Игровая площадка для грешников

Я неловко поерзала, разрываясь между желанием вывалить на них всю эту душевную боль и позволить им взять на себя ответственность за то, что они натворили, или просто закопать ее поглубже и сделать вид, что ее нет. Но к черту, если они хотят это услышать, то пусть услышат, а если они захотят и дальше притворяться, что после этого между нами можно что-то восстановить, тогда я действительно пойму, насколько они бредят.

Фокс провел рукой по лицу, его тело напряглось, и он, казалось, заставлял себя оставаться на своем месте.

— Значит, ты жила в каком-то грязном притоне с кучкой наркоманов? Как долго? — напряженно спросил он.

— Чем ты питалась? — Добавил Джей-Джей, его глаза были полны того, что для меня, шестнадцатилетней, выглядело как боль, но сейчас от нее не было никакого толку. Где была эта забота, когда я действительно в ней нуждалась? — Там была вода или…

— О да, это был разваливающийся кусок дерьма с дырами в крыше, но в нем была совершенно новая ванная комната с ванной-джакузи и одним из тех унитазов, которые брызгают водой в твою задницу и высушивают ее. И там был штатный повар, который готовил нам изысканные блюда три раза в день плюс закуски, — язвительно ответила я.

— Тебе не обязательно вести себя как дрянь из-за этого, — прорычал Чейз.

— Извини, если дерьмовая реальность моей жизни доставляет тебе неудобства, Эйс, — усмехнулась я ему. — Я думала, что вы все и так понимали, во что вы все меня втянули, когда бросили мою задницу и отправили меня ни с чем и ни с кем. Я имею в виду, мы ведь все выросли в одном и том же месте. И была причина, по которой никто из нас никогда не пытался убежать от нашей дерьмовой жизни, пока не случилось все это дерьмо со мной и Акселем. Мы все знали, что все может быть гораздо хуже.

— Если все было так плохо, ты могла бы с нами связаться, — тихо сказал Джей-Джей, и я усмехнулась.

— Думаю, вы все достаточно ясно дали понять, что я не могу этого сделать. И что вы не хотели этого и не стали бы мне помогать, даже если бы это пришло мне в голову. Чего, я могу вас заверить, не произошло. Но если эта история слишком тяжела для ваших чувствительных душонок, то я с радостью откажусь ее пересказывать, — сказала я, хмуро глядя на них троих и скрещивая руки на груди.

Дворняга низко зарычал, словно соглашаясь со мной, затем запрыгнул ко мне на колени и прижался ко мне. По крайней мере, кто-то прикрывал мою спину. Я была почти уверена, что эта собака — единственное существо на этой планете, на которое я могла положиться всем сердцем. Хотя он, вероятно, не задумываясь бросил бы меня ради более уютного дома и более дорогой собачьей еды, так что, вероятно, было довольно глупо полагаться на эту идею.

— Так что же произошло дальше? — Спросил Чейз, доставая из пачки очередную сигарету и засовывая ее в рот. И на этот раз Фокс не пытался остановить его, когда он закурил.

— Я пробыла там несколько месяцев, воруя всякую дрянь, чтобы выжить. И вот однажды меня поймали на попытке запустить пальцы в карман головореза, с которым мне следовало быть повнимательнее, прежде чем попытаться что-то украсть. Но я не ела уже два дня, а добираться до лучших районов города было нелегко, так что я попробовала свои силы, несмотря на здравый смысл. К счастью для меня, ему это показалось забавным. Парень был новичком в банде «Огранщиков Алмазов», и я ему понравилась. Он сказал, что забудет о моей попытке ограбления, если пригласит меня на свидание.

— Как его звали? — Спросил Фокс, и мне стало интересно, ведет ли он где-нибудь список всех тех имен, которые он так отчаянно выпытывал у меня. Может быть, у него были цветные ручки, чтобы ранжировать их в порядке важности, и красный маркер, чтобы вычеркивать их имена после того, как он отрубит им головы или что там еще он планировал.

— Коди. Ты уже знаешь о нем, — сказала я.

— Тот парень, с которым ты трахалась? — Прорычал Фокс, и остальные посмотрели на нас двоих так, будто эта информация их всерьез заинтересовала.

— Ты говоришь так, будто у меня был только один, — протянула я, наплевав, беспокоило ли его то, что я была с другими мужчинами. Я не принадлежала ему. Я говорила ему это чертову уйму раз. И тогда я была еще меньше его, чем сейчас.

— Каким он был? — Спросил Джей-Джей. — Он был милым… он любил тебя?

