Игрушки для взрослых мужчин

На обратном пути она неожиданно забрела в ювелирный магазин и купила себе подвеску, похожую на цыганские мониста, а вечером договорилась с Цацей попеть в караоке в «Рэдд-Герлз» и сходить в «Пумбу» выпить чаю.

Вернувшись домой, Влада переоделась в пижаму и никуда не поехала. Муж лежал в своем кабинете на диване, разглядывая альбом, и это ее почему-то насторожило. Когда она зашла к нему, Влад лежал с закрытыми глазами, но она поняла – ее Влад не спит...

Через месяц

Жены – лакмусовые бумажки, интуитивные компьютеры, настроенные на сохранение собственной семьи, которая питается их кровью и нервами... Что чувствует женщина, когда ночью нечаянно слышит имя абсолютно чужой бабы из обветренных родных губ спящего супруга?.. Драгоценного и ненаглядного, за которого – и в огонь и в воду.

Ужас и боль?

Кэтрин Зета-Джонс, а по-русски Влада, вздрагивала весь месяц, который он крепился и не ехал к прекрасной дворничихе с более чем обыкновенным именем Валя.

Как она почувствовала это?..

Просто...

И потом, ну скажите, разве можно любить дворничиху Валю?!

«Нужно! – был уверен последние тридцать пять дней он. – Только ее и можно любить!»

Только и всего.

* * *

Детектив позвонил ей с утра.

– Влада Романовна, – вкрадчиво проговорил он. – Если сегодня в одиннадцать вы подъедете к дому 107 «а» по Кутузовскому проспекту и подниметесь на второй этаж четвертого подъезда, то увидите своего мужа.

– К дому 107 «а»... Вы уверены? – поинтересовалась она.

– Вероятность сто процентов, Влада Романовна, – с заметной долей иронии добавил детектив.

И это было унизительно.

* * *

Двор хорошо просматривался из окна лестничной площадки, и Влада, приехавшая на полчаса раньше, долго ждала, пока не увидела то, о чем подозревала больше месяца. Соперница накалывала на длинную острую палку мусор, методично шагая в сторону Кутузовского, а ее супруг быстро шагал рядом – и они о чем-то разговаривали!.. Супруг увлеченно жестикулировал и смеялся, запрокидывая голову.

У Влады закружилась голова, и ее вырвало прямо на грязную батарею – она ожидала чего угодно, но только не этого... Ее соперницей была дворничиха в лиловой болоньевой куртке и джинсах, на голове завязанный сзади посадский платок с синими цветами, на ногах позорные китайские кроссовки, похожие на бутсы!..

Она не видела ее лица, но каким бы оно ни было– для Влады это было уже несущественно. Она надолго потеряет уверенность в себе. И если бы в эту минуту кто-нибудь знакомый ласково спросил: «Влада, дорогуша, как тебя зовут?..» – она бы никогда не ответила на этот простой и издевательский вопрос с подсказкой.

– За что, господи?.. – спросила Влада, и с вопросом, который застрял у нее на языке, медленно спустилась и вышла на улицу... Она в оцепенении прошла в трех метрах от них, а они ее не заметили!.. Она разглядела свою конкурентку – ничего особенного, ничего, со-в-с-е-м ни-че-го о-с-о-б-е-н-н-о-го.

Влада медленно приблизилась к своей машине, пытаясь отвязаться от видения счастливой соперницы в уродских китайских кроссовках и этого отвратительного запаха духов для бедных – «Быть может», кажется?.. Духи русской провинции.

И пока с природным достоинством она шла, на нее свернули шеи не меньше двадцати мужчин. Настолько она была хороша собой!..

Но ей в эти минуты их взгляды были совершенно не потребны.

И не нужны.

Ее любимый умер для нее.

Мучительно долгая дорога домой в пробках, раздражение, жуткая усталость и пустота...

Пустота!!!

Бабочка

Валя.

Если и нужна ей была любовь в тот период жизни – то не его, не мужа утонченной Влады. Ребенку должны были скоро сделать операцию, и все мысли были заняты одним: выздоровеет, выживет ли?..

Если бы повернуть время вспять, Валя, даже если б знала, что у нее никогда не будет больше детей, ни за что не стала бы рожать своего сына – мучения, которые он испытывал последний год, не стоят этой жизни на этойземле, уразумела она в свои двадцать три.

И приходящий к ней каждое утро разодетый в пух и прах мужчина, заглядывающий ей в глаза... Он уходил, и она начисто забывала о нем, ведь ночью совсем не думаешь о дне. Приходит, приносит цветы, пакеты пушистых персиков и виноград...

– Спасибо, – быстро улыбалась она. – Откуда вы знаете, что я люблю?

В поселке Молочный на Чукотке, из которого она приехала около двух месяцев назад, персики были ей так же недоступны, как в Москве одежда из бутика, у которого она мела асфальт.

Она не видела,как он смотрит на нее, хотя не увидеть этого было нельзя. А она просто не видела... Потому, что поверить в увиденное казалось невозможным!

Да.

– У нее кто-то есть! —

метался в догадках он. Иначе почему она отказывается от его помощи?! Конечно, у такой женщины обязательно кто-то есть!.. – сузив глаза, зло озирался он.

О боже, если бы видел он себя со стороны.

– Еще бы!..

При этом он не принимал в расчет, что его возлюбленная дурно одета, смешно обута и смотрит на мир глазами провинциальной, очень бедной женщины, которой едва исполнилось двадцать три года.

И он решил проследить за ней, чтобы отделать как следует того возможного фартового соперника, чтобы томунеповадно было любить егоВалю.

Он решительно не собирался делить Валентинуни с кем, да... Мужчины – сумасшедшие, они сходят с ума от любви, имея жен, детей... да...

Его жена

Вечером они долго перебирали Цацын гардероб... Подруга никак не могла решить, что же она хочет привезти из Лондона в этот раз.

Цацыны дети слушали «Лимп Бисквит», и через полчаса у Влады заболела голова. Она все это время сидела в куче Цацыного шмотья и грустно выслушивала претензии, которые та высказывала к френчам и юбкам, которые купила в прошлый свой набег в Соединенное Королевство.