Игрушка по неволе 2

Анжела

— ЧТО?! Брак? Ты смеёшься?

Думаю, что это всего лишь жестокая шутка. Но лицо Анварова предельно серьёзно.

— Нас распишут. Как только прилетим, — продолжает будничным тоном. — Договорной брак, разумеется. Но если ты захочешь покувыркаться со мной в постели, я не буду против.

— Ни за что! Кувыркайся с другими.

— Тебе будет приятно смотреть, как я буду трахать других девиц?

Лицо Анварова искажается напряжённым интересом.

Он ждёт моего ответа. А я не знаю, почему меня изнутри так сильно скручивает болью от мысли, что Рустам будет в постели с другими девушками.

Мы не виделись некоторое время. Учитывая его большие аппетиты в постели, я не думаю, что он хранил целибат эти две — две с половиной недели.

Мне становится трудно дышать, и я отворачиваюсь в окно. Разглядываю серое полотно асфальта, говоря безразлично.

— Мне плевать. И я не хочу брать твою фамилию. Останусь при своей.

— Исключено. Есть вещи, которые я не собираюсь обсуждать. Ты возьмёшь себе мою фамилию, чтобы ребёнок родился Анваровым.

— Родился. Или родилась? Тебе нужен наследник? — спрашиваю с горечью. — Но я не автомат по исполнению желаний!

— Мне плевать. Девочка или мальчик. Главное, что это мой ребёнок!

Я собираюсь возразить ещё что-то. Но слышится речь стюардессы, она предупреждает о взлёте. Мне становится страшно.

Никогда прежде не летала.

Начинается лёгкая встряска. Наверное, махина отрывается от земли, и я глупо зажмуриваюсь, прячась от кошмара, как в детстве.

Ладони покрываются холодным потом. Мне тяжело дышать, и сердце бьётся в учащённом ритме.

И ещё я жду чуда. Глупого чуда… Из разряда невозможного! Жду, что сейчас самолёт остановят, в салоне появится отец и…

Не знаю, что дальше.

Мечтаю, что отец раскается и откажется выдавать меня выгодно за старика; желаю, чтобы Рустам осознал, как некрасиво он поступает и попросил прощения; думаю о том, какой была моя жизнь, если бы мне самой позволили выбирать…

Я хочу нормальной семьи, заботливых родителей, хочу любящего мужчину.

Это так мало! Я не прошу у Вселенной горы золота и огромного состояния. Я просто хочу быть счастливой. Обыкновенное счастье. Разве это так сложно?!

— Не бойся.

Рустам бережно обнимает мои ладони и подносит их к губам, целуя интимно и нежно.

— Самолёт не рухнет вниз. Летать страшно только в первый раз.

Анваров ласкает мои руки поцелуями и растирает их заботливо, прогоняя нервную дрожь. Он умеет быть внимательным и чувственным, когда захочет.

— Можешь обматерить меня, если тебе станет легче, — предлагает с лёгким смехом мужчина.

Возмущение в душе настолько сильное, что я даже забываю бояться и отнимаю свои руки, сложив их под грудью.

— Если я начну тебя материть за всё, что ты сделал, это будеи непрерывный поток мата. На несколько часов!

— Всё настолько ужасно? — спрашивает с лёгкой улыбкой.

Он улыбается и улыбается, смотря на меня. Улыбка ненадолго покидает его пухлые губы, но потом появляется снова. Бесит до ужаса!

— Тебе смешно?! Ты начисто лишён совести! Жестокий и циничный гад.

Он придвигается ко мне ближе, накрывая шею ладонью. Глаза мужчины становятся ещё более тёмными, окуная меня в омут черноты.

— Не нравится? — спрашиваю я, едва дыша от собственной смелости. — Можешь изнасиловать меня ещё раз. У тебя это так хорошо получается.

— Ты перестала трястись от страха, — говорит с какой-то невозможной нежностью, поглаживая пальцем синеватую венку, бьющуюся на шее. — Тебе станет легче, если я скажу, что сожалею о содеянном?

Я хотела бы услышать эти слова намного раньше. В момент, когда он присвоил меня, словно вещь. Может быть, тогда мне было бы легче. Не случилось бы очень многого.

Теперь я не знаю, чего ожидать. Отец будет в бешенстве. Возможно, он будет зол не только на Рустама, но и на меня — тоже.

Поэтому я заставляю себя покачать головой, сказав Рустаму:

— Я тебе не поверю. Слова — это просто слова. Поступки говорят об обратном. Ты снова идёшь по головам. Отпусти. Мне неприятно.

— Я тебя волную, Ангелочек…

Рустам медленно опускает пальцы, проводя ими в глубоком декольте, собирает нервную дрожь.

— Очень волную.

— Не обольщайся. Меня может трясти от отвращения, — добавляю как можно равнодушнее, замечая, что он злится.

После моих слов черты на лице Рустама заостряются. На лбу пролегают глубокие складки, уголки чувственного рта опускаются. Можно подумать, что его волнуют мои чувства.

Неужели ему не плевать?

— Куда мы летим?

— За пределы родины. У твоего отца длинные руки, но не настолько, чтобы достать тебя в чужой стране…

Глава 15

Анжела

Перелёт прошёл легко и без потрясений. Если не считать нового витка страха, возникшего, когда самолёт пошёл на посадку.

Анваров снова применил ко мне свои чары успокаивая. Странно, но рядом с ним я начинаю чувствовать себя живой.

По сравнению с тем состоянием, какое недавно было у меня…

Яркое южное солнце слепит.

Прикрываю глаза рукой, спускаясь по трапу. Я покинула страну в лёгком, демисезонном пальто, а на ногах — сапожки.

Здесь, на юге Италии, это ни к чему. Одежда мгновенно прилипает к спине.

Рустам расслабленно улыбается мне.

— Тебе нужно обновить гардероб.

— Почему ты так спокоен? Не переживаешь за то, какая кара постигнет тебя?

— Справлюсь…

Рустам уверенно ведёт меня под локоть к чёрному лимузину, очевидно, дожидающемуся нашу пару.

— Тихонов хотел убить тебя только за то, что ты наградил меня беременностью, — рассуждаю вслух. — Узнай он о том, как всё прошло в первый раз… Наверняка не удержался бы от убийства.

— У тебя не получится запугать меня.

Скулы на лице Рустама обозначаются резче. Он помогает забраться мне в нутро лимузина. Комфорт внутри — нечто запредельное. Даже пожив с Рустамом, я ещё не привыкла к окружающей меня роскоши.