Игры Кришны. Кришитоши

Шагах в пяти от меня резвились дети. У старшего из них в руках были спички. Он держал их так, что его сверстники, стоявшие вокруг, могли видеть уголки коробка, дразнящего глаза одержимых. Кто-то из детей предложил собрать валяющуюся по краям дороги бумагу. Огонь, вспыхнувший из-за детского любопытства, тут же погасил проходивший мимо пожилой мужчина. Испуганные дети разбежались в разные стороны. Пугало некоторое время не двигалось с места ,но затем удалилось, ворча себе под нос.

— Какие хулиганистые дети!.. Вот в наше время…

Дотлевавшая бумага казалась живой: она принимала всевозможные формы, рассыпалась и вновь взлетала, подхваченная ветром, а затем принималась кружиться в танце. Можно было вообразить пару, танцующую танго под чеканный ритм, задаваемый ветром и тлеющим кусочком бумаги.

Погасла последняя звезда. Я утонул в волшебном ритме танца, погрузившего меня днем в ночное мерцание звезд, а ветер тем временем развеял кусочки бумаги в разные стороны. Но это было не все. Неожиданно тот же ветерок подхватил ее, закружил вихрем и опустил у лап вороны. Птица испуганно подпрыгнула. Не понимая, что произошло, она вертела головой и разглядывала тлевшую бумагу. Ветерок играл пеплом вокруг птицы. Ворона пыталась клювом поймать осколки ночного неба.

Говинда

Начало пути

Шейх Хасан

У подножия отрогов хребта Антиливан, в долине реки Барада, уединившись от суеты Дамаска, являвшегося центром караванной торговли в период господства мамлюков, жила семья почтенного Аль Адиля. Члены уважаемого семейства представляли нечто подобное третьему сословию братства ессеев. Собирая по крупицам эзотерические знания, Аль Адиль с милосердием и любовью служил людям во благо. В зрелом возрасте почтенный стал задумываться о передаче знаний наследнику. Когда Аль Адилю исполнилось пятьдесят лет, у него родился сын. Рождение ребенка было знаковым событием для лекаря. Всю свою любовь он вложил в заботу о воспитании сына, которого назвал в честь своего благородного отца Хасаном.

Хасан рос окруженный любовью своей семьи. Избалованный повышенным вниманием к своей красоте, сын Аль Адиля не утратил стремления к высшим истинам. Ему с легкостью давались те знания, которые его отец обретал годами. Когда Хасан достиг совершеннолетия, Аль Адиль заметил, что интерес его сына к мирской жизни заметно вырос. Молодого Хасана с радостью встречали во всех домах Дамаска. Женщины украдкой любовались им. Однажды Хасан изъявил желание взять в жены дочь знатного купца. Аль Адиль расстроился, но возражать не стал. Через год после женитьбы у Хасана родился сын, которого он назвал в честь сподвижника пророка Умаром. Аль Адиль переживал из-за того, что дело всей его жизни, вместе с семейными традициями может оборваться с его смертью, и забрал внука к себе. Воспитав его и открыв мальчику истинный смысл священных писаний, он возвысил его знания, сделал их чем-то большим, чем почитание мертвых букв. Умирая, Али Адиль передал Умару все свои рукописи. Умар дорожил ими и умело пользовался рукописями во благо человечества. Особое место в его жизни занимал библейский Иоанн Креститель, когда-то изгнанный в пустыню суровым благочестием и затем посвятивший себя жизни, исполненной аскетизма и лишений.

Излюбленным местом Умара была тихая заводь, разлив священной реки, где Иоанн впервые встретил Иисуса. К этому месту раз в год Умар, сопровождаемый своими учениками, совершал паломничество. Во время одного из своих походов он встретил молодого пилигрима. Кротость нрава, почтение к мудрости со стороны пилигрима покорили Умара. Без сомнения, он раскрыл ему знания, которые поколениями передавались в его семье. Это был год скорби и радости для Умара, похоронившего своего отца и обретшего новорожденного сына, которого он назвал в честь своего благородного родителя.

Рассказы о доблестном рыцаре, прибывшем на чужую землю за останками своего благородного предка, Хасан, сын Умара, слушал как сказку. Будучи на редкость одаренным ребенком, он в двенадцать лет мог пересказать наизусть самую длинную суру священного Корана. В свои пятнадцать Хасан с глубоким сочувствием читал работы ученых богословов, получив для этого необходимые знания от своего отца. В каждом доме Дамаска можно было услышать о светлом сыне Умара, дом которого нередко посещали почтенные суфии с целью послушать молодого ученого.

