Игрок

— Мэл Жо и ещё девять высших силаров ночью покинули лагерь, — подтвердил мои догадки юнаец. — Куда они направились, нам неизвестно, но для вас есть послание.

— Говори! — рявкнул я.

К лицу мгновенно прилила кровь. Щёки запылали от нахлынувшего гнева. Этот ублюдок меня обманул! Пока остатки его армии изображали подготовку к сражению, маршал дал дёру. Всю ночь, суки, жгли костры вокруг хаджа, сновали туда-сюда. Показывали, что не собираются покидать позиции. А мы, балбесы, купились. И я — главный балбес.

— Господин маршал признаёт своё поражение и просит забыть про месть. Вся добытая за время нашего здесь присутствия смола, оставлена вам. Пытавший вас палач, связанный лежит в одной из палаток. Ваши личные вещи, изъятые при пленении, тоже дожидаются вас в целости и сохранности. Нам же приказано оказать вам любое содействие, вплоть до сопровождения к аллою империи Хо.

Вот жук! Откупается. Чем? Тем, что мы и так взяли бы. Признаёт своё поражение. Тоже мне великая честь.

— А не боишься, что я прямо сейчас тебе сделаю дырку в черепе?

Гнев требовал выхода.

— Боюсь, господин. Очень боюсь, но какой у нас выбор? Мы — простые солдаты.

— Да что ты? Простые солдаты… Мне вас всех перебить, что раз плюнуть. В прошлый раз сожгли одну половину. Сейчас доделаем дело.

— Мэл Жо сказал, вы не станете, — дрожащим голосом пропищала на грани плача девушка в тёмно-зелёном плаще — судя по всему, лекарша. — Он сказал, что вы — человек чести. Вы не станете казнить сдавшихся.

Сука! Не эта девчонка. Гражат. Тут он меня снова уел. Ясный хрен, я не стану устраивать здесь геноцид. Я пока всё ещё больше человек, чем тот демон, каким меня пытается сделать этот жестокий мир. И никакая холодная логика тут не сыграет роли. Уже и так порубил семерых. А они ведь не собирались сражаться. Представляю, как было страшно сидеть под хаджем и ждать, когда я появлюсь. Ребята же наверняка понимали, что всё не с разговоров начнётся. Или не понимали? Что Гражат им наплёл? Уж он-то наверняка знал, что удар с моей стороны будет стремительным и жестоким. Подставил своих, тварь. И это ещё один повод прикончить ублюдка. Только как его теперь догнать. найти и поймать?

— Собрать всех и построиться вон там, — указал я на более менее просторный участок поляны, находящийся с противоположной стороны от скалы, на которой меня ждали друзья.

Силары покорно поднялись на ноги и торопливо направились к продолжающим стоять на коленях солдатам.

— Палача убить и предоставить мне труп, — крикнул я вдогонку.

Не хочу марать руки о Хетоса. Оставлять и его в живых не хочу тем более. Он — всего лишь орудие, но его навыки не должны применяться на практике, кому бы такой инструмент не служил. Пусть будет моей маленькой местью.

Нашёл взглядом вершину скалы, где засели ребята и прыгнул. Спустя пять секунд, мы уже вместе летели вниз общей статуей. Через тридцать мы подходили всем отрядом к построившимся в четыре плотных шеренги на указанном пятачке юнайцам. Несколько сотен не нужных мне человек. Во всех смыслах не нужных — ни трупами, ни соратниками из-под палки, ни соседями по лагерю, ни врагами. Последнее исключено, и потому…

* * *

Я наблюдал с вершины холма за тем, как остатки юнайского экспедиционного корпуса исчезают внизу в сорняке. Надеюсь, их командирам хватит ума не пытаться нарушать слово. Два дня к западу, в сторону гор — настолько подходить Трахотар позволяет — и разбивают новый лагерь. Сидят там неделю, потом валят куда хотят. Этого времени мне хватит с запасом, чтобы увести своих, не боясь объединения вражеских сил.

