Игры богов

Разъярённый некромант повернулся к своему пациенту и продолжил сеанс полного исцеления вкупе с самым радикальным омоложением. Полковник Астапчук, как главный в группе зомби, тем временем расстегнул свою ширинку и вывалил член, который у него, вдруг, сделался размером с батон финского сервелата. Дама-палач, увидев сие орудие пыток, завизжала, как циркулярная пила, но это не помешало сразу двум зомби подступиться к ней таким образом, чтобы отходить её в две тяги. Заткнулась она только после того, как третий оживлённый некромантом мертвяк воткнул ей свой член в рот. С остервенелым рычанием она с такой силой стиснула зубы, что смогла, наверное, перегрызть водопроводную трубу, вот только плоть зомби была хотя и не такой же твёрдости, но всё же куда прочнее резины, идущей на изготовление каблуков солдатских сапог. Владимир не был настроен наблюдать за этой процедурой и, показав полковнику Костину, что именно было уготовано его мучителям, отгородился от зомби и их жертв плотным, звуконепроницаемым занавесом тёмно-зелёного цвета. Валарестон перед этим осветил всех четверых такого же цвета лучами и теперь имелась стопроцентная гарантия, что они не помрут раньше времени. Все экзерсисы своего друга он переносил стоически, так как прекрасно понимал, что он чувствует по отношению к этим негодяям, как понимал и то, что они все эти мучения заслужили.

Минут через тридцать Владимир решил, что его пациент вполне готов к встрече с семьёй, хотя сам полковник, посмотрев на своё отражение в стекле шкафа с пыточным инструментом и химическими препаратами отнюдь не медицинского назначения, остался не очень доволен. Похоже, что ему не понравилась перспектива предстать перед своей супругой тридцатилетним парнем с фигурой древнегреческого бога. Оба мага-некроманта даже не моргнули глазом, когда он посмотрел на них с немым укором. Валарестон достал из своих магических загашников новенький сайринахамп в пластиковой коробке и принялся выкладывать на стол его отдельные детали, а Владимир, похлопав помолодевшего разведчика по плечу, сказал вполголоса:

— Ничего, Колян, не расстраивайся, твоя супруга сейчас выглядит не намного старше вашей дочери и старость вам всем теперь точно не угрожает. Правда, на Земле вам оставаться в таком виде нельзя. Во всяком случае в Москве и её окрестностях. Ну, а сейчас одевайся и бегом марш к жене и дочери, а то уже начало двенадцатого. Завтра утром встретимся и поговорим обо всём.

Полковник Костин улыбнулся и сказал:

— Нет, ребята, так не пойдёт. Ирине я просто позвоню и скажу, что задерживаюсь на работе. Она у меня человек понимающий и возражать не станет. Или вы думаете, что мне не хочется знать, кто всё это затеял? Ошибаетесь, это меня интересует ничуть не меньше, чем встреча с королём Валарестоном Эльдамирнионом.

Владимир хихикнул в кулак и сказал:

— Коля, так он перед тобой. Он как узнал о том, что ты угодил в лапы к этому уроду, так едва дотерпел до конца моих магических разборок с Пашей и его палачами. Ну, об этом мы ещё успеем поговорить в другой, куда более приятной обстановке, а сейчас нам действительно нужно завершить московскую часть дела.

Валарестон с улыбкой посмотрел на своего друга и предложил:

— Вовчик, я вообще-то не прочь бросить чего-нибудь на зуб и полагаю, что Ирина с Ниной уже вполне освоились на кухне. К тому же там, наверняка, сейчас крутятся Вилваринэ с Викой, так что мы вполне можем поужинать там и потом вернуться в Москву. Зомбаки ребята толковые, если что, они быстро свяжутся с нами. Сотовые телефоны у них есть у каждого и номера наших они знают.

Полковнику Костину быстро объяснили, как превращать унылого, серо-бурого цвета робу в самые шикарные наряды и он, придав сайринахампу вид костюма-тройки светло-кремового цвета с белой рубахой и малиновым галстуком, шагнул в портал прохода, открытый прямо перед распахнутой настежь дверью. Первой к нему на шею бросилась дочь, а уже потом смогла добраться жена, которой, ну, никак нельзя было дать на вид больше двадцати двух лет. Через несколько минут Николай командирским голосом навёл в этом жилище полный порядок и, сбросив с себя пиджак, хотя и мог превратить его во второй жилет, отправился в ванную мыть руки. Хотя его тело и было очищено от крови и грязи с помощью магии, ему всё равно хотелось хотя бы помыть руки и ополоснуть лицо. Через несколько минут он уже сидел во главе стола и с удовольствием уплетал за обе щёки знаменитый борщ по-гречески, хотя его любимым блюдом на первое были щи. Между делом он быстро объяснил жене и дочери, что у него есть в Москве и некоторых других городах незавершенные дела и тут же поинтересовался у своих новых друзей и соратников:

— Парни, насколько я это уже понял, этот ваш сайринахамп ещё и является чем-то вроде бронежилета, уж больно вес у него приличный, килограмм десять, не меньше. Это, конечно, замечательно, но что вы предложите мне из карманной артиллерии? Предупреждаю, что у меня с этим делом нет никаких трудностей, я одинаково хорошо владею любым стрелковым оружием.

Владимир усмехнулся и спросил:

— Рогатка устроит? — Увидев строгий взгляд помолодевшего до неприличия полковника, он пояснил — Парень, мы маги-ниндзя и уже сами по себе являемся мощным оружием, а ты пойдёшь с нами в качестве самого обыкновенного наблюдателя. Если бы нам предстояла какая-то серьёзная операция, то вокруг этого дома уже отирался бы весь клан Яри во главе с Масашико, а поскольку речь идёт только о том, чтобы натравить зомбаков на несколько десятков негодяев, в которых те увидят своих подельников, то и никакого оружия тебе не понадобится, хотя одну штуковину Валерка тебе всё же выделит, да, и не только тебе. Для твоих девчонок у нас тоже есть настоящие рейнджерские кинжалы, какие мы вручаем каждому нуменорцу.

