули. Чтобы все путем было. Вот и суетится хозяин. Ведь уплачено ему за Никиту, а не за его труп.

— А когда я могу с ними увидеться?..

— Какой ты быстрый, Брат, — усмехнулся хозяин.

— А все же?

— Завтра увидишься. А с женой на три дня останешься…

Начальник отвел взгляд в сторону. Смущен дядя. Да оно и понятно: не успел прибыть в колонию, и сразу трехдневное свидание. Да другие зэки годами ждут столь счастливой минуты.

— А сегодня на промку пойдешь. Ударным трудом будешь доказывать свое право на свидание…

Ну да, конечно… Никита удержался от иронического замечания по этому поводу.

— Гражданская специальность у тебя какая?.. Только не говори, что ты бизнесмен, предприниматель, коммерсант…

— А я не говорю… Права у меня есть…

— Не подходит… В мехцех чернорабочим пойдешь?..

— Мне без разницы… А можно, Митя со мной?..

— Тот самый, из-за которого ты с блатной мастью сцепился?

— Ну да…

— Хорошо, я дам распоряжение нарядчику…

* * *

Мехцех Никите понравился. Просторное помещение. Захламлено, правда, порядком. Штабеля арматуры, какие-то баки, ящики с запасными деталями, токарные станки. Зато здесь светло и тепло. Пол не деревянный — земляной. Непонятно, почему так высоко поднят. От входа в цех нужно было подниматься по наклонному пандусу.

А вот контингент мастерской ему не понравился. Мужики были чем-то радостно возбуждены. Как будто праздник у них какой-то. А появление Никиты и Мити для них словно ложка дегтя в бочку меда. Расстроились они почему-то…

— Эй, а вас какого хрена сюда? — спросил пухлощекий увалень с маленькими свинячьими глазками.

— А кому-то что-то не нравится? — хмуро спросил Никита.

Это были мужики из их отряда. И все они, конечно, уже знали, что Никита ночью отделал под котлету трех крутых. И сегодня на завтраке «неандертальца» заломал. Неудивительно, что перечить ему никто не стал.