Игрушка богов. Дилогия

Ее враждебность не страшила. Девушка просто не понимала его, а непонимание всегда вызывает враждебность. То, что она чувствовала в нем, только усиливало ее растерянность. Но Дила чувствовала то, что не ощутил никто вокруг, хотя среди волков были особи, в жилах которых текла его кровь.

Кир огляделся внутренним взором, чтобы понять, что происходит вокруг. В доме около храма Великого волка готовилось пиршество. Бора была там, и рядом с ней было много женщин.

Дила сидела возле котла с водой и терпеливо ждала удара гонга. Корвин разговаривал в храме с богом стаи – Великим волком, не понимая, что это просто еще один лик Матери-волчицы.

Кир смог уловить только обрывки его мыслей – в них были тревога и неопределенный страх. Как понял одинокий волк, разговор шел о нем. Корвин беспокоился, потому что по древним поверьям приход одинокого волка означал начало испытаний и перемен. Воин мысленно пожал плечами, возможно, так оно и есть. Одинокий волк всего лишь игрушка в руках богов, марионетка, выполняющая их волю.

Кир несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул воздух, поднимая уровень своего восприятия, и коснулся мозга Дилы. Там был его образ, неестественно маленький, с гротескно искаженными чертами лица. Точнее говоря, девушка видела его маленьким карликом с хитро бегающими глазами, морщинистым лицом, дышащим злобой. Больше он ничего не успел увидеть, ее мозг закрылся блоком.

Бора права, эта девочка еще доставит ему много беспокойства. Кир улыбнулся и дернул за шнур. Гулкий звон гонга разнесся по коридорам храма, возможно, впервые после многих лет…

Пир был шумным, стая веселилась как могла. Из подвалов храма выкатили бочки с хмельным напитком, и уже через час одна из них была пуста. Кира посадили на центральное место, а рядом с ним сели Корвин и Бора.

Прислуживала ему под смешки волков и молодых волчиц Дила с четко читаемой обидой на лице. Бора сама присматривала за ней и сердито поправляла, когда девушка что-то делала не так.

– Она возненавидит меня за это,– прошептал Кир Боре. Та улыбнулась:

– Я знаю, но поступаю так потому, что меня об этом просила Матерь-волчица. Дила должна уйти со злостью на стаю и на меня, она должна возненавидеть тебя как человека, из-за которого это все произошло.

Кир удивленно захлопал глазами:

– Зачем это нужно Матери-волчице?

– Это дело богини, а не мое. Видимо, здесь есть какой-то особый смысл, которого мы не понимаем.

Кир кивнул. Он видел какую-то определенную логику во всем, что происходило вокруг него. У Кира все больше появлялась необъяснимая уверенность в том, что Кена отправилась на верную смерть потому, что ее к этому подтолкнули. И что его приход сюда был также заранее спланирован, как и отсутствие Дары и Крисы.

– Когда ушла Дара из стаи? – спросил Кир у Боры, решив проверить свое предположение.

– За несколько дней до твоего прихода. Она долго беседовала с Матерью-волчицей, а после этого быстро собралась и ушла вместе с сестрой.

– Я, кажется, понимаю, почему она так спешила…

– Почему?

Кир собрался было ответить, как вокруг внезапно зашумела стая.

– Пусть одинокий волк скажет свое слово,– послышались голоса с разных сторон.

Корвин, до этого не проронивший ни слова, повернулся к Киру:

– Скажи им что-нибудь, отец. Стая давно не участвовала в сражениях, они готовятся, но не знают к чему. А твое появление все восприняли, как приближение новых битв, поэтому они ждут от тебя, что ты скажешь им напутствие или хотя бы намекнешь, если по каким-то причинам пока не можешь сказать правду.

Кир неохотно поднялся.

– Волки, – начал он.

Стая затихла, напряженно вслушиваясь в каждое его слово.

– Я пришел проверить стаю. Я увидел ее. – Он хмуро оглядел волков и волчиц. – Выросло новое поколение волков, тех, кого я не знаю, кто не дрался рядом со мной в боях с черными воинами. Новая стая не узнала меня, и мне чуть было снова не пришлось доказывать свое право одинокого волка в честной схватке. Меня огорчило то, что я увидел. Я вижу, что стая не готова к великой охоте. Волки стали ленивы и неповоротливы и потеряли осторожность. Я едва не дошел до города, прежде чем меня встретил дозор. И я услышал его раньше, чем увидел, а это скверный признак. Мирное время разбаловало вас. Это плохо, очень плохо. Если придет враг, то многие из вас погибнут, а некоторые придут в небесное логово с когтями, не обагренными кровью врагов.

– Нет! – неожиданно яростно выкрикнул кто-то из глубины храма. – Ты не знаешь нас. Нам не разрешил вожак доказать тебе, что мы стали сильнее, чем наши предшественники.

Стая заворчала. Кир нашел взглядом того, кто кричал, и узнал его. Это был все тот же верзила, по-прежнему недовольный тем, что ему не дали подраться с одиноким волком. Он был уверен в своей силе, и молодые волки поддерживали его уверенность.

– Я готов доказать тебе, одинокий волк, что ты не прав в своих словах, – выкрикнул детина. – Я вызываю тебя.

– Ну что, ты, кто называет себя одиноким волком? – шепнула ему на ухо Дила. – Ты, кажется, попал в трудное положение? Если согласишься и он тебя побьет, то все поймут, что ты не мой дед. То же самое будет, если ты откажешься. Стая начнет сомневаться в тебе.

Корвин, чуть повернув голову, проговорил:

– Отец, ты не можешь принять этот вызов, я обещал, что тебе не придется драться.

Кир закрыл глаза, проверяя, как настроена стая. Убедившись, что этот поединок неизбежен, он вздохнул:

– Если я откажусь, Корвин, то поставлю тебя в трудное положение.

– Я сумею успокоить их.

– Нет,– покачал головой Кир. – Я приму этот вызов.

Бора положила руку Корвину на плечо:

– Не препятствуй ему, сын. Ты просто не знаешь своего отца. Когда я была молодой волчицей, я видела, как он побил в схватке пятерых таких же, как этот, глупых молодых волков. А двое из них были даже больше этого неповоротливого увальня…

Кир встал.

– Хорошо. Я готов подтвердить свои слова и принимаю вызов.

Стая возбужденно зашумела, радуясь новому развлечению. Дила злорадно прошептала за спиной:

– Он побьет тебя, самозванец.

– Внимательно смотри за мной, – тихо ответил Кир. – Боя как такового не будет, я их разочарую, но ты должна увидеть и понять, как можно драться.

– Ты меня учишь? – язвительно рассмеялась Дила. – Я волчица, я дерусь с детства. Я бы тебя сама побила, да мне бабушка не разрешает.

– Ты училась не тому…

Кир сбросил комбинезон и остался в набедренной повязке, брошенной ему днем. Воин уже постирал ее в той горячей воде, что принесла Дила. Это был неосознанный порыв, а может быть, уже тогда одинокий волк подсознательно знал, что произойдет.

Солнце скрылось за высокой горой, и на улице, где должна была состояться схватка, было сумрачно, поэтому принесли факелы.

Верзила высился над остальной толпой и был чрезвычайно собой доволен, он вскидывал вверх руки, призывая своего бога – Великого волка, искоса поглядывая на Кира. Корвин тихо произнес: