Игрок
Шрифт:
И очень хорошо, что Тимуру на было не видно, как Дарья оскалилась. Потому что в тот момент она готова была придушить его собственными руками. Зато к ней самообладание вернулось.
– Молчишь? Значит, трогала, я не ошибся.
– Тимур, чего ты хочешь, - спросила она, стараясь не реагировать.
– А я думал о тебе, - он погано засмеялся.
– Мне все равно, о чем ты думал.
Он словно не слышал.
– Знаешь, ты стала такая сладенькая. Скажи, чему ты научилась еще? М? Чем-то же ты смогла так быстренько развести Надеина? Хочу попробовать.
У нее слов не было!
– Зачем ты звонил, Тимур? Ведь не для того, чтобы задавать мне эти вопросы?
– спросила она безэмоционально.
Еще несколько секунд в трубке звучал его смех. Потом Тимур проговорил:
– Да, ты права. Поговорим о делах, если не хочешь о приятном.
Тон сменился, стал злым, колючим. Честно говоря, именно сейчас Даша почувствовала себя не в своей тарелке. Потому что до сих пор все касалось только ее, и что бы он ни сказал, она могла это вынести. А теперь... Теперь это касалось Игоря Надеина. И у нее от внезапно нахлынувшего страха и волнения вмиг вспотели ладони.
– Значит так, - начал он жестко.
– Будешь за ним следить.
– За кем?
– вырвалось у нее.
– Не придуривайся, Даша. За своим боссом Надеиным. Он хитрый сукин сын и осторожный. Мне нужно, чтобы ты подобралась как можно ближе.
Ну вот. Сейчас это и будет сказано. Даша невольно затрепетала, вспомнив слова Игоря о том, что отец оставил ей какие-то средства, и что подходит срок. Так гадко стало и тошно. Значит, не до конца обворовал тогда своего ребенка, падальщик проклятый.
Однако Тимур ее удивил. Он говорил о каких-то ставках, прогнозах, фаворитах, статистике, рейтингах. Сыпал терминами, о которых она понятия не имела. Почему-то отметил, что в эту пятницу. А дальше даст указания дополнительно.
– Я не понимаю, Тимур! Я и близко ничего такого не видела в его офисе!
Она реально не понимала, чего тот хочет. А он снова погано хохотнул и выдал:
– Вот и напряги мозги и подумай, как втереться к нему в доверие. А я проверю. И если у тебя до пятницы ничего не выйдет, пеняй на себя.
От его циничного тона мороз по коже подрал. Даша сглотнула и выдохнула едва слышно:
– Хорошо. Я постараюсь.
– Вот именно, старайся, - жестко бросил он в трубку.
– И никто не пострадает.
И вдруг добавил:
– И когда будешь обслуживать его, думай обо мне.
Он отключился, а Даша потом долго еще сидела на краю ванны и нервно сглатывала, подергиваясь от отвращения. Через некоторое время в дверь поскреблась мама:
– Дашенька, ты как? Войти можно? Опять уписался Максимка, мне бы положить в стирку...
Даша прекрасно понимала, к чему все это.
– Да, сейчас открою, - проговорила она и вышла из ванной.
За завтраком мама все пыталась задавать наводящие вопросы, уж очень ее интересовало, с кем дочь говорила по телефону, когда заперлась в ванной. Но Даша свернула тему, ей об этом не то что говорить, думать было противно.
Под конец сказала-таки матери перед уходом:
–
Двери - никому. Ты поняла. Поняла?!Убедительно сказала. Очень.
– Поняла, - поджав губы, кивнула мать.
После всего этого Даша из дому выходила как из затхлого болота вылезла. Не давали покоя мысли о сыне. Правда, она почему-то была уверена, что до тех пор, пока она сотрудничает, Тимур не тронет Максимку. Ему не нужен был сын, Даша горько усмехнулась. Ему вообще ничего не было нужно, кроме денег.
Внизу у подъезда ждал Игорь. Она быстро занырнула к нему в машину и только там наконец выдохнула, ощущая себя в безопасности. А он охватил ее цепким взглядом и спросил:
– Ну?
– Звонил, - кивнула Даша.
Она, конечно, не стала касаться грязных намеков и подробностей разговора с бывшим. Коротко передала суть. Но по мере того как Даша рассказывала, взгляд у Игоря становился острым как бритва. И как ни странно, в нем сейчас читалось удовлетворение
– Хорошо, - произнес он.
Откинулся в водительском кресле, а руки сжали руль. Странный жест у него вырвался, как будто гладил его ладонями. Потом встряхнулся, словно сбросил оцепенение, поднес кулак ко рту и сказал, глядя в окно:
– Даша... Мы сделаем вот что.
Даша хоть и привыкла уже ездить с ним, но все равно садилась не рядом, впереди, на заднее сидение. Это позволяло ей сохранить видимость дистанции. Как бы.
И теперь она жадно впилась в спину Игоря взглядом, ожидая, что тот скажет. А он внезапно обернулся к ней. Глаза какие-то потемневшие, зрачки огромные, дышащие, черные.
– Скажи, он домогался тебя?
Как ушат ледяной воды на нее вылил. Даша застыла с отрытым ртом, не зная, что сказать. Что-то дикое, звериное заклубилось в его глазах, а ей вдруг стало страшно по-настоящему.
– Кишки выпущу гаду, - прошипел он сквозь зубы.
А она вдруг поверила, что именно это он и сделает, и раньше, чем подумала, выпалила:
– Нет-нет! Не надо, ничего не было!
Она даже руку к нему протянула рефлекторено. Игорь взглянул на ее руку, выдохнул, в глазах промелькнуло странное выражение. Прищурился, подался назад. От него повеяло холодом.
– Понимаю, он отец твоего ребенка. Возможно, даже дорог тебе.
И отвернулся.
– Нет!
– выкрикнула она.
– Нет! Игорь, посмотри на меня... Пожалуйста!!!
Он обернулся к ней, какой-то вмиг отдалившийся, отчужденный, хмурый. И Даша заговорила. Быстро, сбиваясь. Неважно как, главное, было донести до него.
– Ты понимаешь, я не хочу, чтобы... Чтобы ты марался о него! Понимаешь?! Не хочу, чтобы опускался до его уровня! Потому что ты для меня...
– голос сел, она повела шеей, стараясь сдержать слезы.