— А это, по-твоему, было бы лучше или хуже? — Спросила я, и они снова переглянулись между собой, словно не были уверены. Я решила дать им расплывчатый ответ, прежде чем двигаться дальше. — Он был ко мне добрее, чем кто-либо другой с тех пор, как я покинула это место, — сказала я. — Но было достаточно ясно, чего он от меня хотел. И я решила дать ему это, быть его девушкой, иметь место для ночлега, где есть водопровод и все прочее. Ему очень нравилось, что я там, потому что ему нравилось трахать меня. Этого достаточно для ваших любопытных маленьких умишек? — Я опустила подробности о том, как сильно я ненавидела себя за этот выбор. Мне казалось, что я продала себя, хотя он мне немного нравился. По большей части он был добр ко мне и никогда не впутывал меня ни в какое дерьмо. Но я была молода, и он знал, чего хочет. Он не был нежен со мной, когда брал то что хотел, даже если не заставлял меня. В первый раз, когда мы были вместе, я сказала ему, что я девственница, прямо перед тем, как он вошел в меня, и он рассмеялся, резко засовывая свой член внутрь. — Больше нет, — проворчал он, едва сделав паузу, когда я ахнула от боли, а потом снова начал двигать бедрами, входя и выходя из меня и выкрикнув мое имя, когда кончил несколько минут спустя. По крайней мере, это длилось недолго.

— Это было через несколько месяцев после того, как ты покинула приют? — Спросил Чейз. Как будто время было для него чертовски важно.

— Ну и что?

— Значит, тебе все еще было шестнадцать. Сколько ему было?

— Отвали, Чейз. Кого это волнует? — Но он попал в самую точку, потому что, хотя в то время мне и было все равно, Коди было двадцать один, и, возможно, то, что произошло между нами, было немного более хреновым, чем я тогда думала.

— Меня, — мрачно сказал Фокс.

— Нет. Тебя не волнует, — отрезала я, отказываясь позволить им увидеть, что я сомневаюсь в выборе, который я сделала, чтобы выжить. Они прекрасно понимали, что мне пришлось совершить немало дерьмовых поступков, чтобы выжить в одиночку. Им просто не нравилось думать об этом, потому что они понимали, что в конечном итоге это все на их совести. — Вам не нравится это слышать, но хотите вы это признавать или нет, вы уже все это знали. С того самого момента, как вы начали спрашивать о том, что было со мной все эти годы назад и поняли, что я сбежала из того дерьмового приюта. Вы точно знали, что происходит с детьми-беглецами на таких улицах. Так что вы знаете, что меня трахали всеми возможными способами, которые вы только можете себе представить. У меня были парни-неудачники, которые обращались со мной как с дерьмом, и вы знаете, что я многое терпела. У меня было несколько правил, которых я придерживалась. Если они били меня, я уходила. Если они изменяли, я уходила. А иногда я просто уходила, потому что мне надоело сосать один и тот же член. После Коди я нашла других ублюдков-гангстеров, потому что они могли предложить мне безопасность, а я могла предложить им девушку, которая не будет пытаться стать женой или матерью их детей, или влюбляться, или заниматься прочей ерундой. Я переезжала из города в город всякий раз, когда мне надоедало мое окружение или люди, с которыми я общалась. Я водилась с бандитами, потому что это было то, что я знала лучше всего, и рядом с ними было единственное место, где я чувствовала себя своей, но я никогда не вступала ни в какие банды и всегда была готова сократить свои потери и уйти. У меня не всегда были парни, потому что мне не нужно было, чтобы кто-то присматривал за мной, но как бы вам это ни не нравилось, на самом деле мне нравится член, так что, когда это меня устраивало, я это делала. И не думайте, что я была какой-то бедной, беспомощной девушкой, которую использовала кучка мудаков, потому что я могу заверить вас, что я использовала их точно так же.

— А как насчет того, кто пытался тебя убить? — Зарычал Чейз, затягиваясь сигаретой, как будто это был спасательный круг, за который он был полон решимости цепляться, несмотря ни на что.

— А что насчет него? — Спросила я небрежно, хотя по моему телу пробежала дрожь беспокойства при упоминании Шона. Я не успокоюсь, пока этот ублюдок не будет мертв.

— Как долго ты была с ним? — Спросил Джей-Джей.

— В каком городе вы были? — В тот же момент потребовал Фокс.

Я взвесила эту информацию в уме, а затем пожала плечами. — Чуть больше двух лет. И я не скажу вам, где именно.

— Два года? — Фокс поперхнулся, выглядя так, будто хотел убить этого парня еще больше, чем раньше.

— Значит, этот парень был еще одним гангстером? — Спросил Чейз, подходя слишком близко к истине, которой я не хотела с ними делиться. — В какой банде? Той, с которым «Арлекины» в мире? Или той, которая выступает против нас?

— Откуда, черт возьми, я должна знать? — Спросила я. — Вы ни хрена не рассказываете мне о вашей клубе для мальчиков, и он тоже никогда этого не делал.

— Ты была с этим парнем два года, и он ни разу не заговорил при тебе о делах банды? — Чейз недоверчиво усмехнулся.

— Я не гребаная идиотка, — огрызнулась я на скрытое предположение, что я какая-то гребаная наивная bimbo. (Прим.: Bimbo — это очень грубое слово для обозначения женщины. Что-то вроде «красивая идиотка», но в очень грубой и унизительной форме.) — Я специально дала понять, что меня все это не интересует. Я не хотела иметь ничего общего с его бандой, и он был счастлив держать меня подальше от нее.

— Его бандой? — Спросил Фокс, оживившись, как лабрадор, заметивший мяч. — Он руководил ею?