Игровой практикум

— Не согласовано. — Игнатов поставил напротив пункта жирный минус. — Теперь с телевидением. Они хотят сделать с вами большую передачу. Ну общий смысл, сын героя, защищает страну, и так далее. Тут, Никита Анатольевич, дело государственное, нужно сделать. Люди должны видеть своих героев. Вон, товарищ Гагарин тоже никак не хотел участвовать в турне по зарубежным странам и во всяких съёмках, но всё равно терпел.

— Надо — так надо. — Никита развёл руками. — Меня-то зачем было спрашивать, при такой постановке вопроса?

— Ну, вы могли жёстко отказаться и всё. — Косыгин, пожал плечами. — Насильно мил не будешь. Я вообще удивлён тем, что вы так гладко вошли в систему государственной власти.

— Знаете, — Никита помедлил. — На последнем прорыве под Казанью, женщина, на вид учительница или что-то вроде того, пробуждённая класса целительница, нулёвка всего, раненых своих вытягивала. Себя уже досуха вычерпала, и всё скребла, выдавливая капли, чтобы подлатать своих мужчин. При смерти была, когда я на неё наложил большое восстановление, сразу кинулась снова лечить. Люди же реально зубами за каждую пядь земли держаться чтобы тварей не пустить, а я что? Буду дома отсиживаться?

К чести руководителей страны, никто не требовал от Никиты беготни по согласованиям, и подписания документов. Этим занялась специальная команда, способная, если надо, пробить строительство филиала КГБ напротив резиденции ЦРУ в Лэнгли.

Десять человек, плюс полсотни головорезов и ликвидаторов, решали любые проблемы быстро, эффективно, и не стесняясь попутного ущерба в виде посаженных, или просто пропавших без вести чиновников.

Возможно именно благодаря этому, здания и технические сооружения нового подразделения стали расти будто грибы после дождя, а рабочие носились по стройплощадке словно ужаленные.

Одновременно со зданиями полка, возводили жилые корпуса домов офицерского состава, со вполне комфортабельными квартирами нового «Московского проекта», расширяли трассу до Москвы, заливали новую взлётно-посадочную полосу длиной в четыре километра и поднимали тёплые ангары для авиатехники.

Подразделение получилось размером с бригаду. Три с половиной тысячи личного состава, разнообразная авиация, своя бронетехника и артиллерия, узел связи уровня общевойсковой армии, и собственное хранилище «спец изделий» — атомных зарядов с ручной активацией. Охраняли их специальные люди откуда-то из недр министерства обороны, но без карточки — доступа, хранившейся у Никиты в сейфе, и кода, запрашиваемого по спецсвязи для каждого конкретного изделия, бомбу невозможно было заставить взорваться. И такая многоуровневая система защиты не выглядела параноидальной для ядерного фугаса, переносимого одним человеком.

С заботами и беготнёй посвящённой новым задачам и закрытием порталов происходившей в фоновом режиме, Никита как-то упустил вопросы собственного роста, и как-то вечером, скинув все дела на своих людей, сидел у себя в Переделкино, и вполуха слушая как вертолётчики негромко переговариваясь готовят мангал к священнодействию приготовления шашлыков, развернул длинную портянку сообщений ассистента, вычленяя главное. Закрытие порталов и схватки с животными дали ему больше двухсот сорока тысяч единиц, от его людей тоже перепало, хотя в итоге с учётом перетока от него к ним, выходило так на так. Плюс ассистент добавил за место в Совете Обороны, и добавил щедро, ну и за расширение роты до полка — двадцать тысяч единиц. Всего вышло чуть больше трёхсот тысяч.

Вроде бы очень много, но, если заглянуть в конец каталога — сущие слёзы и копейки, на которые даже маленькую межзвёздную яхту не купить. А честно говоря, Никите очень хотелось попасть на планету шагран, чтобы вдумчиво так порасспросить их о причинах и рассказать о последствиях.

