Игрок

Надо сделать хоть что-нибудь. Хочу уйти, ноги не идут. Остатками прозрачного - так я назвал его для себя - зрения вдруг замечаю зелёное свечение вокруг головы Фракассия. По его бороде и всклокоченным волосам прыгают изумрудные искры, глаза обведены тусклой цветной каймой.

"Ты хотел мне помочь?
– говорю мысленно назойливому голосу внутри.
– Сейчас самое время".

Голос не отвечает. Испугался, сбежал? Или его и не было вовсе?

– -Отвали, жердяй зелёный.
– Губы меня ещё слушаются. Злоба на собственную беспомощность придаёт мне сил.
– Засохни!

Глаза жреца расширяются, на лице появляется удивление. То ли действие травы уже прошло, то ли на самом деле зелёное свечение вокруг него затихает. Последние искорки пробегают по бороде и гаснут на глазах. А я чувствую, что могу двигаться.

– -Я никуда не пойду, жрец.
– Тычу в него пальцем. Где-то в мешке у меня лежит кинжал и длинный меч. Но сейчас я придавил бы этого книжника голыми руками.
– Ты мне не начальник.

"Магическое воздействие - эффект развеян, - неожиданно объявляет моя блондинка.
– Сопротивление - навык повышен!"

– -Фракассий, этот эльф - мой ученик. Он пойдёт со мной.

Это наш отрядный маг, Кривозуб. Он встаёт рядом, и я чувствую, как трясутся у него руки под рукавами балахона. От вампира остро пахнет чем-то едким. Тонкогубый рот расползается в зловещей гримасе, обнажая кривые клыки. Он старается выглядеть грозным, и ему это удаётся. Только я один знаю, что он боится. Его просто колотит от страха. Но отступить он не может.

Фракассий быстро приходит в себя. Ласковая улыбка, как для непослушных детей, укоризненный взгляд.

– -Кто это здесь? Дитя праха и нечистот, проклятый светлыми богами вампир?

Жрец взмахивает рукой, будто отталкивает его растопыренными пальцами:

– -Прочь отсюда, порождение тьмы!

Взвивается ветер. Балахон Кривозуба полощется парусом, громко трещит по швам. Синеватое лицо заостряется, дыхание с трудом свистит сквозь обнажённые зубы.

Краем глаза вижу, как расступаются игроки, образуя плотный круг. Никто не уходит, на лицах - жадное любопытство. Кажется, там уже заключаются пари и принимаются ставки.

На Кривозуба страшно смотреть. Он белеет на глазах, его балахон похож на жалкую тряпку. Плохо дело. Сейчас жрец развеет его по ветру, и примется за меня.

Почему-то вспоминаю сожжённую деревню, беднягу Золтана. Как он кинулся на меня, вытянув острый клюв. Убить, заклевать, избавиться от врага. Ценой собственной жизни. Он был храброй птицей, этот пернатый говорун.

Проклятье, что я сделал тогда? Что такого сказал, когда швырнул в него свитком?

А сейчас даже кинуть во врага нечем. Лезть в мешок некогда. Я вижу, как глаза жреца, странно ласковые, вдруг взглядывают на меня. Твоя очередь, Эрнест Добрый.

Мгновенно нагибаюсь, сдираю с ноги сапог.

– -Получи, ублюдок!

Сапог врезается в грудь Фракассию. Звонко шлёпает в тощую грудь подкованная подошва.

Жрец крякает от неожиданности. На его балахоне, разрисованном странными символами, появляется овальное пятно. Оно быстро чернеет, расползается на груди в большую дымящуюся кляксу.

Круг зрителей дружно ахает. Фракассий застывает со вскинутыми в магическом жесте руками, и с бескрайним удивлением смотрит на кляксу. Заклинание, которым он собирался угостить нас с Кривозубом, застревает у него в глотке.

Надо отдать должное книжнику - он быстро опомнился. Жрец складывает руки ладонями вместе, будто собирается прочесть молитву, потом резко разводит их в стороны. Между пальцами дрожат натянутые полупрозрачные нити, как струны огромной гитары.

Фракассий выкрикивает что-то и проворачивается вокруг себя на одной ноге. Нити раздуваются, летят вслед за ним, окутывают тощую фигуру странным полосатым коконом.

Прикрытый полупрозрачной плёнкой кокона, жрец вытаскивает из рукава короткий жезл и направляет в нашу сторону. Кривозуб рядом со мной с присвистом втягивает воздух, выставляет перед собой деревянную рогульку, увенчанную черепом лисицы.

Зрители выкрикивают ободряющие слова. Слышу, как повышаются ставки.

Лезу в мешок, достаю завалявшийся свиток. Другой рукой стаскиваю второй сапог. Игроки вокруг разражаются дружным смехом и свистом. Вампир косит на меня бешеным глазом, но ничего не говорит. Зрачки его расширены во всю радужку и горят красным огнём.

Зато Фракассий аж спадает с лица, по щекам его ползёт бледная зелень. Видно, не понравилась ему моя обувка.

– -Дети греха, - губы его едва шевелятся, но я слышу каждое слово, как будто он стоит совсем рядом.
– Исчадия тьмы.

На конце его жезла сгущается клубок зелёного дыма. В нём посверкивают крошечные молнии. Их всё больше, огонь всё ярче. Сейчас молния сорвётся с посоха, и от нас с магом останутся две дырки в земле...

– -Стой, сын курицы и шакала!
– никогда я ещё не слышал такого яростного рыка.

Круг зрителей расступается как можно шире, все стихают. В полной тишине капитан Фрост подступает к своему жрецу и нависает над ним, как статуя командора. Капитан бледен до синевы, белые зубы яростно жуют свесившийся в угол рта ус.

– -Кто разрешил?!
– шипит он, брызжа слюной в лицо Фракассия.
– Кто позволил?!

Рядом с ним стоит наш командир. Гай невозмутим, только амулет у него на груди подмигивает алым глазом.

– -Это дела магов, капитан, - напряжённым голосом отвечает жрец. Посох в его руке по-прежнему нацелен на нас, по-прежнему играют на его верхушке маленькие молнии.
– Не вмешивайтесь.

– -Властью, данной мне герцогом Урбино, я волен приказывать тебе, жрец!

– -Верховный маг не подчиняется светской власти.

– -Да, - тихо, очень тихо говорит капитан, придвигаясь вплотную к тощему жрецу. Бриллиантовый перстень на его пальце вдруг вспыхивает радужным огнём. По золотым нитям вышивки колета пробегают весёлые искры.
– Это правда. Вот только Верховного мага здесь нет. А драконы - два шага шагнуть. Очень голодные.

– -Эти маги нарушили правила. Они пытались...

– -Если они виноваты, предъяви претензии мне.
– Это говорит Гай.
– Я их командир.

Фракассий кидает быстрый взгляд на Гая. Все молчат, тишина такая, что слышно, как свистят птицы над пропастью.