Игровая площадка для грешников

Я проснулась со стоном, прижав язык к разбитой губе, и поморщившись от боли. Целоваться с этим мудаком было явно плохой идеей, учитывая травму. Да и вообще это было плохой идеей. Потому что сам Фокс Арлекин был очень, очень, очень неудачной идеей.

Если он засунул бы в меня свой член, это был бы конец. Он никогда не понял бы, что я ему не принадлежу. А я не хотела, чтобы мной владели. Особенно потому, что, несмотря на то, что я вела большую игру, в глубине души я знала, что никогда раньше не была свободна ни в каком другом месте, кроме этого. А здесь, в моем маленьком трейлере с моей маленькой собачкой, у меня действительно было что-то, что было… моим.

Конечно, до этого я была готова бросить все и бежать из любой ситуации, в которой оказывалась, потому что не допускала эмоций в любых связях, которые устанавливала с людьми. Особенно с бойфрендами.

Но в глубине души я знала, что Шон был единственным, кто был ближе всех к тому, чтобы обладать мной. Я даже не хотела сближаться с кем-либо из верхушки бандитской иерархии, но проблема криминальной зависимости в моем роде деятельности заключалась в том, что это означало, что где бы я ни оказалась, я всегда оказывалась связанной с менее чем законными главарями этого места. А в радиусе многих миль это означало попадание под власть той или иной банды и необходимость подчиняться их правилам.

Оказалось, что в городке Стерлинг, где я жила несколько лет назад, всем заправляли «Мертвые Псы». И все, кто имел криминальные наклонности, должны были пропускать через них свою добычу, если рассчитывали, что им позволят продолжать работать.

Так я познакомилась с Шоном и не могла отрицать, что он сразу привлек меня. Он был просто одним из тех парней с самыми большими яйцами в комнате и самым жестким взглядом. Его аура заставляла всех смотреть в его сторону, и когда я обнаружила, что он смотрит в ответ, я приняла глупое решение поощрять это. Назовите это — ослепленной членом, но каждая девушка время от времени жаждала мощного члена, не так ли? И оказалось, что как только он попробовал меня на вкус, он решил, что хочет еще и еще, пока каким-то образом я не стала его.

Очевидно, он никогда не переставал трахать других девушек, как я выяснила в ту ночь, когда он пытался меня убить. Но я была той, о ком он заявлял публично, той, кого он хотел чаще всего, и той, кто была достаточно глупа, чтобы думать, что в то время это была достаточно сладкая сделка.

Но сладкое и Шон на самом деле не сочетались, и я была идиоткой, когда обманывала себя, полагая, что он привязан ко мне больше, чем это было на самом деле.

Я прожила с ним больше года, прежде чем поняла, что мне никогда не позволят уйти на моих собственных условиях. И после двух лет вместе, он решил убить меня и выбросить мою задницу обратно сюда.

Гребаный Шон.

Думать о нем было больно. Не потому, что я любила его — он был слишком холоден для этого, слишком недосягаем и, не знаю, развратен, я думаю. В нем не хватало этой самой маленькой частички. В его груди не билось сердце, там была лишь холодная, темная, жаждущая власти пустота. И это меня вполне устраивало, пока я не поняла, что это означает, что я снова была одноразовой.

Наверное, мне следовало сбежать задолго до того, как дошло до этого, но я была достаточно глупа, чтобы думать, что ему так сильно нравится трахать меня, что он будет держать меня рядом долгое время, и мне действительно больше некуда было идти. И вот теперь я была здесь. Ходячая мертвая девушка, которую снова выбросили.

Я вылезла из постели, приняла душ, сварила кофе и вышла на свою крошечную террасу, чтобы выпить его в лучах восходящего солнца.

Но в тот момент, когда я толкнула дверь и Дворняга выскочил пописать, я замерла.

Там, припаркованный прямо перед моим трейлером на недостаточно большом месте, на дорожке, абсолютно не предназначенной для машин, стоял здоровенный черный грузовик с большим светловолосым засранцем за рулем.

