Игры морока

Фэйт тоже смотрел на него – и от того, что он видел, ему делалось не по себе. Действительно, этот гермо был очень сильно похож на него. Очень. Но… вот чего у Фэйта не было, так это такой смелой и спокойной уверенности во взгляде, и седых ниточек в волосах, сначала не очень заметных, и едва различимой морщинки между бровями, и…

Я бы рад поверить, думал Фэйт.

Я бы рад.

Но я не могу.

…Он слишком хорошо помнил, как мама, их любимая мама, тоненькая, несчастная, стоит рядом с огороженной площадкой портала и просит проходящих – пожалуйста, возьмите цветы, просто возьмите цветы, положите там, на том портале, пожалуйста… там два моих отца погибли, я вас умоляю, просто положить цветы, ничего больше… И как начинается дождь, и как папа Гвен приходит за мамой и уводит ее, все еще плачущую, обратно в дом; и как Скит, которому на тот момент было двадцать пять, говорит, что маму сейчас не надо тревожить, пойдемте, пойдемте… и как они втроем рвут в лесу цветы, а потом с флаера швыряют эти цветы на головы тем, кто собирается войти в портал – они бы камни сбросили на тех, кто так обидел маму… Вам цветок несчастный жалко пронести?! Брит орет так, что уши закладывает. Вы знаете, кто вы после этого?! Суки вы! Суки и сволочи!!!

…И как папа Отири впервые приводит их в подвал, в закрытую раньше часть подвала, и говорит, что вот это все – наше наследство, осталось от второго излома семьи, и пора бы вам, дорогие мои, начинать учиться этим пользоваться. Подвал оборудован для тренировок, и они втроем буквально переселяются туда, выходя только поесть и помыться. В двух десятках сейфов – оружие. Самое разное. Все надо выучить. Импульсники, «браслеты», «хлысты». Но главным образом – нужно обучить собственное тело, и тренирует чаще всего мама, которая умеет быть не только ласковой и нежной, но и очень требовательной; тренировки выматывают, но они трое понимают, что родителям сейчас еще тяжелее…

…Официальная, которая ставит условие за условием, одно нелепее другого; Сережка с Андреем, едва оправившиеся после рейса, отвечают на требования категорическим отказом, и приходит распоряжение: сдать корабль и перевести экипаж в пассив, на ожидание. И они вшестером стоят у крыльца своего дома, с тем самым оружием из подвала, стоят у крыльца и ждут, потому что экипаж выводит корабль, но только не в пассив или в резерв, а в готовность, и мама нервничает, потому что экипаж только-только в себя пришел.

– Мы никогда не будем рабами, – говорит папа Отири. – Ни одно поколение в нашей семье не было рабами и не станет!

– Вы ответите. – Делегация официалов, впрочем, понимает, что к дому подходить бесполезно, и стрелять тоже будет бесполезно – экипаж сумел вызвать катер, уйти на орбиту, к кораблю, игра проиграна. – Вы не посмеете ударить по своим.

– Посмеем, – усмехается Скит. Его рыжие волосы стянуты в косу, черные глаза нехорошо щурятся – Фэйт знает, что, когда Скит так выглядит, лучше не шутить и не спорить. – Тем более что вы не свои.

– Готовность, – беззвучно произносит Гвен. – Дом, блокировка!

Сверху падает катер, а дом окутывает непрозрачное серое облако – эту блокировку ставил еще Фэб, и теперь в дом никто и никогда не сумеет войти, разве что они сами вернутся туда, вот только они никогда не вернутся…

…И первые месяцы там, где нашлось, пусть и с трудом, место таким же, как они, отказавшимся, решившим идти своим путем. Хреновый мирок, надо сказать, полтора десятка атмосферников, поганый климат, и родители постоянно дергаются из-за экипажа, а Сережка и Андрей, конечно, рвутся «что-то делать», но понятно, что сейчас ничего не поделаешь, потому что зону, их зону, которую они контролировали и вели, все-таки успели увести в пассив, и что теперь… как теперь…

…Тренировки, тренировки, тренировки. Бесконечно, непрерывно. Мама знает все эти курсы, потому что ее отцы работали по таким программам и она видела все и отлично все помнит. Она на этой планете, у которой даже названия нет, не одна такая – тут больше сотни бывших официалов, которые не захотели принимать участие в нарастающем безумии, которые решили бороться. Тренируются все. Даже экипажи Сэфес, даже Барды – и это, с одной стороны, забавно, а с другой – очень грустно, потому что Контролирующий с оружием выглядит, по словам папы Гвена, нелепее, чем ацха на флаере. Однако ацхе приходится становиться на флаер, а Сережка и Андрей начинают наконец неплохо стрелять и уже способны себя защитить, не прибегая к Сети, а это очень важно, потому что вне Сети и Барды и экипажи практически беззащитны. Хорошо, что мама сумела хотя бы своим втолковать: нет, убить вы не сможете, все тренировки направлены на то, чтобы задержать противника, обездвижить, нейтрализовать, но не убить…

