Игры богов

Никогда не видел таким своего брата.

Что с ним? Он сердится на эту девушку, но вместе с тем относится к ней с нежностью. Неужели она ему понравилась? Но, почему же он с ней такой терпеливый. Никогда не видел у него такой выдержки. Когда ему нравилась какая-то женщина, она просто становилась его. Но эта девушка… С ней он не такой. Зевс подарил ей вечную жизнь. Зачем?

Я решил познакомиться с Натти ближе. Она и в самом деле замечательная. Не только внешне, в ней было еще что-то такое. Она будто светилась изнутри. Я хотел расспросить ее, но она начала сердиться, но не на меня. Она сердилась на Зевса. Я хотел остановить ее, чтобы она не наговорила лишнего. Но Натти продолжала сердиться. Даже предупреждения Зевса она проигнорировала, обозвав его трусом. Я испугался за ее жизнь. Зевс мог убить и за меньшее. А она же не богиня и просто умрет. Я ощутил гнев Зевса. С каждым ее словом он все больше сердился.

— И ты плохо целуешься! — выкрикнула Натти и в тот же миг в нее ударила молния.

Натти упала. Я прислушался и услышал равномерный стук ее сердца. Жива. Я исчез, прекратив бурю.

Кто она для него?

* * *

Буря стихла внезапно. Воины, которые прятались в трюме от непогоды, вышли на палубу и удивленно осмотрелись. Бушующие волны исчезли, море было спокойным, из-за черных туч пробивалось солнце.

Одиссей увидел бессознательную девушку.

— Натти! — он подбежал к ней.

Доски вокруг были припалены, словно от огня, и черны от копоти. Одиссей притронулся ко лбу девушки — он был горячим. Он приложил ухо к ее груди, чтобы послушать сердце, и услышал равномерный стук.

— Жива, — вздохнув с облегчением, сказал он.

Одиссей поднял девушку на руки. Она пылала от горячки. Он занес Натти в каюту и положил на кровать. В следующие дни Одиссей старался сбить горячку, но ничего не выходило. Он не знал подобных болезней. Девушка так и не приходила в сознание. Она бредила, бормотала что-то.

— Трус… игрушка… семья … друзья …

Одиссей не понимал, о чем она говорит. Он лишь надеялся, что она придет в чувство и снова улыбнется ему.

Каждый вечер, когда Одиссей уходил из каюты девушки, чтобы отдохнуть, в золотом сиянии появлялся мужчина. Он до самого утра сидел возле девушки, держа ее за руку, говорил с ней, вслушивался в каждое сказанное девушкой слово, он нежно поглаживал ее волосы и клал свою ладонь на лоб девушки.

— Извини меня, — говорил он тихо. — Я тебя люблю.

Девушка переставала бредить в горячке.

— Зевс … — слетало с ее уст.

И каждое утро мужчина исчезал в золотом сиянии, перед этим грустно смотря на девушку и целуя ее в щеку.

Натти

Пришла в себя я внезапно. Не было боли. Ничего. Вокруг стояла странная тишина. Я встала с кровати. Наверное, Одиссей принес меня сюда. Сколько же времени прошло? Чувствовала я себя хорошо.

Я вышла из каюты, уши с болью разрезал надоедливый звук. Я осмотрела палубу. Воины как-то странно вели себя, стояли на месте, замерев, и смотрели в одну точку, будто бараны на новые ворота. Одиссей стоял за штурвалом, у него тоже был отсутствующий взгляд. Я посмотрела, куда же они все смотрят. Корабль мчал на скалы. Надоедливый звук усиливался. Сирены [29] . Я выругалась. Все равно никто не услышал. Что же делать?

29

Сирены — морские существа, которые олицетворяли волшебную, но обманчивую морскую гладь, под которой кроются острые скалы и мели. Изображались в виде полуженщин, полуптиц, жили на сказочных островах. В переносном употреблении сирена — обольстительная красавица, которая очаровывает своим голосом.

Решение пришло само собой. Один из воинов захотел выпрыгнуть за борт корабля со словами: «Моя любовь! Я иду к тебе!» Я схватила его и привязала. Поочередно я привязывала каждого, чтобы не убежали, не пошли на зов сирен. Когда веревка закончилась, я просто отправила нескольких воинов в приятные объятья бессознательности. Остался только Одиссей. Он стоял за штурвалом и направлял корабль на скалы. Я оттянула его и дала пощечину.

— Одиссей! — закричала я нему в ухо.

— Что? — пришел в себя он. — Натти?

Хоть Одиссей и пришел в себя, он все равно стоял, ничего не понимая.

И что делать? Так, управления кораблем.

В голове промелькнуло великое множество информации о кораблях. Я отвела корабль подальше от скал. Надоедливый звук, пение сирен, исчез. Воины начали приходить в себя и удивлялись, почему они связаны.

— Что произошло? — спросил Одиссей, когда освободил всех своих воинов.

— Сирены, — коротко ответила я.

Одиссей понял.

— Я рад, что ты пришла в себя, — улыбнулся он.

— А я как рада, — улыбнулась я. — Сколько времени я была без сознания?

— Три месяца, — ответил Одиссей.

— Сколько?! Ого!

А мне показалось несколько часов. Я почему-то ощутила прохладную ладонь на своем лбе и поцелуй в щеку. Воспоминание? Но я не помню ничего такого.

— Не хочешь рассказать, что тогда произошло? — сказал Одиссей. — Когда я тебя увидел, то палуба была припалена вокруг тебя, будто от огня.

— Да, так. Просто я оказалась на пути молнии, — я поняла, что это была за вспышка. И я не сердилась на Зевса. Я заслужила наказание. Я сама не выдержала бы таких слов в свой адрес.

— Молнии? — удивился Одиссей.

— Ага, — улыбнулась я. — Она просто себе летела, а я удачно попалась на ее пути.

Одиссей улыбнулся, но призадумался.

— Но молнии, это же оружие самого … — сказал Одиссей.

— Ага. Того самого, — перебила я Одиссея. Еще не хватало, чтобы «тот самый» услышал свое имя, и изменила тему. — Ты не хочешь взять управление кораблем? Доверяешь женщине?

Одиссей улыбнулся.

— Нет. Такое дело женщинам я не доверяю. Я доверяю тебе. — Сказал он.

Глава 16

Через несколько дней на горизонте появился остров. Мы высадились на берег, чтобы пополнить запасы пресной воды. Остров был красивым: белый песчаный берег, много зелени, слышалось пение птиц. Мы нашли источник и набрали воды. Недалеко от нас, на поле, паслось стадо коров. Воины хотели убить несколько, чтобы поесть, но Одиссей запретил. Мы решили переночевать на острове.

Утром я проснулась от гневного крика Одиссея.

— Глупцы! Это были священные коровы Гелиоса — бога солнца!

Оказывается, ночью воины убили нескольких коров и, зажарив мясо, съели.

Мы быстро отплыли от острова. Но нас все равно настиг гнев богов. Зевс послал молнию в корабль. Все воины погибли. Одиссея я успела спасти в последний миг. Когда молния ударила в корабль, меня и Одиссея выбросило за борт. Одиссей, потеряв сознание, тонул. Я вытянула его на обломок сломанной мачты и море, волей Посейдона, направило нас, только по известному только ему, направлению.

Нас прибило к берегу. Снова остров. Одиссей был еще без сознания. Я вытянула его на берег и сама упала на спину, приобретя форму морской звезды.