Игрушка олигарха
Шрифт:
Максимально тихо открываю тяжелую дверь, на цыпочках пробираюсь внутрь. У него должны быть ключи от этого логова. Где же они… где?
В комнате мрак. Плотно зашторены шторы, и я не вижу даже собственных рук. Ох, мамочки, хоть бы не напороться на что-то. И тут из горла вырывается крик, когда мизинцем я натыкаюсь на что-то дико острое. Угол кровати. Твою ж!
– Черт возьми, больно! Ай… ай… а-ай! – шиплю, прыгаю на одной ноге, после чего резко загорается свет, и, подняв голову, я застываю на месте.
По спине ползут муравьи, потому как
– Вы что, совсем не спите? Вампир?
Как-то тупо получается, но я уже это сказала. На это Рахманов не реагирует, а достает металлическую коробку каких-то элитных вычурных сигарет из кармана и закуривает. Я замечаю, что зажигалка у него тоже очень необычная. Блестящая, крупная, с красивым рисунком сбоку. Похоже на ручную работу. Я таких никогда не видела на прилавках.
– Что ты делаешь в моей спальне, зверек?
– Я… я это… Это… – подбираю варианты, и их нет.
Я растерялась перед ним. Почему-то была уверена, что этот богач спит в такое время, как и все нормальные люди, но, похоже, это к нему вообще не относится. Стащила ключики, что называется, елки…
– За этим пришла?
Владлен поднимает с журнального столика связку ключей, и у меня загораются глаза. Он знал! Этот чертов олигарх предвидел и ждал, пока я приду сюда сама!
– Выпустите меня немедленно, не то я заявлю на вас в милицию! Будете сидеть в тюрьме за похищение несовершеннолетнего!
Вздернув подбородок и придав голосу весь драматизм мира, чеканю, однако, похоже, это не производит на Владлена должного эффекта. Никакого.
– Кто ты?
Чуть подается вперед, и я вижу, как этот взрослый олигарх опирается о колени сильными руками в закатанной до локтей белой рубашке. А еще от него пахнет таким приятным парфюмом, что даже стоять сложно рядом. Мамочки.
Машинально делаю шаг назад, потому что его запах хочется вдыхать и чувствовать, а я не хочу. Мне кажется это опасным. Для меня.
Сдвигаю брови. Он какой-то странный. И вопросы у него такие же.
– В смысле?
– У тебя есть документы, свидетельство о рождении, паспорт? Кто ты, зверек?
– У меня нет документов. Вы же знаете.
Стою напротив этого олигарха и хлопаю ресницами. Неловко и страшно. Я не знаю, чего от него ожидать.
– Вот. Значит, и тебя нет. Ты просто глупая маленькая овечка, смеющая мне угрожать.
– А вы сами кто такой? Волк? Вы регулярно грабите банк или убиваете людей на заказ? – смелею, говорю, что думаю, и едкая короткая усмешка озаряет строгое лицо Владлена.
– Откуда такие предположения?
Чуть прищуривается, и я замечаю, что он рассматривает меня. Не пялится, а именно рассматривает. Изучает с интересом, как глупого маленького зверька, с которым забавляется прямо сейчас.
– Вы явно богаты, и я просто
не понимаю, откуда такие деньги могут быть у простого человека.– Я предпочитаю быть хищником, а не простым человеком, игрушка.
– Я не игрушка, хватит! Мне не нужны ваши хоромы! В детском доме моем холодном и то будет куда лучше! Я хочу вернуться в детдом и я не собираюсь тут плясать под вашу дудку!
Резко разворачиваюсь, чтобы уйти, но слышу его бархатный низкий голос:
– Смотри.
Что-то чиркает по столу, и я оборачиваюсь. Какой-то белый конверт, который олигарх бросил мне под ноги, как что-то ненужное.
– Что это?
– Сама глянь.
Долька любопытства побеждает, я медленно наклоняюсь и осторожно беру конверт в руки. Он полон каких-то фотографий, и, когда я вытаскиваю их, начиная рассматривать, тошнота и липкий ужас подкатывают к горлу.
Фотографии вываливаются из рук вместе с конвертом, и я оседаю на пол, издавая нечто похожее на жалобный скулеж.
На этих фото девочки из моего детдома и некоторые другие, которых я не знаю. В неестественных позах, сразу под несколькими мужиками в каких-то богатых помещениях. Заплаканные, избитые так, что места живого на них нет.
Некоторые девочки порезаны. На их животах и бедрах следы от глубоких ран, словно их кто-то резал ножом. Специально.
На паре последних снимков я узнаю Владу. Ее имели сразу трое мужиков. Жирных старых уродов. Понятно теперь, почему она тогда такая вернулась и не захотела больше жить. Они ее изнасиловали втроем. Втроем!
– Сволочи… Это вы, да?! Вы тоже принимаете в этом участие, как и эти звери?! Что это за ужас? Господи…
– Это твоя судьба, игрушка, которая ждет тебя в твоем любимом детском доме, – холодно басит, смотря прямо на меня, так и сидящую на холодном полу.
– Они были такими молодыми, они хотели жить! Гады! Ненавижу!
– Они были мясом! А хищники питаются только мясом, овечка! – чеканит Владлен, резко поднимается и тушит сигарету прямо о край стола, оставляя на нем черный след, а после проходит мимо меня, сидящей на коленях.
Я же смотрю на эти жуткие фото изнасилованных девочек, вытираю слезы дрожащей рукой и понимаю, что он меня не пугает. Владлен показывает мне правду, какая она есть.
Этот монстр играет со мной, как кот с мышкой. Не лишая меня свободы, но отлично показывая последствия моего побега, и я понимаю, что больше не хочу сбегать в детский дом.
Владлен мне отчетливо показал, что меня ждет по возвращении туда.
Глава 8
Он привел целую бригаду врачей на следующий день, которые меня осмотрели с головы до ног и выкачали столько крови, сколько я еще в жизни своей не видела.
Они проверяли меня… всю. Реально всю. От зубов до промежности, волосы, ногти и даже зрение. Оказалось, что левый глаз у меня видит хуже правого, тогда как я всю жизнь жила и ни сном ни духом этого не замечала.