…Вот на это и Барды, и экипажи соглашаются – инициативная группа, состоящая по большей части из Встречающих и Связующих, разработала новый план. Бардам и Сэфес, оставшимся без участков кластеров, предлагается функция поддержки – выходы на планеты только в экстренных случаях. Да, на это они готовы. И если будет нужно выйти, они тоже готовы… но лучше все-таки не выходить…

…Из мира в мир, с планеты на планету. Ту, базовую, накрыла Официальная, но, по счастью, все успели спастись, уйти. К сожалению, разбегались в большой спешке, в разные стороны. Две секторальные станции, четыре десятка кораблей…

…Может быть, где-то еще есть кто-то еще…

…И кое-кого удалось найти – сейчас база уже другая, и туда медленно, но верно стягиваются те, кто продолжает эту странную борьбу…

…Апрей – мир из «первой шестерки», один из кратных, и четвертый для них всех из Русского Сонма. Брит, успевший выйти замуж за своего ненаглядного Ивина, оказавшегося потомственным Встречающим (сокровище мое, где ты нашел вот это пушистое чудо? мама, это он меня нашел), Скит, который, кажется, решил пойти по стопам второго излома семьи и занимающийся уже по высшей агентурной программе, и он, Фэйт, для которого их первый поход на Апрей стал судьбоносным…

…Мама, скажи, у меня ведь есть человеческие гены, да? Есть, мой хороший, равно как и у братьев, и у меня самой. Мои отцы были наполовину людьми, это действительно так. А что? Мама, я влюбился, кажется. И я… как-то не чувствую себя средним. Я не гермо. Я… Я… мама, я очень ее люблю, и если она согласится… и если ты и папы согласитесь… Фэйт, сядь и послушай. Мама очень серьезна, и Фэйт с удивлением видит, что за этой серьезностью проскальзывает какая-то удивительно печальная теплота и понимание. Милый мой мальчик, оба моих отца после развода с моей матерью стали встречаться с женщиной. Человеком. Они очень любили друг друга, и я всегда хотела, чтобы они были вместе. Это была чудесная женщина, наверное, твоя девушка такая же. Мама… Подожди, не перебивай. Послушай. Если бы они не погибли, они бы сделали ровно то же самое, что сейчас хочешь сделать ты. Фэйт, если ты чувствуешь в себе это, если твое человеческое начало просит этого – будь тем, кем ты являешься. Не надо сомневаться. Мама, а дети?.. Мне кажется, мы что-нибудь придумаем. Я тогда не сказала им, но у них троих запросто могли бы быть дети. Жаль, что они так про это и не узнали…

…Веточка, девочка моя, остался последний этап, но нам пока что ни в коем случае нельзя выдавать себя. Она очень умная, поэтому она улыбается, светло и прямо, и говорит – конечно, родной, конечно, я подожду, и я ничем ни себя, ни вас не выдам. Ему волосы хотелось рвать на голове от отчаяния: для того, чтобы потом вывезти Веточку, сейчас надо было сидеть и не высовываться, а это значит – нельзя даже передать ей деньги и лекарства, нельзя прийти к ней, обнять… Потом – новая беда, от Димки к ней приперлись эти проклятые официалы, вот эти самые, надавали придурошных заданий, явно хотят от нее что-то. Господи, господи, что же делать?! Ветка, к сожалению, в игре – она связная, она держит банк данных, она сидит на связи с Сэфес. И вынуждена – вот так. Нет, играет дуру Ветка мастерски и будет продолжать для этих официалов играть и дальше, но как же страшно и как же горько от того, что любимому человеку помочь нельзя! Хотя… вот этот вот, который выдает себя за давно умершего Фэба, ей почему-то стал помогать. Снимает боли в спине, денег подкинул. Странная какая-то группа, но времени разбираться нет. Ветка передала их разговоры – невообразимый бред, для чего нужен, зачем, почему? Но и на это нет времени, совершенно нет, потому что они уже подходят к развязке, они рассчитали то, что надо, уже выведены потоки, почти все, чтобы прижать эту проклятую тварь, а ведь к твари у него есть еще один счет, личный, за Веточкину спинку, которую обещала вылечить мама…

…И если бы не Официальная, в их жизни все было бы, наверное, иначе. Потому что жизнь просто по определению должна быть лучше без этой грязной паскудной игры, в которую всех их втянули – против воли, против разума. Эта хитренькая подлая жестокость, обман, расчеты и перерасчеты, подставы вроде нынешней, эта мерзость и пакость. Ну вот что ты на меня пялишься, официал? Что ты хочешь от меня?..

– Фэйт, никто не собирается никоим образом причинять тебе вред, – в который раз повторил Ит. – Клянусь чем хочешь. Просто сейчас…