Хасану исполнилось семнадцать лет, когда его пригласили прочесть проповедь в самой крупной мечети Дамаска, мечети Омейядов. После проповеди Хасан был приглашен на обед местными вельможами, где в споре смог ответить на вопросы лучших математиков своего времени. Постоянно обмениваясь знаниями с учеными, он зрел в своей мудрости. Испытывая потребность в общении со светилами наук, он принял решение остаться в Дамаске. Умар знал непреодолимое рвение своего сына к знаниям и с радостью благословил его.

Живя в Дамаске, Хасан продолжал проповедовать. Средств, которые отправлял ему отец, едва хватало на самое необходимое. Неутомимая жажда юноши к знаниям требовала пищи, которую он мог черпать из книг, но и для этого ему нужны были деньги. В тайне от отца Хасан нанялся на работу в качестве подмастерья к известному оружейнику. Хасан безупречно знал физику и химию, поэтому оружейник без колебаний взял его к себе в услужение. Первое время Хасан только прибирался в кузне, подавал мастеру заготовки и наблюдал за тем, как тот готовит клинки. Хасан легко справлялся со всеми поручениями, и однажды мастер решил преподать ему первый урок. Рабочий день подходил к концу.

— Завтра ты под моим присмотром сам начнешь работу, — словно желая подбодрить уставшего ученика, сказал мастер, выходя из кузни. Попрощавшись с Хасаном, оружейник дал ему задание сделать заготовку под меч. После ухода учителя Хасан тут же принялся рассуждать о своем.

— Пророк открыл нам светлейшую из истин, — говорил он себе. — Поведав о том,что когда человек находится еще в утробе матери, Господь посылает двух ангелов к нему. Один из этих ангелов пишет судьбу человека, второй заботится о его довольствии на жизненном пути. Далее правоверный читает первую суру священного Корана и обращается к Господу: «Веди нас по дороге прямой, той, которую Ты облагодетельствовал. В чем же скрыто таинство превратностей судьбы? Какой смысл Он вложил в таинство рождения моего? Обладая знаниями, я непременно должен сделать в этой жизни что-то, что отложится в копилку Мудрейшего, — рассуждая Хасан, работал над заготовкой. Внезапно он почувствовал на себе чей-то взгляд. Закончив работу, он присел и оглянулся по сторонам. Ощущение того, что за ним кто-то следит, не покидало его с тех самых пор, как он покинул отцовский дом и прибыл в Дамаск. Сначала он решил, что все дело в привычке, обретенной за время жизни в родительском доме, где он всегда находился под пристальным вниманием своего отца. Сравнив то ощущение с нынешним, Хасан осознал, что сейчас внимание было иным — живым и сопровождающим буквально каждый его шагом. Особенно это чувство обострялось, когда он оставался один. Сидя на лежаке, Хасан смотрел на заготовку, лежащую на наковальне. Неожиданно заготовка поднялась и со звоном упала к его ногам. Холод пробежал по его спине.

— Кто здесь? — испуганно крикнул он.

— Я тот, кто по предопределению Господа нашего ведет тебя к знаниям, — раздался голос из пустоты. Перед Хасаном проявился огненный юноша.

— Джинн! — воскликнул Хасан. — Во имя Милостивого и Милосердного оставь меня! Я — божий! Ты не властен надо мной!

— И я божий, — спокойно ответил Джин и продолжил: — По предопределению Божьему мы неразлучны до тех пор, пока ты не покинешь этот мир. Нас ждет много дел, которые Господь из милости своей доверил тебе, и я укажу тебе на них.

«Я знал, знал, что у меня есть предназначение свыше!» — с радостью подумал Хасан.

— А-а-а, — протянул Джинн. — Ты о вопросах, которые задавал сам себе? Это я, приникнув в твое сознание, задавал тебе их. Но только ради благородной цели.

— Ты проникаешь в мое сознание? Ты знаешь сокровенное в моем сердце? — Возмутился Хасан и тут же покраснел.

Джин улыбнулся и продолжил.

— Я открою тебе твое предназначение и помогу его реализовать, как когда-то помог Соломону.