Игры для взрослых мальчиков

Флотский у окна молчал, но не так напряженно, как милиционеры.

— Обувь мою изъяли? Сравнили с отпечатками с места убийства? Совпадает? Чего отворачиваешься?! Ясно! Ты ведь не знаешь, в чем я был обут вчера и поэтому несколько растерян?! Спрашивай сейчас — охотно отвечу.

— В-третьих, в-пятых, десятых!.. Тебе, вашим экспертам, еще до обеда хватило бы времени, чтобы предварительно сравнить отпечатки на том ноже с моими! Просто — сравнить! Не составляя пока никаких сложных актов и не подписывая их! И понять, что моих отпечатков там нет! И быть не может! Потому что не было у нас с боцманом у костра такого ножа! Не-бы-ло!

Ты снял отпечатки с мисок, ложек, с тех ножей, которыми мы с ним резали рыбу?! Если мозгов бы у тебя все-таки хватало, так узнал бы от меня, что Никифорыч собирался мыть посуду только утром, устал он тогда немного у костра-то… Все наши пальчики ведь там сохранились! Ты спросил меня об этом?! Или твой эксперт в понедельник с утра еще не проспался?

Глеб Никитин первым понял, что он уже кричит. Шагнул к молодому.

— Спокойно, полковник, я же не он — пока разговариваем без рукоприкладства!

Наклонился к растерянному потному лицу, буквально вдавливая опера яростным светлым взглядом в стул.

— Ищи убийцу моего боцмана, приятель, хорошо ищи! Рекомендую. Иначе… Я сам его найду и тогда… Обещаю, что сильно постараюсь, чтобы ты получил такой пинок в зад, от которого полетишь в ненужную сторону, опережая визг собственного героического геморроя!

— И за это, — капитан Глеб прикоснулся к своему разбитому лицу. — Ты тоже награду получишь.

Перед дверью Глеб остановился.

— А извиняться будешь перед женой, детьми и внуками Никифорыча…

Молодой служитель правопорядка глаз ни на кого не поднимал, молча пыхтел в своем сумрачном углу и продолжал с остервенением гнуть на столе блестящую канцелярскую скрепку.

Увидеть знакомый красно-белый мотоцикл, стоявший напротив здания милиции в плотной тени высоких тополей, было чрезвычайно приятно.

Обернувшись к офицеру, Глеб Никитин показал ему в угол автостоянки и весело шагнул со ступенек.

Привстав на подножках, Сашка поднял с руля лохматую, выгоревшую на солнце голову, и очень внимательно посмотрел на отца.

— Расстреляют?

— Не отлита еще та пуля…

Одновременно и совсем одинаково они улыбнулись друг другу.

— А чего там было-то?

— Со мной все в порядке, не горюй. Вечером расскажу подробно. Сейчас у меня визит к адмиралу, потом — небольшие дела здесь, в поселке.

— Подождать? Там наши беспокоятся очень.

— Нет, до лагеря доберусь потом сам. Занимайтесь пока мелочами. Да, кстати, купи мороженого — я вчера не успел.

Солнце светило так пронзительно и счастливо, что Глеб непроизвольно потер глаза. Потянулся всем телом. Не хотелось никуда и ничего…

— Ладно. Спасибо, что встретил.

Он едва успел хлопнуть сына по плечу, как мощный мотоцикл стремительно сорвался с места.

На другом краю площадки стояли две угрюмо пыльные милицейские машины и блестящий черный БМВ. На асфальте, у колеса своего автомобиля, сгорбившись, сидел Ян Усманцев.

Закрывая лицо левой рукой, он медленно и тяжело курил.

Глеб наклонился.

— Ты в порядке?

— Да ничего, вроде…

— Ну, тогда спасибо за содействие в освобождении.

Ян опустил руку и взглянул на Глеба опухшими глазами.

— Ерунда.

Опустившись на корточки, капитан Глеб еще раз, но уже внимательней и ближе, посмотрел прямо в лицо парня.

— Ты что-то действительно там ночью заметил?

— Ничего я не заметил! Просто, как узнал, что тебя эти… забрали, так и приехал сюда. Хотел тебя вытащить, вот и все! Никого я там и не видел, так, просто… понял еще вечером, что вроде как отец собирался шлюпки посмотреть, перевязать швартовы, чтобы не побило их о причал, ветер вроде как вечером менялся… Вот и прошелся к берегу. Никого и ничего я там не видел!

Не обращая внимания на то, что Глеб сидел очень близко к нему, Ян кричал резко и громко, словно вколачивал свои нервные слова в асфальт.

— А тогда кто же это такой не похожий на меня по песку бежал?

— Это я для того сказал, чтобы менты от тебя отстали…

— Ладно, понял.

Глеб Никитин выпрямился.

— Не время сейчас нам с тобой раскисать. Потерпи. Эта сволочь где-то рядом, нужно гада быстро найти.

— Зачем?

В красных от слез и злого сигаретного дыма глазах Яна было трудно чего-либо прочитать.

— Понимаю, ты очень расстроен… Поговорим попозже. Если ты не против — подожди меня, пока я с военными немного побеседую. А потом мы с тобой все подробно, и не спеша обсудим. Пойдет?

Ян поднялся с асфальта, отряхнул джинсы. Молча обнял Глеба и, не глядя ему в лицо, сел в машину.

…И опять сильное солнце волной теплого воздуха охватило и плечи, и шею, прогоняя из тела последнюю мерзкую дрожь.

Глеб еще раз глубоко вздохнул, огляделся и направился к тем же милицейским ступенькам, где терпеливо и дисциплинированно его ждал капитан-лейтенант.

— Может, я все-таки успею побриться? А потом уже и…

— Приказано прибыть срочно.

Из-под широкого козырька на бесстрастное лицо офицера мгновенно опустилась хорошая улыбка.

— Я уже доложил контр-адмиралу, что вы сегодня в отличной форме.

И, коротким движением руки пропуская Глеба Никитина вперед, решительно шагнул к «Волге» с черными номерами.

Было прохладно, приятно пахло сладким, поскрипывала кожа сидений.

Музыку Ян выключил сразу же, как только Глеб вернулся и пересел в его машину.

— Аккуратно тут у тебя. И чисто.

Глеб внимательно осмотрелся в салоне.

— Не куришь здесь?

— Нет. И никому не разрешаю. Машина-то новая.

Покусывая губы, Ян отвечал медленно, каждый раз задумываясь и глядя только вперед, через стекло.

— Когда я вечером, около семи примерно, заезжал домой, мама сказала, что вы с батей на берегу уху варите. Ну, у меня дела еще кой-какие здесь были, думал, что позже еще увидимся… Не на один же день ты ведь сюда приехал.