Что. За. Нахуй?

Я поставила свою кружку с кофе и зашагала обратно в дом с прищуренными глазами и яростью, бурлящей в моих венах. Кем он, блядь, себя возомнил, чтобы так контролировать мою гребаную жизнь?

Я ворвалась в свою комнату, рывком открыла дверь своего маленького шкафа и быстро надела джинсовые шорты, топ-бикини с огромной синей майкой поверх него и черную бейсболку. Я довершила образ розовыми солнцезащитными очками, которые раньше принадлежали Джей-Джею, и парой белых теннисных туфель.

Я взглянула в зеркало на различные царапины и ушибы, которые приобрела, и остановилась на засосах по обе стороны горла.

Когда мой взгляд скользнул между ними двумя, румянец запылал на моих щеках, и мне пришлось бороться с ним, когда я подумала о том факте, что они оба целовали меня своими губами прошлой ночью. Было чертовски обидно, что они оба были мудаками, потому что я начинала чувствовать потребность потрахаться с тихим отчаянием, над которым мне всерьез предстояло поработать в ближайшее время.

Я отбросила эти отвлекающие мысли в сторону и сосредоточилась на текущей задаче, тяжело вздохнув.

Затем я вернулась в свою маленькую кухню, налила стакан воды и направилась на улицу, чтобы разобраться со своей проблемой в виде Фокса.

Было слишком жарко, чтобы спать в долбанных грузовиках, поэтому Фокс оставил окна опущенными, откинул кресло назад и закинул ноги на приборную панель. Это выглядело чертовски неудобно, и я пожелала ему, свернуть свою гребную шею, за эти выходки. На коленях у него лежал пистолет, его рука свободно сжимала его, но я была готова поспорить, что этот самоуверенный ублюдок верил, что ни один мудак никогда не осмелится попытаться подкрасться к нему на его собственной территории. Тем легче над ним поиздеваться.

Я подошла к нему, подняла стакан и с озорной ухмылкой выплеснула содержимое ему в лицо.

— Что за хрень? — Фокс взревел, выпрямляясь и озираясь по сторонам, словно искал голову, которую нужно было оторвать, одновременно поднимая пистолет.

— Доброе утро, засранец, пора уходить, — сказала я, когда он открыл дверцу, чтобы выпрыгнуть из грузовика.

Я ехидно ухмыльнулась, глядя, как вода стекает по его обнаженной груди, заставляя меня думать о том, как он прижимался этими мускулами ко мне прошлой ночью, как он целовал меня, втискивал свой твердый член между моих бедер и…

Черт, это быстро дало обратный эффект.

Я постаралась отогнать от себя такие соблазнительные мысли об этом особенно назойливом ублюдке и повернулась, чтобы взбежать обратно на свое крыльцо, чтобы сбежать от него.

— Куда мы идем? — Требовательно спросил Фокс, шагая за мной. От его тяжелых шагов мое маленькое деревянное крыльцо задрожало, когда он приблизился ко мне.

Он явно не понял, что я имела в виду, что это ему пора уходить, и я не планировала присоединяться к нему, но один взгляд в его безумные глаза сказал мне, что я так легко от него не избавлюсь, поэтому я тут же придумала альтернативу.

— По магазинам, — мило ответила я, оборачиваясь, чтобы улыбнуться ему поверх ободка своей кружки с кофе.

— Почему ты выглядишь такой чертовски счастливой? — он хмыкнул. — Разве это не та часть, где ты снова начинаешь орать?

— Я так не думаю, — ответила я, пожав плечами. — Я думаю, это то, чего ты хочешь. Чтобы я вспылила и завелась. Поэтому я решила вместо этого сыграть с тобой в твою же игру.

— Что ты хочешь этим сказать? — он протянул руку, чтобы забрать у меня кофе и выпить ту половину, до которой я еще не добралась. Ублюдок.