Но цены на такие игрушки начинались от тридцати миллионов, а значит всё это откладывалось до лучших времён, которые возможно и не настанут никогда. Уж больно велик разрыв между ресурсами и ценами.

Но вопрос вложения единиц имел важнейшее значение, и Никита погрузился в виртуальный редактор, распределяя их по веткам и навыкам, особое внимание уделив защитным и атакующим умениям, в том числе и пассивным, скорости мышления, и создания узоров, но внезапно наткнулся на ограничение ассистента на вложение единиц, так как без тренировок, а лишь единым волшебным взмахом, проблемы не решить.

Но расширение внутреннего источника — дело совсем иное, и тут Никита выбрал все возможные улучшения для своего уровня, прокачав скорость восстановления и мгновенную мощность выплеска.

Отдельно и крайне внимательно ознакомился с всеми предлагаемыми дополнительными — специализациями, которых вообще-то не могло быть бесконечное количество. У Никиты в допах уже имелись специальности целитель, тактик и картограф, взятые ассистентом без его согласия, для решения задач выживания, и скорейшего продвижения. Целитель, для ускорения самовосстановления организма, тактик, для лучшего социального роста, а картограф для рисования.

Наездник, оказался специальностью подчинения тварей для работы, повелитель для участия их в бою, оператор — управление всей соответствующей техникой, палач — проведение допросов и казней, конструктор — создание химер, а танцор теней — техника полного или частичного скрыта в пространстве. Для начального продвижения во всех этих дополнительных специализациях требовался блок, сопряжения, выстраивавший дополнительный источник в теле, для питания узоров содержавших нужную энергию, или для поддержания пассивных навыков.

Последнее очень заинтересовало Никиту, и подумав, он, пока его жадность отвлеклась, вложил пять тысяч единиц в блок сопряжения, первичную раскачку источника, и несколько узоров этой специализации: «Тень в темноте», «Мыльный глаз», «Цветовой хаос», «Стеклянная тень» и «Мутное облако».

К его удивлению, пристройка к основному колодцу, — а точнее колодец-антагонист встал почти мгновенно, видимо сказались его контакты с пси-кристаллами. Заодно куда-то делся розовый столбик, отмечавший степень загрязнения чужеродной энергией, а в списке узоров, появился раздел, отмеченный серо-голубым цветом.

И конечно он сразу же решил попробовать «тень в темноте», и сплетя узор, активировал его, и подошёл к зеркалу. Не сказать, что прям невидимка, и если присмотреться, то силуэт в виде слегка размытого изображения всё же просматривался, но лишь на ярком свету двухсотсвечовой лампочки. Как только Никита выключил яркий свет, оставив только маленький ночник, исчез и силуэт.

— Андрей Михайлович! — Окликнул Никита пилота вертолёта, — Я пойду пройдусь!

— Если будут искать? — Уточнил майор.

— Скажи, вот тока щас, был тут.

— Принял.

Как проверить режим невидимки? Конечно на собаках, и шумный барбос живший в доме Булата Шалвовича Окуджавы, обычно провожавший прохожих истошным лаем, только ухом дёрнул, когда Никита подошёл к невысокому забору.

Стая наполовину одичавших псин, пробежала по алее, не обратив никакого внимания на человека под узором «тени», и он уже собирался повернуть назад, когда от дома Людмилы Гурченко, донёсся негромкий вскрик.

Легко перемахнув двухметровый забор, Никита подошёл к двери, роскошного двухэтажного особняка, потянул за ручку, но та оказалась закрыта. Вырезав «иглой праха» дыру в замке, он открыл дверь, и через прихожую, шагнул в большую гостиную, где хозяйничали два люмпена, в криво сидевших пальто. Один невысокий, коренастый лохматый, с заточкой в руке, а второй, высокий, но лысый с небольшим пистолетом типа Бэби Браунинга.