Гражат далеко. За ночь и часть дня эти гады каким-то Макаром успели уйти от первородного хаджа на целых пятьдесят лиг. Мой вездесущий многотелый разведчик уже отчитался. Силары удирают соседней долиной в низины. На восток то есть. Завтра попробуем их обогнать и устроить засаду. Сейчас небо уже начинает сереть, приближается вечер. Ночь мне не в помощь. Лучше хорошенько выспаться, восстановить силы. Утром получу новую сводку, и прыгнем. Видимость сверху хорошая. Траху только ориентир указать, а там уж мы с Граем на пару управимся, не сомневаюсь — внезапность поможет.

Ну а пока отдыхать. Здесь, на хребте, на ночёвку и встанем. Для разбивки нормального лагеря у нас теперь всё необходимое есть. Даже палатку одну отобрал у юнайцев. Лёгкая — потаскаем, не надорвёмся. Еды тоже валом. И раба моего есть теперь чем нормально связать. Ну прямо все условия, чтобы выспаться.

Отсидев первую смену стражи, что сам себе и назначил, завалился на подстеленный плащ и задрых. Хорошо задрых, качественно — почти мгновенно и без мешающих снов. Просыпаясь на грани рассвета от прозвучавшего рядом «Доброе утро!», удивился той лёгкости в теле и в голове, что образовалась там, словно я проспал целые сутки. Удивился и…

И удивился ещё сильнее. Я не знал этот голос! Более того, свет, принятый мной за утреннюю зарю, исходил не от выползающего из-за горизонта солнца, а от от белого пятна, появившегося перед закрытыми — закрытыми мать его — глазами и начавшего стремительно разрастаться. Мгновение — и вот я уже вишу в пустоте. В той самой белой пустоте, с которой я начинал свою новую жизнь.

Я умер! Сцуко! Я снова умер!

Глава десятая — Слово

— Поздравляем всех избранных с завершением первого этапа игры! — тем временем продолжал вещать неизвестный.

Источник незнакомого голоса было невозможно определить. Звук как будто бы шёл со всех сторон сразу. Может, я всё ещё сплю?

— Из ста девяносто двух избранных на второй этап переходит сто тридцать четыре. Игра втёмную завершена. Теперь вы знаете, почему и зачем перенеслись в этот мир. Вы — избранники игроков, и смерть каждого из вас в прежнем мире подстроена.

Сплю, не сплю, но я должен запомнить каждое слово. Кажется, божественные орги игры решили, наконец, сбросить маски. Не в прямом смысле, конечно, но теперь все сомневающиеся, подозревающие и догадывающиеся узнают правду. Мне-то всё уже рассказал Трахотар, а народ поди мучается в неведении.

Сто тридцать четыре землянина… А было и того больше. Где остальные? Не дожили до этого счастливого дня? Похоже на то. А земляне ли? Может, тут и из других каких миров есть народ? Я пока мало встречал попаданцев. Но цифры… Я думал нас-демонов меньше. Хотя… Если на аллое по двое, а великие деревья высажены восемью рядами по двенадцать в каждом… Ну да, так и есть — сто девяносто два и выходит.

— Цель первого этапа, как вы уже догадались, заключалась в простом выживании, — после короткой паузы вновь зазвучал в ушах равнодушный холодный голос. — Теперь ваша задача меняется. Возвышение. На третий этап перейдут те из вас, кто сможет возвыситься сильнее других. Всего десять лучших. Остальных доживших ждёт смерть. Окончательная. Победители же игры получат возможность вернуться домой. Правило одно — не делиться с местными полученной сейчас информацией. Память тем всё равно скорректируют, но нарушителя ждёт наказание. Удачи!

И всё. Ни других разъяснений, ни сроков, ни уточнений. Голос исчез, а вслед за ним начал пропадать и заливавший округу свет. Через пару мгновений белизна сменилась абсолютной чернотой, и я открыл глаза.

А ведь, и действительно, утро. За чередой холмов на востоке зачинается рассвет. Последняя стража, которую несёт Тола. Скоро начнёт нас будить, но я-то и так проснулся. И не один я. В округлившихся глазах поднявшегося на локтях Гвидо ужас, непонимание и куча вопросов. Он ведь тоже прослушал сейчас объявление. Жалко его. В один миг вся его теория нашей божественной миссии по спасению этого мира рассыпалась кучей осколков. Настоящий облом-обломыч. Придётся ему теперь с этим жить.