Игрушка Верховного Мага

– Не будет, - твердо проговорила Лисия. – Я буду держать себя в руках.

Верган коротко рассмеялся.

– Ты уже обещала это.

Лисия стиснула кулачки с такой силой, что ногти до крови вонзились в нежную кожу ладоней.

– Ради свободы я постараюсь втройне.

– Ну хорошо, - пожал он плечами. – Дам тебе шанс. Сможешь освоить полет и магические щиты – разрешу тебе летать одной. Но на расстояние не больше, чем успеешь вернуться в башню до заката. Нарушишь это условие – запрет.

Лисия энергично закивала головой. Да если она сможет свободно летать до заката, согласится на любые условия!

Тут ей кое-что пришло в голову.

– А как же моя ведьминская сила? Она даже вам не позволила меня… - снасильничать, хотела было сказать, но успела сдержаться. – Заставить.

Верган ухмыльнулся.

– Именно что заставить. Оставить от тебя мокрое место твоя сила не помешала бы. Я дорожу твоей жизнью, если ты до сих пор не заметила. Не все, кого ты могла встретить и встречала на своем пути, отнеслись бы к тебе так же.

– Благодарствую, - процедила сквозь зубы Лисия. – Не передать, как я вам признательна.

Он цокнул языком.

– Вижу твой невраждебный настрой. Нескоро ты добьешься исполнения своей мечты.

Изо всех сил Лисия заставила себя не взбаламутиться вновь.

– Я буду стараться. Очень.

Верган встал с кресла.

– Хорошо. Можем возобновить урок. Проверим твою готовность. Перекидывайся.

Лисия слегка опешила, но шагнула к окну. Повторное превращение далось ей совсем легко. Стоило только представить себя в полете – и вот стены и потолок вдруг удалились, изменилось зрение, тело покрылось перьями. Она взмахнула крыльями и вылетела в окно.

Коршун взметнулся следом. Она тут же вспомнила их утренний полет, как она врезалась ему прямо… кхм, в хвост. И как он впоследствии ее наказал.

Птицы не краснеют от стыда. Похоже, на этот раз эрлитерия сохранила в себе многое от человека, раз ее и без того горячее тельце залилось еще большим жаром изнутри. И когда ее накрывала тень коршуна, жар разгорался сильнее.

Полет длился где-то треть часа. И это тоже отметила ее человеческая часть – птицы иначе воспринимают время. Затем коршун развернулся назад, к большой черной скале… которая вся целиком была его гнездом – откуда-то эрлитерия знала это.

Она полетела за ним. Достигнув скалы, впорхнула следом в широкое отверстие. И увидела там уже не коршуна, а человека. Испуганно метнулась назад, на волю… И ударилась о невидимую преграду.

– Тебе почти удался полет, - раздался человеческий голос. – Остался последний штрих. Перекинуться обратно самой, намеренно. Сможешь?

О чем это он? Перекинуться… Это означает – стать такой же, как он, мелькнуло в птичьем мозгу. Какой была она, до того как стала птицей! Этот человек – тот самый коршун… И она – такая же, то человек, то птица. Сейчас ей надо стать человеком.

Едва эта мысль пробежала в ее сознании, как тело тут же трансформировалось в обнаженное девичье. Верган одобрительно кивнул.

– Умница. Не ожидал, что так быстро справишься.

– Я же говорила, что постараюсь! – воскликнула Лисия.

– И ты справилась… - проговорил Верган, при этом почему-то замедлил речь и понизил тон.

И шагнул к Лисии. А в глазах мелькнул хищный блеск. Девушка отступила назад. Она слишком хорошо знала этот блеск. Предвестником чего он был.

– Вы же не… Мы же только что… Вы не станете снова?..

Глава 66

– Мы не только что, - с обманчивой мягкостью промолвил чародей. – С тех пор была долгая беседа и полет. Второй за сегодняшний день. А животное обличье, как ты помнишь, пробуждает древние инстинкты. В первую очередь – инстинкт размножения.

Лисия вздрогнула. К чему это он про размножение?

– Вы же не собираетесь, чтобы я… понесла ребенка?

Верган расхохотался.

– Создатель тебя упаси, Лисия! Нет, младенец мне ни к чему, и твоя беременность тоже. На этот счет можешь не переживать. Магия надежно защищает от залета.

– Залета?

Лисия наморщилась, услышав незнакомое слово. Верган засмеялся еще громче.

– От нежеланной беременности. Похоже, мне надо подумать над реформой образования! Оравы девиц в Обителях пребывают в блаженном неведении относительно половой жизни. А ведь не все мужчины готовы так терпеливо, как я, просвещать девушку в этом вопросе!

Лисия фыркнула.

– Ну да, после вашей реформы все станут умелицами похлеще Амелии! Уроки будете сами проводить?

Верган растянул ухмылку во всю ширь.

– Ревнуешь?

– Еще чего!!

– Не беспокойся, в ближайшее время тебе самой придется отдуваться за всех своих ровесниц из Обителей. Пока мне не до образовательных реформ. Но когда-нибудь обязательно руки дойдут. Потому что, - улыбка сползла с его лица, уступив место суровой пугающей гримасе, - потому что лучше пусть твоя Иола и другие настоятельницы взращивают умелиц в постельных утехах. Чем бунтарок и еретичек, мечтающих вернуть владычество ведьм. По крайней мере, из общения с тобой я делаю такие выводы.

– Я не бунтарка и не еретичка! И не мечтаю ни о чем таком!

Маг вновь усмехнулся.

– Докажи.

Он шагнул к ней. Глаза просияли плотоядным блеском, не оставляя сомнений, каких доказательств он ждет от Лисии.

Девушка отшатнулась назад и уперлась в подоконник. Мужчина подхватил ее и усадил туда. Развел колени, встал между ними… и принялся стягивать одежду.

– Утром я трахал тебя одетым. В этом есть свое очарование… но я тоже хочу чувствовать. У тебя такая нежная бархатная кожа… Одно удовольствие касаться ее. Лисия… Лисичка. Дерзкая обманщица…

– Я не обманщица, - пискнула Лисия.

– Обманщица. Притворяешься, что не хочешь того, что я сейчас сделаю с тобой.

– Не притворяюсь!! А вы не умеете чувствовать, иначе не принуждали бы меня и не обвиняли в обмане!

– Я тебя не обвиняю, - шепнул Верган ей на ухо. – Я тобой наслаждаюсь. Разве можно обвинять такую красоту? Увы, красота и обман всегда ходят рука об руку.

Он наклонился ниже, втянул ее сосок губами. Лисию пронизала сладостная дрожь. Верган целовал ее груди по очереди, ладонь погрузил в волосы и оттянул ей голову назад. Она боялась, что выпадет в окно – но спиной и затылком уперлась в преграду. Не жесткую и ровную, как стекло, а упругую, которая надежно подпирала ее сзади, пока Верган изводил своими наглыми бесцеремонными ласками.