Дочь полковника тотчас воскликнула:

— А нам с мамой леди Вилваринэ уже вручила такие кинжалы и даже начала нас учить искусству лесных рейнджеров.

Девушка выхватила спрятанный в складках нарядного платья обнаженный кинжал и он в её руках моментально превратился длинный, узкий меч со сверкающим лунным светом клинком. Король Валарестон, посмотрев на это изделие Гаруна Тазиева, снисходительно кивнул головой и сказал, протягивая полковнику Костину едва ли не последний рейнджерский кинжал доставленный на Землю из Эльдамира:

— Хороший ножичек, Ниночка, но твоему отцу будет по руке вот это кинжал. Его эльфы Серебряного Ожерелья выковали по старинке. Сама понимаешь, девочка, твой папка рыцарь и оружие у него должно быть соответствующим. — После чего добавил — Николай, для успокоения души ты можешь вооружиться любым стволом, хоть гаубицей, но стрелять никому из нас действительно не придётся.

Около часа ночи с острова Иримиэль вся троица шагнула через портал на улицы ночной Москвы. Было довольно прохладно и после тропиков дышалось не так легко и свободно. Там воздух был напоен ароматами цветов и моря, а в городе не смотря на близость парка пахло бензиновой гарью, сыростью и ощутимо пованивало гнильцой от урн и мусорных контейнеров во дворах. Небо затянуло тучами и звёзд не было видно, а поскольку ночь в этот день была безлунная и в Сокольническом переулке не горело ни одного фонаря, да, и ни одно окно в домах не светилось, то трое неброско одетых в тёмное молодых парней, быстро шагавших к дому двенадцать, подошли к нему практически незамечено. Владимир мог, конечно, открыть портал прямо в офис, но он хотел посмотреть, не крутится ли кто вблизи офиса, свет в котором также был погашен, включая даже фонарь при входе.

Они бесшумно отворили незапертую калитку и прошли во двор. Единственным источником света было несколько окон в двенадцатиэтажке неподалёку, в квартирах которого припозднились какие-то полуночники, но это не помешало им проникнуть в офис так же скрытно, как и дойти до него. Пока они шли к особняку генерала Гончаренко, по переулку не проехало ни одной машины, так что некому будет вскоре дать свидетельские показания относительно того, кто мог поджечь офис фонда помощи вдовам воинов-интернационалистов. То, что у фонда имелись высокопоставленные покровители, гарантировало самое тщательное расследование. Как только все трое оказались внутри, все зомби тотчас приблизились к своему повелителю и почтительно замерли в нескольких шагах, пока полковник Свиридов докладывал обстановку. Ни от него, ни от всех остальных зомби Владимир не услышал никаких просьб. Их у них просто и быть не могло, так как у зомби напрочь отсутствовали хоть какие-то желания кроме одного, поскорее найти успокоение в земле, но и его они не могли высказать до тех пор, пока повелитель не спросит кого-либо об этом.

Это было даже не желание, как таковое, а осознание факта, что только таким образом они смогут избавиться от мучительной, нестерпимой боли, которая будет теперь преследовать их чуть ли не целую вечность. Хотя все эти люди и были мертвы, став зомби, боль они испытывали просто адскую, вот только никакого сочувствия это ни у кого не вызывало. Во время ужина разговор о событиях вчерашнего дня зашел всего один раз, да, и то касался лишь того, что на этот раз обряд энтулессе-эт-нойре закончился на редкость хорошо и всё обошлось без истерик. В первую очередь потому, что все возвращённые видели своих мучителей, а во вторую сразу же получили самые исчерпывающие объяснения по поводу того, что их теперь ждёт. Ещё Вилваринэ сказала, что никто их этих людей даже и не помыслил о каком-либо снисхождении. Это успокаивало главным образом Владимира, но вовсе не потому, что он испытывал угрызения совести. Просто таким образом он мог сделать так, что мучения преступников, превращённых в зомби после суда над ними, усилятся как минимум вдвое, но зато имелась ещё и стопроцентная гарантия, что по истечение какого-то времени все они получат прощение от богов Земли и её окрестностей. Тут, как говорится, даже к бабке ходить не надо.

Правда, это налагало на них всех ещё кое-какие обязательства. Теперь им предстояло найти всех жертв пыточных дел мастеров не зависимо от того, живы они или мертвы, чтобы они также смогли предъявить им свои обвинения, хотя среди них и могли оказаться ещё те мерзавцы, ведь что ни говори, но даме-цэрэушнице и её коллеге из американского спецназа приходилось допрашивать далеко не ангелов. Ну, исчерпывающую информацию на этот счёт им могли дать только они сами, став зомби, а всё остальное было уже делом техники, хотя и могло затянуться на какое-то время. В любом случае это дело нужно было довести до конца, а потому первым делом все трое направились в подвал, где связанный по рукам и ногам лежал на полу кладовки генерал Гончаренко. Он несколько раз лично допрашивал Николая и тому хотелось посмотреть на этого типа, который из надменного, самоуверенного хозяина жизни и чужих судеб мигом превратился в жалкое, воющее ничтожество. Полковник Свиридов, проинструктированный на этот счёт особо, уже успел рассказать ему о том, что случилось на берегу Марьиной топи. Полковника Костина он не узнал и, подслеповато щурясь, истерично вскрикнул, когда верзила в некромантском мундире заставил его подняться с пола, выпрямиться и занять вертикальное положение: